Термин « недействительность сделок не получил законодательного закрепления. Указываются лишь виды недействительности сделок, их ничтожность, оспаримость.
В литературе отмечается некорректность и противоречивость термина.
1. Является ли недействительная сделка, сделкой?
2. Является ли недействительная сделка правонарушением?
3. Все ли недействительные сделки представляют собой правонарушение?
4. Если не все недействительные сделки представляют собой правонарушение, то какое место в системе юридических фактов занимают такие сделки?
С теоретико –правовой точки зрения Недействительные сделки относятся с дефектным юридическим фактам, т.е. те юридические факты, которые не способны породить тех правовых последствий на которые направлены
С точки зрения цивилистической доктрины, НС рассматривается как действия физических и юридических лиц, по внешним признакам схожие с ГПС, направленные на возникновение, изменение, прекращение прав и обязанностей, но имеющие какой-либо дефект юридического состава, обусловленной неспособностью такого действия породить те правовые последствия, на которые соответственно сделка направлена.
Противоречивость термина
17. Проблемы определения понятия и признаков вещных прав.
Вещное право как подотрасль гражданского права
Вещное право охватывает нормы о правах лиц на присвоение вещей – традиционных и наиболее распространенных объектов гражданских правоотношений. Возникающие на основе этих норм субъективные вещные права оформляют и закрепляют принадлежность вещей (материальных, телесных объектов имущественного оборота) субъектам гражданских правоотношений, иначе говоря, статику имущественных отношений, регулируемых гражданским правом.
Этим они отличаются от обязательственных прав, оформляющих переход вещей и иных объектов гражданских правоотношений от одних участников (субъектов) к другим (динамику имущественных отношений, т.е. собственно гражданский оборот), а также от интеллектуальных прав, имеющих объектом нематериальные результаты
творческой деятельности либо средства индивидуализации. Нормы о вещных правах составляют самостоятельную подотрасль гражданского права – вещное право.
В рамках частного хозяйства одни лица присваивают соответствующие вещи, относясь к ним как к своим собственным, а для всех других лиц эти вещи становятся чужими. При этом фактические (экономические) отношения присвоения рассматриваются как отношения собственности. С помощью различных имущественных, прежде всего вещных прав они получают юридическое оформление. Типичным правом такого вида является право собственности на вещь, которое действительно становится основным, центральным вещным правом. Однако одним правом собственности, по словам И.А. Покровского, «мог бы удовлетвориться только разве самый примитивный экономический
быт». Таковыми, например, были феодальные отношения землепользования, юридически оформлявшиеся путем признания нескольких «прав собственности» разных лиц (сюзерена и его вассалов) на одно и то же землевладение.
Однако нормальное хозяйственное развитие неизбежно потребовало таких юридических форм, которые обеспечивали бы экономически необходимое и вместе с тем юридически прочное участие одного лица в праве собственности другого. Это касается прежде всего земельной собственности: естественная ограниченность ее объектов в сочетании с монополией частных собственников стала препятствием для их широкого хозяйственного использования. Поэтому с развитием и усложнением товарного хозяйства в континентальной Европе была единодушно отвергнута обоснованная глоссаторами и постглоссаторами для времен феодализма идея «разделенной», или «расщепленной», собственности. Она получила здесь замену в виде разработанной германскими пандектистами в XVIII–XIX вв. теории ограниченных вещных прав на недвижимые вещи.
В советский период в связи с национализацией земли и ликвидацией понятия «недвижимость», а также с установлением планово-организованного имущественного оборота надобность в категории вещных прав отпала и на смену ей пришли различные «формы» и «виды» права собственности (по своей сути напоминавшие феодальные юридические конструкции). С возрождением же ее в новом российском законодательстве оказалось, что общепризнанная концепция вещных прав в отечественной теории отсутствует. Данное положение стало прямым следствием забвения в советское время классического учения о вещных правах и вызванной этим недооценки его значения в регулировании современных имущественных отношений.
Понятие и признаки вещных прав
Вещные права создают особый гражданско-правовой режим, отличающийся от режима других имущественных прав: обязательственных, а также исключительных и корпоративных. В сравнении с традиционно противопоставляемыми им обязательственными правами режим вещных прав характеризуется «юридической прочностью», обеспеченностью. Она выражается в том, что вещное право заключает в себе известную власть над вещью, не зависящую от смены ее собственника (владельца), тогда как в обязательственном отношении по пользованию чужой вещью власть кредитора распространяется на поведение обязанного лица (должника), а не на его объект (вещь).
Вещное право дает возможность управомоченному лицу удовлетворить свои потребности собственными действиями, тогда как в обязательственных отношениях они удовлетворяются только с помощью действий обязанных лиц. По справедливому замечанию К.П. Победоносцева, «имея власть над вещью, я имею вещь приобретенную, я приобрел саму вещь; имея требование по поводу вещи, я имею только право на приобретение вещи. Первое есть осуществленное право на вещь, второе – осуществимое право на вещь». Поэтому основной способ защиты нарушенного вещного права составляет требование о возврате (передаче) управомоченному лицу самой вещи в натуре, а в обязательственных отношениях ему по общему правилу приходится удовлетвориться лишь компенсацией убытков. Этим определяется необходимость ясного представления об особенностях вещных прав.
Вещные права характеризуются следующими основными чертами.
Во-первых, они устанавливают господство лица над вещью, а не над поведением другого, обязанного лица (что характерно для обязательственных прав). Они юридически оформляют непосредственное отношение лица к вещи, дающее ему возможность использовать данную вещь в своих интересах без участия иных лиц (независимо от совершения ими каких-либо действий). В обязательственных отношениях управомоченное лицо может удовлетворить свой интерес лишь с помощью определенных действий обязанного лица (по передаче имущества, производству работ, оказанию услуг и т.д.).
Во-вторых, юридическую специфику вещного права составляет его абсолютный характер. Ведь оно определяет связи управомоченного лица со всеми другими (третьими) лицами, а не с конкретным обязанным лицом (что характерно для обязательственных прав, являющихся в силу этого относительными по своей юридической природе). Абсолютность вещных прав обусловлена как раз тем, что они закрепляют отношение лица к вещи, а не к другим лицам, исключая для всех них возможность препятствовать управомоченному лицу в использовании вещи либо воздействовать на вещь без его разрешения.
В-третьих, абсолютный характер вещных прав делает необходимой их гражданско-правовую защиту с помощью особых вещно-правовых исков, которые также могут быть направлены против любых лиц, поскольку любое лицо может стать нарушителем вещного права (тогда как нарушителем обязательственного права может стать только конкретное обязанное лицо, к которому и будет обращен соответствующий обязательственно-правовой иск). Правда, по нашему праву вещно-правовой иск во многих случаях может предъявить и субъект обязательственного, а не вещного права (если он обладает правомочием
владения в отношении конкретной вещи). Однако субъект вещного права в этом своем качестве не сможет воспользоваться обязательственно-правовым иском в свою защиту.
В-четвертых, объектом вещных прав могут служить только индивидуально определенные вещи, а потому с гибелью соответствующей вещи автоматически прекращается и вещное право на нее. Объектом же обязательственного права является поведение обязанного лица – должника, причем обязанность последнего может переходить к другим лицам в порядке правопреемства даже после смерти гражданина или прекращения юридического лица. Объектом вещных прав не могут быть не только другие (обязательственные) права, т.е. по сути поведение обязанных лиц, но и вещи, определенные родовыми признаками, ибо осуществление хозяйственного господства невозможно в отношении неиндивидуализированного, абстрактно представляемого имущества.
В-пятых, из абсолютного характера вещных прав, действующих в отношении всех третьих лиц, которые должны быть четко осведомлены о содержании и видах таких прав, вытекает необходимость исчерпывающего определения в законе как видов (перечня) вещных прав, так и их содержания. Такая императивная по характеру регламентация исключает какие-либо возможности появления новых, неизвестных закону видов вещных прав либо какое бы то ни было изменение их содержания их субъектами. В относительных же (обязательственных) отношениях стороны связаны лишь друг с другом, а потому их регламентация и носит по преимуществу диспозитивный характер. В результате того их участники могут создать права, не предусмотренные никаким законом (п. 1 ст. 8 ГК), а содержание обязательственных прав, возникающих из договоров, обычно определяется усмотрением сторон, которые могут варьировать его в конкретных ситуациях. Например, арендатор в зависимости от соглашения с арендодателем может иметь или не иметь правомочие распоряжения арендованным имуществом (путем сдачи его в субаренду, осуществления его перенайма, отдачи арендных прав в залог и т.п.) (п. 2 ст. 615 ГК), тогда как обладатель сервитутного или залогового права никоим образом не может изменить его содержание даже по соглашению с собственником вещи.
Суммируя изложенное, можно сказать, что вещным правом является предусмотренное законом абсолютное субъективное гражданское право лица, предоставляющее ему возможность непосредственного господства над конкретной вещью и отстранения от нее всех других лиц, защищаемое специальными гражданско-правовыми исками.
Виды вещных прав.
Во-первых, право собственности – наиболее широкое по объему правомочий вещное право, предоставляющее управомоченному лицу максимальные (хотя и отнюдь не безграничные) возможности использования принадлежащих ему вещей. Оно является основным, наиболее важным, но не единственным вещным правом;
Во-вторых, иные, ограниченные (по сравнению с содержанием права собственности) вещные права (iure in re aliena – «права на чужие вещи»), например сервитуты. Их подавляющее большинство связано с использованием земельных участков и других объектов недвижимости и в силу этого они подлежат государственной регистрации.
В период господства плановой экономики появились «вещные права», призванные оформлять в достаточной мере условную имущественную обособленность государственных предприятий и учреждений – юридических лиц, не являющихся собственниками закрепленного за ними государственного имущества. Права оперативного
управления и хозяйственного ведения имуществом учредителя-собственника сохраняются в нынешней экономике переходного типа вместе с не менее искусственными организационно-правовыми формами юридических лиц – несобственников, позволяя последним считаться самостоятельными участниками гражданско-правовых отношений.
Законом (п. 1 ст. 216 ГК) они отнесены к вещным правам, составляя их особую, третью группу, не основанную на классических подходах к данной категории.
В российском гражданском праве в качестве самостоятельного вещного права не выделяется право владения вещью (имуществом). Оно традиционно рассматривается лишь в качестве правомочия (составной части) определенных вещных и обязательственных прав, не имеющего самостоятельного значения. При этом признание владения правомочием ряда обязательственных прав (например, прав арендатора или хранителя вещи) привело к признанию субъектов этих прав законными (титульными) владельцами соответствующего имущества (вещей) с предоставлением им вещно-правовой (владельческой) защиты. Однако данная защита действует только в отношении посягательств третьих лиц, не являющихся стороной соответствующего договора, а «владелец» получает лишь «право защищать (правда, в своих интересах) сферу чужого фактического господства». При нарушении же условий договора контрагентом владение должно защищаться обязательственно-правовыми, а не вещными исками (ст. 398 ГК).
Кроме того, действуют правила о защите фактического владения (п. 2 ст. 234 ГК), что придает ему известное юридическое значение, хотя также не превращает в самостоятельное вещное право. Фактическое (беститульное) владение, по меткому выражению Г. Дернбурга, «время возводит в право» (приобретательная давность), и потому
фактический владелец с помощью вещно-правовых исков защищает свое господство над вещью, которое нельзя смешивать с владением чужой вещью в рамках обязательственных отношений.
Таким образом, владение в российском праве представляет собой либо фактическое (не юридическое) состояние, либо элемент (правомочие) других (обязательственных или вещных) прав, но не особое, самостоятельное вещное право.
В ст. 216 ГК к вещным правам отнесены: право собственности; право пожизненного наследуемого владения землей; право постоянного (бессрочного) пользования землей; право хозяйственного ведения; право оперативного управления; сервитуты. Этот перечень носит примерный характер, поскольку он сопровождается оговоркой: в частности. Пожалуй, наибольшую трудность и представляет вопрос, какие права, помимо перечисленных в ст. 216 ГК, могут быть отнесены к вещным. Исходя из места соответствующих прав в системе гражданского законодательства и природы этих прав, по-видимому, есть известные основания для включения в состав вещных прав: принадлежащего учреждению права самостоятельного распоряжения имуществом (п. 2 ст. 298 ГК); залога недвижимости (ипотеки) (п. 1 ст. 131, п. 2 ст. 3 34 ГК); права члена кооператива на кооперативную квартиру до ее выкупа; права членов семьи собственников жилого помещения на пользование этим помещением (ст. 212 ГК); права пожизненного проживания в жилом помещении.
Касательно доверительного
В подтверждение этого приведем авторитетное свидетельство ведущих разработчиков проекта ГК-А.Л. Маковского и С. А. Хохлова: "Потребность в урегулировании реально сложившихся отношений отразилась в норме, указывающей на право собственника передать свое имущество в доверительное управление другому лицу. Определены основные условия такого управления (п. 4 ст. 209 ГК). Введение этих правил исключает дальнейшие попытки внедрения в российскую правовую систему несовместимого с ее особенностями института так называемой доверительной собственности (траста)" . С введением в действие части второй ГК, в которой кодифицированы отдельные виды обязательств, все точки над в этом вопросе поставлены. В нее включена гл. 53 Доверительное управление имуществом". Тем самым обязательственно-правовая природа отношений, складывающихся при доверительном управлении имуществом, не должна вызывать сомнений. В абз. 2 п. 1 ст. 1012 ГК специально подчеркивается, что передача имущества в доверительное управление не влечет перехода права собственности на это имущество к доверительному управляющему. Разумеется, предложенный выше перечень вещных прав достаточно тому лицу, по договору или в силу завещательного отказа (§ 4 гл. 33 ГК; ч. 2 ст. 538 ГК 1964 г.).
Что же касается идеи доверительного управления (доверительной собственности), то попытки использовать ее на почве отечественного законодательства за сравнительно короткий период претерпели существенные изменения. В проекте Закона Российской Федерации "О доверительном управлении", принятого в первом чтении 2 июня 1993 г., доверительное управление мыслилось в виде одного из институтов обязательственного права. В связи с роспуском Верховного Совета РФ этот проект был похоронен. На смену ему пришел Указ Президента РФ "О доверительной собственности (трасте)" от 24 декабря 1993 г. Само название этого Указа ориентирует на то, что доверительной собственности было уготовано место в системе вещных прав. Нужно, однако, сказать, что попытка механически пересадить институт доверительной собственности из англо-американского права на отечественную почву встречала решительные возражения как до, так и после принятия Указа от 24 декабря 1993 г. Небезынтересно отметить, что в этом вопросе сомкнулись позиции как сторонников, так и противников хозяйственного права. Против использования института доверительной собственности в российском законодательстве выступили В. В. Лаптев, В. А. Дозорцев, А. Л. Маковский, С. А. Хохлов и другие ученые.
Цивилисты Санкт-Петербургского университета А. А. Иванов и Д. А. Медведев убедительно показали, что конструкция доверительной собственности уходит своими корнями в англо-американскую систему права, которая делится на две ветви - общее право и право справедливости. Согласно этой системе доверительный собственник - полноценный собственник по общему праву, а выгодоприобретатель - по праву справедливости. Именно поэтому в условиях дуализма, присущего англо-американской системе права, конструкция доверительной собственности вполне совместима с общим понятием права собственности как абсолютного вещного права. В условиях же отечественной правовой системы, которая тяготеет к континентальным образцам и не знает деления на общее право и право справедливости, эта конструкция просто-напросто не будет работать. Похоже, что в новом ГК законодатель вернулся к той модели доверительного управления, которая предусматривалась в проекте Закона, принятого в первом чтении, и отказался от конструкции, заложенной в Указе Президента от 24
уязвим, но мы не склонны раздувать его до бесконечности, как это иногда бывает. В частности, относить к вещным права нанимателя, за исключением разве аренды с предоставлением арендатору права выкупа арендованного имущества. Нет оснований квалифицировать в качестве вещных и права нанимателя жилого помещения в государственном и муниципальном жилищном фонде.
В действующем законодательстве, которое после длительного перерыва делает первые шаги на пути признания вещных прав, классификация этих прав по существу отсутствует, поскольку перечень указанных прав, к тому же примерный, заменить ее не может. Членение вещных прав может производиться по самым различным основаниям. Вне его должно оставаться лишь право собственности, поскольку все остальные вещные права от него так или иначе производны. В числе вещных могут быть выделены права, которые привязаны к определенному имуществу (например, к земельному участку), и права, которые приурочены к определенному лицу (например, право пожизненного проживания в чужом доме); вещные права, которые установлены в публичных интересах (например, публичные сервитуты), и права, которые установлены в частных интересах (например, право пожизненного наследуемого владения земельным участком); права, которые предоставляют право пользования чужой вещью в известном ограниченном отношении (например, сервитуты), и права, которые предоставляют право распоряжения чужой вещью (например, ипотека). Вещные права можно классифицировать по основаниям их возникновения (по договору, одностороннему волеизъявлению, судебному решению и т.д.) и прекращения (например, в случае гибели вещи, обремененной сервитутом, совпадения в одном лице права собственности как на участок, обремененный сервитутом, так и на господствующий участок и т.д.).
Место вещных прав в системе законодательства и курса гражданского права. По каким бы основаниям ни классифицировались вещные права и какова бы ни была их природа, положения о вещных правах, сосредоточенные в правовых актах иной отраслевой принадлежности (например, в Земельном кодексе), должны соответствовать Гражданскому кодексу (абз. 2 п. 2 ст. 3). Представляется, что в специальной главе, посвященной ограниченным вещным правам, подлежат изучению право пожизненного наследуемого владения, право постоянного пользования земельным участком и сервитуты. При этом указанные права подлежат изучению в части, относящейся к гражданскому праву, с отсылкой в необходимых случаях к другим главам курса, а также к смежным дисциплинам. Так, право пожизненного наследуемого владения землей изучается в соответствующей главе главным образом с точки зрения распоряжения землей с отсылкой по вопросам, касающимся наследования, к разделу "Наследственное право".
Право хозяйственного ведения и право оперативного управления будут рассмотрены при изучении государственной и муниципальной собственности, поскольку право хозяйственного ведения и право оперативного управления используются преимущественно при осуществлении указанных форм собственности. В тех же главах, где будут затрагиваться вопросы хозяйственного ведения и оперативного управления, сделаны отсылки к той главе, в которой указанные права подробно рассмотрены. То же можно сказать и относительно принадлежащего учреждению права самостоятельного распоряжения имуществом.
Ипотека подлежит рассмотрению в главе "Обеспечение обязательств" в числе других видов залога.
Право пожизненного проживания в чужом доме изучается в зависимости от оснований его возникновения в главах, посвященных рентным обязательствам и наследственному праву. Наконец, право члена кооператива на кооперативную квартиру до ее выкупа и права членов семьи собственника жилого помещения рассматриваются в главе, посвященной жилищным правоотношениям. Что же касается места главы, специально посвященной ограниченным вещным правам, то она замыкает изучение материально-правовых институтов, входящих в состав вещного права. Соответственно этому она помещена вслед за главой об общей собственности и предшествует главе о защите права собственности и иных вещных прав.
Вернемся теперь к вопросу, насколько оправдано вычленение категории вещных прав, если критерии, с помощью которых можно было бы четко определить место вещных прав в ряду других гражданских прав, до сих пор не найдены. В известной мере категория вещных прав находится в том же положении, что и другая не менее уязвимая категория - интеллектуальная собственность, которая широко используется в международных конвенциях и признана в отечественном законодательстве (см., например, ст. 44 Конституции РФ; ст. 138 ГК). Тем не менее многие исследователи отмечают, что интеллектуальная собственность - это скорее литературный образ, нежели точный юридический термин. По-видимому, то же можно сказать и о вещном праве. Приживется ли эта категория в нашем законодательстве, покажет будущее.
480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников
240 руб. | 75 грн. | 3,75 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Автореферат - 240 руб., доставка 1-3 часа, с 10-19 (Московское время), кроме воскресенья
Матвеев Игорь Валентинович. Правовая природа недействительных сделок: Дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.03: Москва, 2002 192 c. РГБ ОД, 61:03-12/207-7
Введение
ГЛАВА 1. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНАЯ СДЕЛКА КАК ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВОНАРУШЕНИЕ 11
1.1. Понятие недействительной сделки и его соотношение с понятием сделки 11
1.2. Сущность и правовые последствия недействительной сделки 26
ГЛАВА 2. КВАЛИФИКАЦИЯ НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ СДЕЛОК 54
2.1. Понятие и признаки состава недействительной сделки как гражданского правонарушения 54
2.2. Классификация составов недействительных сделок. Общий состав недействительной сделки 69
2.3. Специальные составы недействительных сделок
2.3.1. Недействительные сделки с пороком содержания 78
2.3.2. Недействительные сделки с пороком формы 91
2.3.3. Недействительные сделки с пороком субъектного состава 107
2.3.4. Недействительные сделки с пороком воли 135
2.4. Проблема сложного состава недействительной сделки 163
ГЛАВА З.ПРОФИЛАКТИКА НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК И ЕЕ РОЛЬ В ОБЕСПЕЧЕНИИ СТАБИЛЬНОСТИ ГРАЖДАНСКОГО ОБОРОТА 169
3.1. Легитимация гражданского правонарушения и гражданско-правовой ответственности как основа для предупреждения недействительности сделок 170
3.2. Основные направления осуществления профилактики недействительных сделок 178
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 183
БИБЛИОГРАФИЯ 1
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В системе юридических фактов, лежащих в основе возникновения, изменения и прекращения гражданских правоотношений, наиболее значительное место занимают сделки, поскольку именно они чаще всего порождают отношения частноправового характера между субъектами. Гражданско-правовой институт сделки (гл. 9 ГК РФ) представляет собой неотъемлемый элемент правового регулирования гражданского оборота, который диалектически связывает между собой вещное и обязательственное право, так как именно сделки порождают обязательственные правоотношения, благодаря которым в большинстве своем приобретаются вещные права.
Институт сделки, помимо норм о действительных сделках, содержит положения о недействительных сделках, правовая природа которых вызывает определенный научный и практический интерес в силу того, что согласно п. 1 ст. 167 ГК РФ «недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью...».
Поскольку субъекты недействительных сделок не достигают желаемых ими результатов вследствие применения к возникшему между ними правоотношению государственного принуждения, которое юридически аннулирует это правоотношение, действия, подпадаемые под состав недействительной сделки, являются неправомерными. Подавляющее большинство недействительных сделок обладает признаками правонарушений и наносят вред как стабильности гражданского оборота в целом, так и правам и законным интересам его отдельных участников.
Становление рыночной экономики в современной России, повлекшее существенные изменения в области гражданско-правового регулирования общественных отношений, привело к количественному росту совершав мых сделок. Причем увеличение числа сделок, заключаемых субъектами гражданского оборота, объективно способствовало и одновременному увеличению действий, обладающих признаками недействительных сделок, к которым в судебном порядке возможно применить последствия недействительности. Подобное положение отнюдь не способствует динамике развития гражданского оборота в условиях становления рыночных отношений, а, наоборот, создает неуверенность его участников в своем имущественном положении, ослабляет товарно-денежные отношения.
Признание подавляющего большинства недействительных сделок гражданскими правонарушениями существенно усилит регулятивное действие гражданского права, а также будет способствовать развитию правоохранительных аспектов в рассматриваемой сфере общественных отношений. Более того, четкое указание в законе на неправомерность недействительных сделок может способствовать осуществлению и превентивной функции гражданского права, надлежащее осуществление которой позволит на качественно новом уровне вести профилактику борьбы с недействительными сделками как деяниями, причиняющими вред участникам гражданского оборота.
Состояние научной разработанности темы. Рассмотрению проблематики, связанной со сделками, в отечественной юридической литературе всегда уделялось значительное внимание. В дореволюционной литературе делались попытки рассмотрения недействительного договора (сделки) с точки зрения неправомерного.
В 20 - 30-е годы XX века исследования в данной области велись лишь на уровне написания комментариев к Гражданскому кодексу РСФСР 1926 г., из текста которых не представлялось однозначным выявить юридическую сущность недействительной сделки. Однако уже с 40-х годов прошлого века в советской науке гражданского права появляются фундаментальные исследования, где впервые формулируется научное определение сделки, обозначаются и подвергаются юридическому анализу ее признаки, среди которых на первом месте у большинства исследова телей стоит ее правомерность. Что же касается недействительных сделок, то с 40-х и до конца 70-х годов цивилисты весьма осторожно, с определенными исключениями и оговорками, называют их неправомерными действиями, считая главным в их характеристике то, что они не влекут тех юридических последствий, которых пытались достичь совершающие их стороны. С конца 70-х годов ряд авторов справедливо обращают внимание на то, что недействительные сделки являются гражданскими правонарушениями, но не приводят достаточных доказательств этому. Тем не менее, в учебной литературе по гражданскому праву, используемой студентами на современном этапе, даже не говорится о наличии подобных точек зрения. Это ведет к тому, что понятие недействительной сделки ассоциируется у будущих юристов лишь с ее ничтожностью или оспоримостью, являющихся, по нашему мнению, не более чем способами юридической констатации их недействительности, тогда как глубина правовой природы недействительной сделки остается ими не познана и не воспринята.
В связи с этим в диссертации с учетом ныне действующего гражданского законодательства и практики его применения делается попытка научного обоснования юридической природы большинства недействительных сделок как гражданских правонарушений с целью закрепления подобного подхода в цивилистике как доминирующего.
Объект исследования составляют правоотношения, возникающие из действий, признаваемых недействительными сделками.
Предмет исследования составляют действующее российское законодательство о недействительности сделок и практика его применения, а также теоретические работы ученых - юристов, посвященные проблемам недействительности сделок.
Целью диссертационного исследования является рассмотрение правовой природы недействительных сделок и обоснование того, что все они за небольшими исключениями являются гражданскими правонарушениями. Поставленная цель достигается путем решения еле дующих задач:
определение понятия недействительной сделки путем его соотношения с понятием «сделка»;
рассмотрение на основе положений теории права и цивилистики о гражданском правонарушении и гражданско-правовой ответственности вопроса о том, что недействительная сделка является гражданским правонарушением;
анализ основных составов недействительных сделок, исходя из общетеоретических положений о составе правонарушения и юридической ответственности;
рассмотрение последствий недействительности сделок в качестве санкций юридической ответственности;
выработка предложений по совершенствованию норм действующего законодательства о недействительности сделок;
определение основных направлений по разработке и осуществлению профилактических мер, направленных на существенное уменьшение количества недействительных сделок с целью придания большей стабильности гражданскому обороту.
Методологическую основу диссертации составили общенаучные и специально-юридические методы: системно-структурный, функциональный, аналитический, сравнительно-правовой, историко-юридический, формально-логический и другие способы научного познания.
Теоретической базой данного диссертационного исследования являются научные труды представителей отечественной юридической науки М.М. Агаркова, С.С. Алексеева, М.И. Брагинского, С.Н. Братуся, В.В. Витрянского, Д.М. Генкина, В.П. Грибанова, B.C. Ема, О.С. Иоффе, В.Б. Исакова, А.Г. Калпина, О.А. Красавчикова, М.В. Кротова, В.Н. Кудрявцева, Т.Ш. Кулматова, Н.С. Малеина, М.Н. Малеиной, Г.К. Матвеева, Д.И. Мейера, И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского, Н.В. Рабинович, В.А. Ря-сенцева, О.Н. Садикова, И.С. Самощенко, А.П. Сергеева, Е.А. Суханова, B.C. Толстого, Ю.К. Толстого, Д.О. Тузова, В.М. Хвостова, Ф.С. Хейфеца, Б.В. Черепахина, В.П. Шахматова, Г.Ф. Шершеневича, A.M. Эрделевского и др.
Научная новизна диссертации состоит в том, что в данном исследовании впервые делается попытка доказательства того, что виновно совершенные недействительные сделки по своей природе являются правонарушениями, так как обладают всеми необходимыми признаками последних. Также автором определяется правовая природа последствий недействительности подобных сделок как санкций юридической ответственности.
Диссертационное исследование более широко трактует предмет сделки и содержит вариант определения понятия «недействительная сделка». Автором обосновывается необходимость использования конструкции «полного состава» гражданского правонарушения при квалификации недействительности сделок, а также осуществляется комплексное рассмотрение составов недействительных сделок с анализом их субъекта, объекта, объективной и субъективной стороны. В диссертации впервые формулируется сущность проблемы сложного состава недействительной сделки, и намечаются пути ее решения.
Кроме того, данное исследование содержит ряд предложений по осуществлению профилактики недействительных сделок, в том числе связанных с совершенствованием действующего гражданского законодательства. Автором обосновывается необходимость включения в ГК РФ статей, определяющих понятие гражданского правонарушения и гражданско-правовой ответственности, а также содержащих общий перечень гражданских правонарушений, в котором бы значились и недействительные сделки. Предлагается внесение некоторых дополнений в уже существующие статьи о недействительных сделках, которые бы подчеркивали противоправность подобных деяний и определяли характер юридических последствий, применяемых к их участникам.
Основные положения, выносимые на защиту:
собственно сделка и недействительная сделка не соотносятся между собой как целое и часть, а являются правовыми антиподами, поскольку первая является правомерным действием, а вторая - неправомерным;
по своей правовой природе все недействительные сделки являются неправомерными действиями, а подавляющее большинство из них -гражданскими правонарушениями, обладающими всеми признаками таковых, в том числе и общественной вредностью, негативно сказывающейся как на состоянии гражданского оборота в целом, так и на имущественных интересах его участников;
не являются гражданскими правонарушениями недействительные сделки:
обоими субъектами которых являются граждане, признанные судом недееспособными, и (или) малолетние (ст. 171 и 172 ГК РФ);
дееспособного гражданина, не способного понимать значение своих действий и руководить ими в момент совершения сделки, если гражданин не сам привел себя в такое состояние или его контрагент не знал или заведомо не должен был знать о таком состоянии гражданина (ст. 177 ГКРФ);
совершенные под влиянием заблуждения, если заблуждение возникло не по вине контрагента заблуждавшегося лица (ст. 178 ГК РФ);
состав гражданского правонарушения вполне укладывается в традиционную структуру состава правонарушения, выработанного общей теорией права, состоящей из субъекта и субъективной стороны правонарушения, а также объекта и объективной стороны правонарушения, которые лишь в совокупности дают возможность квалифицировать противоправность деяния;
реституционное требование потерпевшей от недействительной сделки стороны является самостоятельным способом защиты ее прав и законных интересов, которое не соединяет в себе виндикационное, кондикционное и деликтное требования, поскольку последние не связываются законом напрямую с недействительностью сделок;
возможность удовлетворения реституционного требования не должна увязываться с правилами о виндикации (п. 1 ст. 302 ГК РФ), согласно которым изъятие имущества у возмездного добросовестного приобретателя напрямую зависит от того, выбыло ли это имущество из рук собственника по его воле или нет;
сложный состав недействительной сделки порождает проблему конкуренции норм, содержащих различные основания недействительности одной и той же сделки, а, следовательно, и проблему выбора судом соответствующего основанию недействительности имущественного последствия; основой разрешения данной проблемы может стать принцип приоритета ничтожности сделки над оспоримостью, который необходимо установить законом;
общественная вредность недействительных сделок недостаточно отражена в нормах действующего российского гражданского законодательства, в связи с чем требуется более четкое указание в ГК РФ на то, что недействительная сделка - это один из видов гражданских правонарушений, за совершение которого следует юридическая ответственность, если иное не предусмотрено законом;
система профилактических мер, направленных на сокращение числа недействительных сделок, в состоянии «оздоровить» гражданский оборот, сделать его более стабильным, создать большую уверенность участников гражданских правоотношений в незыблемости своих иму щественных интересов, а так же - существенно разгрузить суды отдел, связанных с признанием сделок недействительными.
Практическое значение диссертации. Положения диссертации вносят определенный вклад в дальнейшее развитие учения о юридической природе недействительных сделок и могут быть использованы при совершенствовании действующего российского законодательства и в судебной практике, при разработке мероприятий, связанных с профилактикой недействительности сделок, а также при преподавании гражданского, семейного, хозяйственного (предпринимательского) права и иных смежных дисциплин в учебных заведениях.
Апробация результатов исследования. Основные положения работы обсуждены и рекомендованы к защите на кафедре частного права Государственного университета управления и кафедре гражданского права и процесса Московского государственного университета коммерции. Выводы и результаты изложены на научных конференциях1, в публикациях диссертанта2. Материалы исследования использованы при разработке и чтении учебных дисциплин «Гражданское право», «Основы права», «Семейное право», «Хозяйственное (предпринимательское право)», при написании учебно-методических пособий для студентов3.
Гражданское право. 4.2. Методические указания. (В соавторстве) /Отв. ред. А.Н. Ко пылова) М., ГУУ, 2001.
Семейное право. Методические указания./Отв. ред. А.Н. Копылова М., ГУУ, 2001.
Понятие недействительной сделки и его соотношение с понятием сделки
В юридической науке широко используется термин «правовая природа» или «юридическая природа». К нему обращаются тогда, когда требуется дать исчерпывающую характеристику тому или иному юридическому факту, процессу, явлению и т.д. Поскольку одним из значений термина «природа» является: «сущность, основное свойство чего-либо»1, то применительно к недействительным сделкам выявление их правовой природы будет означать:
Определение их места в системе юридических фактов;
Указание на специфические признаки недействительных сделок, позволяющие отграничить их от других юридических действий.
Рассмотреть юридическую природу недействительной сделки невозможно без выяснения ее соотношения с понятием «сделка», которое традиционно в отечественном гражданском праве определяется как действие участников гражданского оборота по поводу установления, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей (ст. 153 ГК РФ).
По мнению М.М. Агаркова, «выявление понятия сделки - сравнительно поздний результат юридического анализа», который показал, что оно вбирает в себя как договоры, так и односторонние юридические действия частноправового характера. Так, уже в середине XVIII века в ряде национальных систем права Европы пользовались терминами actus juridicus (лат.) и acte juridique (фр.), означавшими сделку в современном понимании данного слова. Несмотря на это, сам М.М. Агарков и другие отечественные цивилисты, в частности, И.Б. Новицкий, полагали, что еще римские юристы употребляли особый термин педоium, понимая под ним не только дело вообще, а также сделку и возмездный договор, противопоставлявшийся дарению. Так, И.Б. Новицкий утверждал, что именно о сделках (а не о контрактах) говорилось, что они могут быть nullum (незаключенными), nullius (ничтожными), а также их можно resindere (считать недействительными), dissolvere (расторгнуть), distrahere (лишить юридической силы). Это подтверждается и соответствующими положениями Латинско - русского словаря3.
Несмотря на употребление термина negotium, он все же не имел столь широкого применения в римском праве (что подтверждает Д.В. Дождев4) как, контракт или пакт, очевидно потому, что для общей характеристики оснований возникновения обязательств неделиктного характера этих категорий было вполне достаточно. Кроме того, такое обязательство из односторонних действий, как, например, negotiorum gestio (ведение чужих дел без поручения), рассматривалось в римском праве не как односторонняя сделка, а как квази-контракт.
Таким образом, в римском праве лишь наметился процесс создания единой частноправовой категории, объединявшей основания возникновения договорных и некоторых внедоговорных обязательств под общим названием сделка.
По мнению М.М. Агаркова, «уже в конце XVIII и начале XIX вв. русская юридическая мысль, разрешая вопрос о системе юридических фактов, отчетливо противопоставляла вопрос правонарушения и волеизъявления (сделки) и различала одностороннюю сделку и договор. Выделение учения о сделке в составе общей части гражданского права стало впоследствии традиционным в русской цивилистической науке». Попытки законодательного закрепления категории «сделка» начали предприниматься уже к концу XIX в. при разработке Проекта гражданского уложения. Согласно ст. 56 этого Проекта:
«Действия, совершаемые для приобретения и прекращения гражданских прав (сделки), суть:
1) изъявление воли одного лица, как-то: завещательные распоряжения, и
2) договоры или соглашения двух или нескольких лиц».
Данное явилось определенным рубежом научных изысканий виднейших представителей российской дореволюционной цивилистики (Дювернуа, Мейера, Шершеневича и др.) в интересующей нас области гражданско-правовой науки. Так, например, Д.И. Мейер, отмечая, что «чаще всего под сделкой разумеется договор или вообще какое-либо соглашение», а также и то, что «под наше понятие о сделке подходит не только договор, соглашение, но, например, и духовное завещание», констатировал, что в «общежитии сделка не имеет определенного юридического значения». Другими словами, для простого обывателя термин «сделка» в дореволюционной России еще ничего не значил, поскольку практика гражданского оборота обходилась такими терминами как договор, соглашение, односторонее действие.
Дальнейшее развитие теория сделок получила в отечественной цивилистике в советское и постсоветское время, поскольку именно в этот период было определено, что сделки являются актами осознанных, целенаправленных, волевых действий участников гражданского оборота, совершая которые последние стремятся к достижению определенных правовых последствий. Необходимо отметить, что именно в ГК РСФСР 1922 г. понятие сделки, как действия, направленного на возникновение, изменение и прекращение гражданских правоотношений, впервые появилось в законодательстве, а затем, почти в неизмененном виде перешло в ГК РСФСР 1964 г. и действующий ГК РФ.
Понятие и признаки состава недействительной сделки как гражданского правонарушения
Квалификация недействительности сделок представляет собой правоприменительный процесс, в котором юридическое действие, совершенное в виде сделки, анализируется на предмет несоответствия правовым нормам, определяющим условия действительности сделок. Другими словами, для разрешения вопроса о возможности признания оспоримой сделки недействительной, а также для применения к оспоримой и к ничтожной сделке последствий недействительности, суд, с учетом фактических обстоятельств ее совершения, должен дать ей правильную юридическую квалификацию. Это ни что иное, как исследование состава юридического действия, возможно подпадающего под состав недействительной сделки, а точнее: под состав гражданского правонарушения -недействительной сделки. Поскольку основанием для признания деяния правонарушением является наличие в данном деянии признаков состава правонарушения, для осмысления состава недействительной сделки необходимо обратиться к исследованию научно-практической проблемы состава гражданского правонарушения.
Единого мнения по поводу соотношения элементов состава гражданского правонарушения и правонарушения вообще, а также их содержания применительно к гражданским проступкам нет. Еще в 1948 г. С.С. Алексеев определял, что состав гражданского правонарушения - это «понятие, охватывающие в совокупности признаки правонарушения в сфере отношений, регулируемых гражданским правом, - признаки, необходимые и достаточные для привлечения лица к гражданской ответственности»1. Таким образом, состав гражданского правонарушения является юридическим основанием для привлечения к гражданско-правовой ответственности, что поддерживается большинством представителей отечествен- ной цивилистики.
Из общей теории права известно, что состав правонарушения вообще представлен: объектом правонарушения, объективной стороной правонарушения, субъектом правонарушения и субъективной стороной правонарушения. Бесспорно, что во многом на определение элементов состава правонарушения оказала влияние наука уголовного права, создавшая учение о составе преступления. Если общая теория права приняла данную модель в качестве основы для характеристики состава всех правонарушений в независимости от степени общественной опасности и вредности, а также отраслевого подразделения, то цивилистика, на наш взгляд, при характеристике состава гражданского правонарушения должна исходить из базового понятия состава правонарушения, внося в него гражданско-правовое содержание.
При отсутствии монографических исследований по данной проблеме, которые могли выйти уже после вступления в силу Частей Первой и Второй ГК РФ, мы имеем возможность обратиться лишь к учебной литературе. Так, на сегодняшний день приходится констатировать, что у Е.А. Суханова, Н.Д. Егорова и у М.Н. Малеиной4 признаки состава правонарушения сводятся к:
Деянию и его противоправности;
Наличию у потерпевшего вреда или убытков (общественно-вредный результат);
Причинной связи между противоправным поведением и его результатом;
Вине правонарушителя (с оговоркой, что вина является квалифицирующим признаком не для всех гражданских правонарушений).
Таким образом, первые три признака фактически относятся к объективной стороне гражданского правонарушения, а последний - к субъективной.
Данный подход к составу гражданского правонарушения прочно закрепился в отечественной цивилистике с конца 50-х - годов XX в. после выхода в свет ряда монографический исследований Г.К. Матвеева1, который полагал, что «именно в таком виде состав гражданского правонарушения представляет собой определенное единство объективных и субъективных его элементов».
Анализируя позицию Г.К. Матвеева, С.С. Алексеев отмечает, что при рассмотрении состава гражданского правонарушения, с одной стороны, не следует неоправданно сближать его элементы с элементами состава преступления, а, с другой - исключая из состава гражданского правонарушения признак субъекта и не выделяя объект правонарушения, можно не заметить реальных черт сходства между родственными категориями: гражданским правонарушением и преступлением. В свою очередь, С.С. Алексеев считает, что состав гражданского правонарушения представлен такими элементами как:
Объект правонарушения;
Субъект правонарушения;
Объективная сторона. нельзя придавать значения общего, обязательного элемента состава». Выводя вину за пределы состава гражданского правонарушения, С.С. Алексеев предлагает рассматривать невиновность как особую правовую категорию, являющуюся основанием освобождения от гражданско-правовой ответственности, за исключением случаев указанных в законе.
Легитимация гражданского правонарушения и гражданско-правовой ответственности как основа для предупреждения недействительности сделок
Прежде всего следовало бы осуществить легитимацию (то есть узаконить) понятия гражданского правонарушения и гражданско-правовой ответственности, что объясняется следующими причинами.
Согласно положениям общей теории права, право призвано выполнять две важнейшие функции: регулятивную и охранительную, первая из которых связана с установлением моделей возможного и необходимого поведения субъектов правоотношений, а - вторая - с охраной и защитой их прав и законных интересов.
Гражданское право как отрасль частного права, призванная регулировать имущественные, а также неимущественные, как связанные с имущественными, так и не связанные с ними отношения, также осуществляет регулятивную и охранительную функции. Однако с учетом специфики ныне действующего ГК РФ следует признать, что его регулятивное воздействие превалирует над правоохранительным. Бесспорно, что правоохранительная функция гражданского права находит свое законодательное закрепление в нормах, которые устанавливают, в частности:
Пределы осуществления гражданских прав (ст. 10 ГК РФ);
Формы защиты гражданских прав (ст. 11 и 14 ГК РФ);
Способы защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ), в том числе и вещно-правовые (гл. 20 ГК РФ);
Общие положения о возмещении вреда как об основном виде гражданско-правовой санкции (ст. 15, 16 ГК РФ);
Положения о недействительности сделок (параграф 2 гл. 9 ГК РФ);
Общие (гл. 25 ГК РФ) и специальные положения (раздел IV ГК РФ) об ответственности за нарушение обязательств, в том числе за причинение вреда (гл. 59 ГК РФ) и вследствие неосновательного обогащения (гл. 60 ГК РФ);
И другие.
Однако действующее гражданское законодательство не содержит общих норм, которые бы оперировали категориями «гражданское правонарушение» и «гражданско-правовая ответственность», а также не содержат хотя бы примерного общего перечня видов гражданских правонарушений, за исключением указания в гл. 59 ГК РФ отдельных видов обязательств из причинения вреда, которыми далеко не исчерпываются все гражданские правонарушения.
Из этого можно сделать вывод о том, что если правоохранительная функция гражданского права в надлежащей степени и реализована в ГК, то только по отношению к пострадавшей стороне, тогда как потенциальный нарушитель норм гражданского права может даже и не догадываться о противоправности своего деяния и возможности применения к нему мер государственного принуждения, выражающихся в применении к нему санкций гражданско-правовой ответственности.
В связи с тем, что незнание закона не освобождает от ответственности, в том числе и от гражданско-правовой, с учетом достаточно сложных юридических конструкций норм гражданского законодательства и их количества, на сегодняшний день ГК РФ фактически ограничивает возможность простого обывателя располагать общей целостной информацией о том, что такое гражданское правонарушение и какие виды гражданских правонарушений существуют. При том, что в УК РФ и КоАП содержится исчерпывающая общая информация о понятии соответствующих правонарушений и ответственности, с приведением полного их перечня.
Учитывая преобладание диспозитивных методов правого регулирования общественных отношений в гражданском праве, мы далеки от того, чтобы предлагать начать работу над полным перечнем соответствующих правонарушений, однако их классификация, с учетом природы того или иного гражданского правонарушения, а также понятие гражданского правонарушения должны фигурировать в нормах гражданского кодекса.
Таким образом, назрела объективная необходимость внесения в ГК РФ статьи, которая бы определяла понятие гражданско-правовой ответственности. Кроме того, для уяснения содержания указанной правовой категории следует привести основные группы (виды) гражданских правонарушений, что в науке гражданского права еще в 50-е годы предлагал сделать О.А. Красавчиков. В своей диссертации1 он считал необходимым образовать единую категорию неправомерных действий, обладающих гражданско-правовой природой, куда предлагал отнести: причинение вреда, недействительные сделки, неисполнение договорных обязательств, неосновательное обогащение. В начале XXI века следует вернуться к обсуждению этой идеи.
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
КУРСОВАЯ РАБОТА по теме:
ПРАВОВАЯ ПРИРОДА НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК
Введение
Отличительной исторической чертой развития российской экономики является частая смена ориентиров, принципов развития и функционирования основных экономических институтов. Россия всегда идет по пути революционных преобразований, предпочитая их эволюционному развитию, характерному для экономики развитых западных государств. Безусловное подтверждение этому мы находим в нормах гражданского законодательства.
Еще не так давно в качестве основных экономических задач государства признавалось “создание материально-технической базы коммунизма, обеспечивающей изобилие материальных и культурных благ; постепенное преобразование социалистических общественных отношений в коммунистические; воспитание граждан в духе высокой коммунистической идейности; коммунистического отношения к труду и общественному хозяйству”. В качестве основы развития экономики выступала социалистическая собственность на средства производства в форме государственной (общенародной) и колхозно-кооперативной собственности, которая преимущественно охранялась государством.
Не прошло и половины столетия, как с принятием новой Конституции и закреплением статуса Российской Федерации в качестве демократического государства наши ориентиры революционно изменились, и сегодня мы говорим о таких незыблемых основах функционирования экономики как “единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности, равенство всех форм собственности”, что невозможно было представить в условиях командно-административной системы.
Стремительность перемен проявляется и в правовой сфере посредством ликвидации одних правовых институтов и возникновением других, приемлемых только для данного экономического строя.
Однако существуют и такие институты, которые не подвержены риску исчезновения благодаря их исключительной важности вне зависимости от того, какой экономический строй признан законодателем. Среди таких институтов, бесспорно, мы называем институт сделки.
Какими бы ни были представления об экономике на определенном этапе развития государства, сделки всегда выполняют роль основных средств правового регулирования социально-экономических связей физических и юридических лиц. Будучи разнообразными по форме и содержанию, они применяются практически во всех областях общественной жизни, являясь основой гражданского оборота.
Признавая исключительную важность рассматриваемого правового явления, мы должны заметить, что не все из заключаемых сделок могут позитивно влиять на развитие гражданско-правовых отношений. Несмотря на процесс демократизации законодательства в условиях рыночной экономики, государство обязано осуществлять регулирование потока заключаемых сделок, исключая возможность возникновения прав и обязанностей по сделкам, нарушающим публичные интересы, а также максимально защищая интересы самих участников сделки и третьих лиц.
Законодатель нашел эффективное правовое средство для достижения указанных целей. Воспользовавшись наследием римских юристов, он нормативно закрепил конструкции ничтожности и оспоримости в рамках явления недействительной сделки.
Актуальность темы не вызывает сомнений. В связи с переходом к рыночной экономике расширилась сфера индивидуального регулирования гражданских правоотношений. Как закономерность, в судебной практике все чаще стали появляться дела о признании сделок недействительными. От того, какую форму недействительности имеет та или иная сделка часто зависит ее правовая участь. Правоприменитель часто заблуждается относительно формы недействительности сделки. Такие ошибки не могут положительным образом сказываться на развитии гражданско-правовых институтов РФ, в целом - они подрывают гражданский оборот. Нам представляется, что одним совершенствованием нормативного регулирования ничтожных и оспоримых сделок здесь обойтись нельзя. Необходимым условием обеспечения эффективности правосудия, стабильности гражданского оборота выступает основательная теоретическая база изучаемого явления.
Объектом данного исследования являются правоотношения, связанные с заключением, исполнением и признанием недействительными сделок. В качестве предмета исследования мы полагаем правовую сущность явления недействительной сделки, материальные и процессуальные критерии классификации недействительных сделок на ничтожные и оспоримые, виды ничтожных и оспоримых сделок, особенности их правового регулирования, проблемы практики реализации норм ГК о недействительных сделках, явление конвалидации ничтожной сделки.
Целью данного исследования мы полагаем формирование единого, комплексного представления о недействительной сделке посредством анализа правовых явлений оспоримости и ничтожности. Задачами исследования являются:
1) систематизация доктринальных представлений о правовой сущности недействительной сделки, аргументация несостоятельности некоторых теорий;
2) изучение материальных и формальных критериев классификации недействительных сделок на ничтожные и оспоримые, рассмотрение вопроса о целесообразности подобной классификации;
3) исследование явления конвалидации ничтожной сделки;
4) изучение правового регулирования видов недействительных сделок, а также практики применения норм о недействительных сделках судами.
Несмотря на то, что в целом теория недействительной сделки относится к числу наиболее разработанных в отечественной цивилистике (так, например, тщательно исследована проблема правовой сущности недействительной сделки), необходимо отметить, что далеко не все аспекты выбранной темы представляли предмет научных исследований (например, институт конвалидации ничтожной сделки до сих пор остается практически не изученным).
Теоретическую базу нашего исследования составили монографии, учебные пособия, научные статьи, авторефераты таких известных представителей отечественной цивилистики, как М.М. Агарков, М.И. Брагинский, В.В. Витрянский, Д.М. Генкин, В.П. Грибанов, О.В. Гутников, И.Ю. Динесман, Ю.П. Егоров, О.С. Иоффе, В.Б. Исаков, А.А. Киселев, А.О. Ковалев, И.В. Матвеев, Д.И. Мейер, И.Б. Новицкий, И.Ю. Павлова, Н.В. Рабинович, В.А. Рясецев, В.Л. Слесарев, В.С. Толстой, Д.О. Тузов, Ф.С. Хейфец, В.П. Шахматов, Г.Ф. Шершеневич, Д.М. Щекин, Н.Д. Шестакова, Э.Б. Эйдинова и др.
В качестве нормативной базы при выполнении работы были использованы ГК РФ (часть первая), ГПК РФ, АПК РФ, НК РФ, ЛК РФ, СК РФ, ВК РФ, ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)”, ФЗ “О государственных и муниципальных унитарных предприятиях”, ФЗ “О приватизации государственного и муниципального имущества”, ФЗ “О лицензировании отдельных видов деятельности”, ФЗ “Об обществах с ограниченной ответственностью”, ФЗ “О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним”, ФЗ “О музейном фонде”, Закон РФ “О защите прав потребителей”, ФЗ “Об акционерных обществах”, Закон РФ “О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров”, ФЗ “О прокуратуре РФ”, Патентный закон РФ и др.
Эмпирическую базу исследования составили постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ, постановления Президиума ВАС РФ, постановления ФАС округов, определения КС РФ, информационные письма Президиума ВАС РФ, решения областных арбитражных судов.
Данная работа выполнена посредством использования сочетания общенаучных методов (таких, как анализ, синтез, системный подход, функциональный подход, сравнение, обобщение, аналогия, абстрагирование) и частноправовых (формально-юридический, сравнительно-правовой методы).
Глава 1 . Основные концепции правовой природы недействительных сделок
В юридической науке часто используется термин “правовая природа”. Обращение к данному термину обусловлено необходимостью дать исчерпывающую характеристику тому или иному юридическому факту, явлению, институту, процессу. Толковый словарь русского языка одним из значений термина “природа” признает “сущность, основное свойство чего-либо”.
Говоря о юридической природе недействительной сделки невозможно оставить без рассмотрения вопрос о соотношении ее с понятием “сделка”. Традиционной в отечественной науке гражданского права считается полемика относительно вопросов - является ли недействительная сделка юридическим фактом вообще и сделкой в особенности, а также является ли недействительная сделка правонарушением. Отвечая на данные вопросы, теоретики гражданского права по-разному определяют место недействительной сделки в системе юридических фактов, указывая на их специфические признаки, ограничивающие недействительные сделки от других категорий.
Причиной возникшей неопределенности во многом послужило нормативное закрепление понятия “сделка” в действующем гражданском законодательстве, которое не в полной мере отражает доктринальные представления о данной правовой категории. С другой стороны, по мнению М.М. Агаркова, “выявление понятия сделки - сравнительно поздний результат юридического анализа”. Так, многие исследователи в области римского права полагают, что еще римские юристы употребляли особый термин negotium, понимая под ним не только дело вообще, но также сделку и возмездный договор, который противопоставлялся дарению. Однако несмотря на употребление термина negotium, он все же не имел в римском праве широкого применения, в отличие от таких терминов как contractus или pacta. Таким образом, в римском праве лишь наметился процесс создания единой правовой категории, объединявшей основания возникновения договорных и некоторых внедоговорных обязательств под общим названием “сделка”.
В Европе термин actus juridicus (лат.), обозначавший сделку в современном понимании данного слова был широко распространен уже в середине XVIII в. Русская юридическая мысль, разрешая вопрос о системе юридических фактов, выработала отчетливое представление о сделке лишь в начале XIX в. Выделение учения о сделке в составе общей части гражданского права стало впоследствии традиционным в русской цивилистической науке, чего нельзя сказать о практике гражданского оборота. Так, Д.И. Мейер отмечал, что “под наше понятие о сделке подходит не только договор, соглашение, но, например, и духовное завещание…В общежитии сделка не имеет определенного юридического значения”. Другими словами, для простого обывателя термин “сделка” в дореволюционной России еще ничего не значил, поскольку практика гражданского оборота обходилась такими терминами, как договор, соглашение, одностороннее действие.
Поэтому “и для советской, и для постсоветской цивилистики был характерен поиск научного определения недействительной сделки, которое смогло бы вобрать в себя все ее характерные черты и по которому можно было бы отличить ее от иных юридических фактов”.
Этим и обусловлена научная дискуссия относительно сущности недействительности сделки. Безусловно, каждый автор пытается привести собственное обоснование высказанной им позиции, однако, отвлекаясь от частностей, все предложенные варианты можно классифицировать, относя к одной из трех концепций.
1.1 Недействительная сделка как вид сделки
Укоренившееся в отечественной науке гражданского права и нормативно закрепленное положение о том, что недействительная сделка не создает правовых последствий для сторон, ее совершивших, привело к выделению доктринальной позиции, что термин “сделка” должен включать в себя и недействительные сделки, так как независимо от того, были ли применены к ничтожной сделке последствия недействительности либо оспоримая сделка признана недействительной, фактический состав действия, направленного на возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (пусть даже и неправомерный), имел место.
Сторонниками данной точки зрения в разное время являлись Д.М. Генкин, А.А. Киселев, И.Б. Новицкий, Н.В. Рабинович, В.А. Рясенцев, И.С. Самощенко, В.П. Шахматов, Н.Д. Шестакова и другие известные цивилисты.
Истоки данной концепции мы можем искать еще в римском праве. Так, И.Б. Новицкий утверждал, что именно о сделках говорилось, что они могут быть nullum (незаключенными), nullius (ничтожными), а также их можно resindere (считать недействительными), dissolvere (расторгнуть). То есть, очевидно отнесение недействительной сделки к разновидности сделки.
Одним из основных элементов доказывания, который используют сторонники концепции, является утверждение, что правомерность либо неправомерность действия не является необходимым признаком сделки. Данный аргумент является существенным хотя бы исходя из отсутствия признака “правомерности” сделки в качестве нормативно закрепленного как в советских гражданских кодексах 1922г., 1964г., так и в ныне действующем Кодексе. Аналогичный подход мы наблюдаем и в актах рекомендательного характера, например, в ст.165 Модельного ГК СНГ.
Безусловно, действие, которое лежит в основе недействительной сделки нельзя назвать правомерным. Однако в силу того, что стороны проигнорировали требования закона (ст. 168 ГК РФ) или одна из сторон выразила волю несвободно (ст.179 ГК РФ), сделка не перестает быть сделкой. Так, В.П. Шахматов, считал, что “недействительная сделка - это сделка, состав которой не соответствует описанным в нормах права признакам состава сделок данного вида в силу общественно вредных или общественно нежелательных свойств”. Автор подчеркивал, что и действительная, и недействительная сделки все же являются сделками, но правомерность действия относится только к признаку действительности сделки. В связи с этим, было высказано предложение не давать единого определения сделки, а рассматривать отдельно действительные и недействительные сделки.
Сторонники такого подхода считают неправомерным включение в фактический состав сделки ее юридических последствий. “Между тем, в сделке, как одной из разновидностей юридических фактов, нужно различать сами факты и юридические последствия, которые с этими фактами связаны”. При таком рассмотрении нельзя сказать, что недействительная сделка не влечет за собой никаких юридических последствий. Очевидно, что она не приводит к тем юридическим последствиям, на достижение которых была рассчитана, но она порождает некоторые другие последствия: обязанность передать полученное по сделке тому, от кого оно получено либо в доход государства. Кроме того, в некоторых случаях недействительная сделка порождает положительные юридический последствия, то есть те, на которые направлена воля сторон, но эти последствия могут быть уничтожены по просьбе заинтересованного лица в оспоримой сделке. Наступление желаемых последствий возможно и в ничтожной сделке, при условии, что она не станет предметом судебного рассмотрения. Ведь часть из таких сделок, несмотря не ничтожность, может быть исполнена контрагентами и фактически породить те правовые последствия, на которые они были направлены.
По мнению И.Б. Новицкого, любой факт не может превратиться в “не факт”. Раз воля выражена и направлена на определенный результат (установление, изменение или прекращение правоотношений), этот факт наступил и не наступившим стать не может. Другое дело - те юридические последствия, которые с ним нормально связываются: они могут наступить, могут не наступить, и в этом последнем случае имеет место недействительная сделка. Таким образом, факт существования недействительной сделки не представляет собой какой-то логической бессмыслицы.
Н.В. Рабинович, утверждая, что правомерность или же неправомерность, не является необходимым элементом сделки, выделяет четыре признака, которые свойственны недействительной сделке в равной мере, как и сделке действительной:
она представляет собой волевое действие, выражающее в определенной форме волю субъекта;
волеизъявление в ней, как и во всякой сделке, направлено на установление, изменение или прекращение правоотношения;
в результате совершения недействительной сделки возникает определенное правоотношение (хотя и такое правоотношение, которое не имеет права на существование);
участники ее, возможно, стремились к установлению того или иного правомерного отношения и никаких иных целей не преследовали (например, при несоблюдении формы сделки).
Хотя бы тот факт, что закон, решая вопрос о недействительной сделке, рассматривает ее в силу присущих ей как сделке недостатков, позволяет признавать недействительные сделки сделками во всех смыслах данного термина.
Кроме того, бесспорно, что чисто этимологическое соотношение сделки и недействительной сделки как целого и части вполне логично и привычно для русского языка, поскольку определяет действие и его разновидность. Исходя из этого, следует признать, что термин “недействительная сделка” вполне адекватно отражает суть названного действия как неправомерного, является привычным как для теоретиков цивилистики, так и для практикующих юристов, а потому имеет право на использование в законодательстве, гражданско-правовой доктрине и на практике.
1. 2 Недействите льная сделка как правовое явление, не охватываемое термином “сделка”
Данная концепция в российской цивилистике появилась достаточно давно и продолжает существовать до сегодняшнего дня в новейших работах по теории сделки. Несмотря на то, что все действовавшие в разное время на территории нашей страны Основы гражданского законодательства СССР и республик, а также ГК РСФСР и РФ в своих нормах не содержали противопоставления терминов “сделка” и “недействительная сделка”, искомую дефиницию можно обнаружить в монографических исследованиях, где попытки обосновать данное противопоставление предпринимаются теоретически.
Сторонники указанной концепции выступают с критикой ныне действующего законодательства за то, что, продолжая традицию советского периода, оно лишь ограничилось определением возможного круга недействительных сделок, не предоставив полного, всеобъемлющего определения сделки как правомерного действия, что могло бы исключить научные разногласия.
Обращаясь к римским источникам, данные авторы оперируют аргументом существования в трудах классических юристов классификации недействительных договоров в зависимости от степени недействительности на несуществующие, абсолютно несуществующие и относительно несуществующие. “Несуществующими (negotium nullum) являлись договоры с невозможной престрацией и те, в которых не соблюдались правила о форме договора. Такие договоры или не обладали никаким действием, или, может быть, создавали только моральные обязательства”. С фактом существования такого договора сторонники противопоставления “сделки” и “недействительной сделки” связывают наличие у римских юристов представлений о том, что среди недействительных сделок в римском праве были и такие, которые не могли называться сделкой исходя из правовой природы данного явления. Однако необходимо заметить, что приведенный аргумент является очень спорным.
Попытки законодательного закрепления категории “сделка” начали предприниматься уже к концу XIX в. при разработке Проекта гражданского уложения. Согласно ст.56 этого Проекта: “Действия, совершаемые для приобретения и прекращения гражданских прав (сделки), суть: 1) изъявление воли одного лица, как-то: завещательные распоряжения, и 2) договоры или соглашения двух или нескольких лиц”. Это стало определенным рубежом научных изысканий виднейших представителей российской дореволюционной цивилистики, таких, как Д.И. Мейер, Г.Ф. Шершеневич, которые были единогласны в своем понимании юридической природы сделки как исключительно правомерного действия.
Так Д.И. Мейер замечает, что “только законные сделки можно назвать сделками, ибо сделки незаконные не считаются действительными, следовательно, и существующими”, заметим, не как юридические действия вообще, а как юридический факт - сделка.
Аналогичные представления высказывает и Г.Ф. Шершеневич: ”Под именем юридической сделки понимается такое выражение воли, которое непосредственно направлено на юридические последствия, т.е. на установление, изменение или прекращение юридических отношений. Ей противополагается правонарушение, как такое юридическое действие, которое, хотя и влечет за собой юридические последствия, но не те, которых желало лицо”.
В дальнейшее время концепция непризнания недействительной сделки в качестве сделки развивалась в рамках советского и постсоветского времени. Необходимо отметить, что именно в ГК РСФСР 1922 г. понятие сделки, как действия, направленного на возникновение, изменение или прекращение гражданских правоотношений, впервые появилось в законодательстве, а затем, почти в неизменном виде перешло в ГК РСФСР 1964 г. и действующий ГК РФ.
Для советской цивилистики был характерен поиск научного определения сделки, по которому можно было отличить сделку от иных юридических фактов (включая недействительную сделку).
Особого внимания заслуживают теоретические исследования М.М. Агаркова, в которых он, обобщив немногочисленный мировой и отечественный опыт изучения сделок, определил, что “сделками называются правомерные юридические действия, совершаемые одним или несколькими лицами, выступающими в качестве субъектов имущественных прав, и устанавливающие, изменяющие гражданские правоотношения, на установление, изменение или прекращение которых они направлены”. Поэтому сам термин “сделка” должен быть сохранен лишь для обозначения действий, создающих тот правовой эффект, на который они были направлены. Из этого следует неприменимость понятия “сделка” к недействительной сделке. Заменить же термин “недействительная сделка” можно посредством использования термина “недействительное волеизъявление”. По мнению М.М. Агаркова, “волеизъявление, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений, может быть действительным или недействительным. Если оно действительно, оно является сделкой”.
На наш взгляд, предложение М.М. Агаркова не совсем корректно, так как недействительность сделки не всегда связана с дефектностью волеизъявления (ведь это только один из структурных элементов сделки), но может быть связана и с содержанием, и с субъектом, и с формой сделки.
С.Ф. Хейфец окончательно подытожил все имеющиеся к тому времени подходы в рамках концепции противопоставления “сделки” и “недействительной сделки”: “сделкой признается правомерное юридическое действие одного или нескольких дееспособных субъектов гражданских (имущественных) прав, совершенное в установленной законом или их соглашением форме, соответствующее подлинной воле субъектов и приводящее к правовым последствиям, на достижение которых оно направлено”.
В 90-е гг. XX в. рассмотрению понятия сделки были посвящены и некоторые работы Ю.П. Егорова. В них сделка определялась как “правомерное действие сделкоспособного субъекта, выраженное в допускаемой законом форме, воздействующее на фактические общественные отношения путем формирования материального содержания, прав и обязанностей порождаемого правоотношения ”.
Представления о “недействительной сделке” как о правовом явлении, не охватываемом термином “сделка”, были изложены в работах А.О. Ковалева, Т.Ш. Кулматова, И.С. Перетерского, Ю.К. Толстого, Д.О. Тузова и других известных цивилистов.
На вопрос о том, к какой категории можно относить недействительную сделку, если она не является сделкой, немногие авторы смогли дать ответ. Интересна позиция В.Б. Исакова, который предлагал относить недействительные сделки к так называемым дефектным юридическим фактам. “Дефектность юридического факта имеет в своей основе дефектность социально-юридической ситуации. Дефектной следует считать такую ситуацию, в которой отсутствуют некоторые необходимые признаки”.
Во всех приведенных выше примерах четко прослеживается признание в качестве существенного признака сделки ее правомерности. Одним из наиболее важных аргументов в защиту предложенной теории является тот факт, что формально-юридическая сделка, в соответствии со ст.153 ГК РФ направлена на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей и, соответственно, “должна порождать те юридические последствия, которых пытались достичь ее контрагенты, осуществляя соответствующие правовые действия, поскольку обладает признаком правомерности”. Безусловно, недействительная сделка создает юридические последствия, но лишь те, которые связаны с ее недействительностью. А это уже не есть последствия, вызываемые сделкой как позитивным явлением гражданского оборота.
“Поэтому сделка и недействительная сделка обладают различной правовой природой, так как первая достигает или может достичь необходимого юридического результата, а вторая - этот результат не создает (ничтожная сделка), либо он аннулируется судом (оспоримая сделка)”.
Во внимание также следует принимать законодательное закрепление положения о том, что недействительная сделка недействительна с момента ее совершения. Это означает, что если действие возникло как сделка и породило правоотношения, а затем было признано недействительным с обратной силой, то такое действие не есть сделка, ибо возникшие в ее результате правоотношения были сведены законом или судом к юридическому нулю, равно как и сам факт заключения подобного рода сделки. Это значит, что недействительная сделка не является сделкой по смыслу ст. 154 ГК РФ.
С точки зрения русского языка сам термин “недействительный” означает не что иное, как “несуществующий”, “неподлинный”, “ненастоящий”. В этом смысле признание сделки недействительной свидетельствует именно о том, что действия граждан, юридических лиц, совершенные в виде недействительной сделки, являются юридически несуществующими в силу их противоречия законодательству, как и сама сделка.
Еще одним аргументом в пользу своей позиции исследователи приводят существование традиционно используемого отечественной цивилистикой набора условий действительности сделок:
законность содержания сделки;
способность субъекта к участию в сделке;
соответствие волеизъявления участника сделки его подлинной воле;
соблюдение формы сделки.
И хотя данные условия определены в ГК РФ в качестве условий действительной сделки, по сути, они определяют правовую природу юридического явления сделки как таковой. Ведь исходя из смысла действующего гражданского законодательства, сделка - поощряемое и охраняемое государством юридическое явление. В условиях рыночной экономики она является основой гражданского оборота, недействительная же сделка тормозит развитие гражданских правоотношений. Если действие имеет вид сделки, но содержит в себе нарушение условий ее действительности, то вне зависимости от юридических последствий, она утрачивает право на охрану со стороны закона и государства, а потому - не может являться сделкой.
1. 3 Недействительная сделка как правонарушение
Теория рассмотрения недействительной сделки в качестве правонарушения по сути представляет собой разновидность второй интерпретации недействительной сделки, однако достойна отдельного рассмотрения в связи с рядом характерных особенностей. Так, Ф.С. Хейфец, утверждая, что недействительная сделка не может являться сделкой, полагает, что в то же время, она “по своей природе представляет собой правонарушение, несмотря на то, что по содержанию и форме возникла как сделка”. Подобные представления мы можем наблюдать в работах А.О. Ковалева, О.А. Красавчикова, Т.Ш. Кулматова, И.С. Самощенко, Г.Ф. Шершеневича.
История зарождения представленной концепции в России началась достаточно давно. По мнению М.М. Агаркова “уже в конце XVIII и начале XIX вв. русская юридическая мысль, разрешая вопрос о системе юридических фактов, отчетливо противопоставляла вопрос правонарушения и волеизъявления (сделки)”. Так, Г.Ф. Шершеневич писал о том, что “юридической сделке противополагается правонарушение как такое юридическое действие, которое хотя и влечет за собой юридические последствия, но не те, которые желало лицо”.
Предпосылкой, как и в других случаях, послужило различие в толковании римских источников. По мнению И.Б. Новицкого, римское право к гражданским правонарушениям относило только деликты, то есть “внедоговорное виновное причинение вреда личности или имуществу другого”. Однако некоторые другие специалисты в области римского права полагают, что “термин “delictum” имел широкое значение. Он означал всякое противоправное действие, влекущее за собой какое-либо наказание или какие-либо другие негативные последствия для совершившего такое действие. По санкциям, применяемым к деликвенту, и по природе ущерба, наносимого противоправными действиями, деликты делились на delicta privata и delicta publica”.
Исследователи в области римского права утверждают, что при анализе Законов XII таблиц, можно выделить следующие особенности delicta privata:
Он возникает в результате совершения какого-либо внешнего действия. Позднее, в классическом праве - также и в результате воздержания от какого-либо действия.
Для деликта требовалось, чтобы предпринятые действия имели какие-либо последствия.
Delicta privata возникал только тогда, когда между совершенными действиями и их последствиями существовала действительная причинная связь.
Для возникновения деликта требовалось, чтобы предпринятое действие являлось противоправным, а его последствия наносили ущерб другому лицу.
Деликт возникает лишь тогда, когда совершивший его знал или должен был знать о последствиях своего действия. Иными словами, речь идет о виновности деликвента.
Существование частного деликта обязательно влечет за собой poena privata, или возмещение ущерба.
Преторское право выделяло такие разновидности delicta privata как dolus (частный деликт, возникающий при обмане контрагентов в момент заключения договора), metus (деликт, состоящий в противоправных действиях физической или психической природы, или угрозах, предназначенных для побуждения какого-либо лица согласиться на нечто, чего он иначе не хотел бы), fraus creditorum (заключение симулированных (фиктивных) сделок с целью обмануть кредиторов и сделать невозможной уплату долга).
Таким образом, главным аргументом, используемым сторонниками концепции рассмотрения недействительной сделки в качестве правонарушения является факт того, римское право признавало действия, нормативно закрепленные в ст. 170 (мнимая сделка), а также в ст.179 действующего ГК РФ (сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств), в качестве delicta privata - частного правонарушения.
Другим аргументом, подтверждающим истинность концепции, выступает сам факт судебного аннулирования правоотношения, возникшего на основе недействительной сделки, и, соответственно, тех правовых последствий, на которые сделка была направлена. Правовая природа этого явления - охранительное правоотношение, возникающее в силу судебного решения. По мнению В.Л. Слесарева, возникновение охранительного правоотношения на основе норм гражданского права неразрывно связано с совершением гражданского правонарушения. Иными словами, субъекты недействительной сделки, заключая и исполняя ее, совершают гражданское правонарушение, за которое действующим законодательством предусмотрены соответствующие санкции.
В настоящее время отечественная правовая наука рассматривает правонарушение как виновное общественно опасное деяние (действие либо бездействие), которое нарушает санкционированные государством правовые нормы, за совершение которого правонарушитель привлекается к юридической ответственности. Имеющиеся научные работы позволяют выделить признаки общественной вредности (опасности), противоправности, виновности, наказуемости, которые неизменно характеризуют любое правонарушение.
Следует рассмотреть указанные признаки в отношении недействительной сделки.
Общественная вредность (опасность) - объективный основной признак правонарушения, ограничивающий правомерное поведение от противоправного, который проявляется в том, что правонарушение всегда сопряжено с посягательством на приоритеты и ценности человеческого общества, ущемляет частные и общественные интересы. Применительно к недействительным сделкам - их “общественная вредность выражается в том, что они могут причинять вред лицам, которые, участвуя в сделке, не обладают необходимым уровнем сделкоспособности, либо стали жертвой обмана, заблуждения, угрозы, насилия и других указанных в законе обстоятельств при заключении договоров”. В случае взаимного недобросовестного действия каждой из сторон (например, с целью, противной основам правовопорядка и нравственности), общественная вредность проявляется в посягательстве на правопорядок, установленный и поддерживаемый законодателем, так и на морально-нравственные устои общества. Данные действия, безусловно, приносят вред нормальному развитию общественных отношений гражданского оборота.
Признак противоправности традиционно означает, что всякое правонарушение посягает на те социальные блага, которые закреплены в праве и защищаются им, то есть предполагает противоречие деяния норме права, закрепленной в соответствующем источнике права. Противоправность недействительной сделки подразумевает, что то условие (условия), которое порождает ее противоправность, юридически запрещено законом и не порождает тех юридических последствий, которых стремились достигнуть их участники. Однако существуют некоторые особенности, связанные с оспоримой сделкой: “действие, содержащее в себе признаки оспоримой сделки, считается недействительной сделкой лишь после признания ее таковой судом, оно может считаться противоправным лишь после соответствующего судебного решения. Поэтому до вступления в силу данного судебного акта, вышеуказанное юридическое действие правомерно”.
Признак виновности в теории права означает совершение деяния с умыслом или по неосторожности. Недействительная сделка является правонарушением лишь в случае ее виновного совершения. Умысел участника недействительной сделки выражается в том, что он осознает, что нарушает установленные правила нарушения сделок, предвидит неизбежность или возможность наступления общественно вредных последствий, желает их наступления либо сознательно их допускает. Совершение недействительной сделки умышленно может выступать в качестве обстоятельства, отягчающего ответственность. Так в ст. 169 ГК РФ форма вины употребляется в качестве квалифицирующего признака. При отсутствии умысла в качестве правовых последствий применяется предусмотренная ч.2 ст.167 ГК РФ двусторонняя реституция, а при наличии такового - специально предусмотренное в ст.169 взыскание того, что было передано контрагенту или причитается ему в доход государства.
В ряде случаев сама правовая природа недействительной сделки предопределяет единственно возможную форму вины. “Большинство недействительных сделок совершается с умыслом. Так, недобросовестный контрагент прибегает к обману или угрозе при заключении сделки, в случаях мнимости, притворности, кабальности сделок. Неосторожная форма вины имеет место, когда субъект не имел умысла нарушить условия действительности сделок, при этом он должен был предвидеть возможность наступления общественно вредных последствий своего поведения, но легкомысленно рассчитывал на их предотвращение, либо вообще не предвидел этих последствий. Неосторожность возможна при добросовестном заблуждении лица, например, при отсутствии информации об уровне дееспособности потенциального контрагента либо когда один контрагент ввел другого в заблуждение, не имея не это умысла”.
Признак наказуемости предполагает обязанность субъекта правонарушения претерпевать определенные неблагоприятные последствия, предусмотренные в нормах права. Речь идет о юридической ответственности. Очевидно, что, являясь гражданско-правовым правонарушением, недействительная сделка порождает гражданско-правовую ответственность. В юридической науке не существует единого мнения относительно сущности данного вида юридической ответственности. Придерживаясь позиции В.П. Грибанова, гражданско-правовую ответственность можно определить как “одну из форм государственного принуждения, связанную с применением санкций имущественного характера, направленных на восстановление нарушенных прав и стимулирование нормальных экономических отношений юридически равноправных участников гражданского оборота”. С этих позиций, недействительная сделка безусловно порождает неблагоприятные юридические последствия, непосредственно связанные с ее недействительностью, которые главным образом выражаются в недостижении того правового результата, на которые была направлена сама недействительная сделка. Кроме того, гражданско-правовая ответственность проявляется в возложении невыгодных имущественных последствий на лицо, допустившее нарушение гражданских прав и обязанностей. Следовательно недействительная сделка порождает применение гражданско-правовых санкций.
Таким образом, по мнению ряда теоретиков гражданского права, недействительная сделка действительно может рассматриваться в качестве правонарушения, где в качестве правонарушителя выступает недобросовестная сторона, субъект недействительной сделки - добросовестная сторона является пострадавшим от данного гражданского правонарушения, защита интересов которого является важнейшей задачей при признании ничтожным или оспоримым соответствующего правоотношения. В качестве потерпевшей стороны может выступать и третье лицо, если недействительная сделка нарушает его законные права и интересы.
Необходимо также учитывать, что даже если в недействительной сделке сочетаются действия правонарушителя и действия пострадавшего, следует считать всю недействительную сделку правонарушением, включая и действия потерпевшей стороны, которые, как правило, являются встречным предоставлением, адресованном правонарушителю, квалификация противоправности действий которого зависит и от ответных действий пострадавшего.
Теория признания недействительной сделки правонарушением, несмотря на внешнюю логичность, тем не менее, была подвергнута критике многих исследователей, в том числе и со стороны Д.О. Тузова, который полагает, что “недействительность и противоправность - две несовпадающие и даже непересекающиеся категории, негативное выражение двух различных форм правовой оценки действия на предмет его соответствия нормам позитивного права”. По его мнению, недопустимо считать правонарушением недействительную сделку. Недействительным может быть лишь предоставлении по ней: “Предоставление по недействительной сделке может быть правонарушением в тех случаях, когда субъект предоставления виновен, то есть осознает или должен осознавать противоправность своего действия”. Иными словами, если недействительность сделки обусловлена прямым ее противоречием закону, то произведенное по такой сделке предоставление является правонарушением.
Данная позиция не бесспорна, так как:
Противоправные элементы недействительной сделки начинают проявляться уже на стадии ее заключения (до непосредственного предоставления), когда контрагенты или один из них виновно нарушают юридические нормы, регулирующие условия действительности сделки;
Признание противоправным виновного предоставления по недействительной сделке правомерно лишь для реальных сделок; отношении концессуальных, обязательства по которым возникают с момента достижения соглашения между сторонами, вопрос остается спорным.
В случае необходимости признания оспоримой сделки недействительной, заинтересованная сторона не обязана дожидаться предоставления по ней, которое Д.О. Тузов наделяет признаками противоправности, поскольку противоправно даже еще не исполненное, но уже заключенное соглашение, обладающее признаками недействительной сделки.
Не менее интересна позиция Н.В. Рабинович, которая полагала, что “недействительная сделка является сделкой по своему содержанию и направленности”, но в то же время и правонарушением, так как она нарушает норму права, установленный правопорядок. “Однако недействительная сделка - правонарушение особого порядка. Один из видов правонарушений в широком смысле этого слова, не совпадающий с теми противозаконными действиями, которые имеют в виду правонарушения в узком смысле…Эти действия всегда предполагают виновное нарушение объективного права, которое приводит к причинению вреда другим лицам, их личности и имуществу. Для недействительной же сделки достаточно только одного нарушения субъективного права и не требуется обязательно причинение вреда и наличие вины участника сделки”.
Исходя из этого, можно подвергнуть критике предложение О.А. Красавчикова образовать единую обобщающую категорию неправомерных действий с отнесением к этой категории самых разнообразных правовых явлений (причинение вреда, недействительность сделок, административные акты, изданные с нарушением компетенции, неисполнение договорных обязательств, неосновательное обогащение). Такая категория, по мнению Н.В. Рабинович, объединяет внутренне между собой не связанные правовые явления по одному лишь формальному признаку противоречия закону.
Подводя итоги, необходимо отметить, что дискуссия по поводу правовой сущности недействительной сделки является традиционной в науке гражданского права. По нашему мнению, основной причиной ее возникновения (помимо неоднозначного толкования римских источников) является синтетичность самого правового явления недействительной сделки.
Так, сторонники признания недействительной сделки в качестве сделки обращают внимание на то, что по фактическому составу действий недействительная сделка идентична сделке (за исключением отсутствия у первой “несущественного” признака правомерности и, в некоторых случаях, соответствующих последствий). Другая группа цивилистов, критикуя действующее законодательство, не допускает возможность признания недействительной сделки разновидностью сделки в виду отсутствия способности порождать тот положительный юридический результат, который предполагает действительная сделка. Существует и еще одна теория (наиболее радикальная), сторонники которой предлагают рассматривать недействительную сделку как правонарушение, выделяя в ней все классические признаки данного юридического факта - общественную вредность, противоправность, виновность и наказуемость.
Мы полагаем, что рассмотренные в данной главе позиции на сегодняшний день представляют исключительно научный интерес, поскольку действующее гражданское законодательство однозначно решает проблему правовой сущности недействительной сделки путем признания ее в качестве сделки. Приведенная интерпретация, по нашему мнению, является наиболее корректной, так как, во-первых, позволяет избежать крайностей в вопросе отнесения недействительной сделки к одному из юридических фактов, одновременно учитывая противоправный характер недействительной сделки и максимально отражая диспозитивность гражданско-правового регулирования; во-вторых, приведенная концепция гораздо удобнее для восприятия: классификация сделки по признаку правомерности представляет собой простую дихотомию.
Хотя, безусловно, все рассмотренные способы определения правовой сущности изучаемого явления хорошо обоснованы, учитывают исторические традиции развития права, находят практические подтверждения, и, соответственно, имеют право на существование в науке гражданского права.
Глава 2 . Классификация недействительных сделок на ничтожные и оспоримые
2. 1 Исторические предпосылки разделения недействительных сделок
Рассмотрение вопроса о возникновении классического на сегодняшний день разделения недействительных сделок на ничтожные и оспоримые безусловно необходимо начать с анализа римских источников.
Как утверждают теоретики в области римского права, в римском квиритском праве деления сделок на ничтожные и оспоримые не существовало, как не было и общего учения о недействительности сделок, поскольку “строгий формализм квиритского права позволял признавать юридическую силу всех договоров, при совершении которых был соблюден необходимый минимум внешних обрядных процедур. Если обряд соблюден не был, то договор рассматривался как несуществующий и естественным образом не порождал никаких юридических последствий. Если обряд был соблюден, то отменить последствия существующего договора по цивильному праву было невозможно. Никакие “пороки” при этом в расчет не принимались”.
Очевидно, что из идеи несуществующих договоров возникла идея ничтожных сделок, то есть сделок, с самого начала “мертворожденных” и не порождающих никаких правовых последствий. Если первоначально к ничтожным можно было относить сделки, фактически не существующие в связи с нарушением формы их заключения, то в последствии к данной категории стали относить и внешне существующие сделки, которые ни в коем случае не могли быть наделены юридической силой при существующем правопорядке, и потому, приравнивались к несуществующим.
“Никакого специального акта о признании мертворожденного договора несуществующим или об отмене его последствий не требовалось. Исполнять такой договор было бы нелепо, а если кто-то по ошибке полагался на несуществующий договор и производил исполнение, то он мог вернуть исполненное по иску о неосновательном обогащении (actio condictio)”. Впоследствии к таким сделкам стали применяться правила реституции.
Тем не менее, нельзя забывать, что римское частное право помимо системы jus cviritum (как права римских граждан) включало также и системы jus gentium (право народов) и преторское право. Последняя система была наиболее гибкой. Именно в ее рамках впервые была предпринята попытка преодолеть несправедливые последствия, когда возникала необходимость отменить последствия договора в интересах отдельных категорий лиц, нуждающихся в особой защите. Речь шла о лицах, не достигших 25 лет, незамужних женщинах, стариках и т. п. Если по квиритскому праву отменить последствия договора, который явно ущемляет интересы указанных категорий, было невозможно, государственный чиновник (претор) в таких случаях руководствовался преторским правом справедливости (jus honorarium) и, принимая во внимания особое положение вышеперечисленных лиц, применял особое, экстраординарное средство защиты restitutio in integrum. “Суть реституции заключалась в том, что по просьбе (иску) лица, чье право было нарушено заключенным договором, претор восстанавливал это лицо в первоначальном положении, отменяя все возникшие неблагоприятные последствия (возвращал имущество, освобождал от обязанности и т.п.). При этом сам договор сохранял юридическую силу - отменялись лишь последствия, причинившие ущерб лицу, просящему о реституции”.
По сути, появление в преторском праве практики применения реституции означало зарождение идеи оспаривания, то есть судебной (или административной) отмены последствий действующего договора по просьбе заинтересованного лица.
В преторском праве существовал и еще один значимый для данного исследования пример - деликт. Необходимо принимать во внимание, что термин “delictum” в римском праве имел очень широкое значение, включая всякое противоправное действие, влекущее за собой наказание или какие-либо другие негативные последствия. Поэтому часть из так называемых delicta privata представляют собой исходя из современных представлений ни что иное, как виды недействительных сделок.
Так, вид деликта dolus возникал при обмане контрагентов в момент заключения договора. Сущность данного деликта состояла в принципе, что все договоры должны быть основаны на доброй воле контрагентов, честности, должны соответствовать морали при обстоятельствах, сопровождающих заключение договора. “Впервые претор Аквилий Галл в I в. до н.э. ввел правовые средства actions et exceptions (иски), которые должны были устранить негативные правовые последствия обманных действий, осуществляемых при заключении договора”. Обманутые лица, исполнившие какое-либо обязательство, если можно было доказать, что оно возникло из-за обмана контрагента, и если эти лица не могли защитить себя каким-либо иным способом, имели право предъявить actio doli в течении одного года после совершения обмана. Решение претора в данных случаях предписывало возместить причиненный ущерб и сопровождалось бесчестием недобросовестного лица.
Аналогичная ситуация сопровождала рассмотрение деликта metus (применение угрозы в целях побуждения какого-либо лица согласиться на нечто, чего он не хотел по собственной воле). С использованием exceptio metus causa любое лицо, еще не выполнившее обязательство по сделке, могло доказать, что заключенный договор неправомочен, так как заключен с противоправными, тяжкими правонарушениями из-за угроз со стороны контрагента. Если лицо приступило к исполнению обязательств по такому договору, то применялся иск actio quod metus causa, который “завершался присуждением выплаты четырехкратной стоимости совершенной престрации, если истец не соглашался принять предмет престрации натурой, либо присуждением штрафа в размере стоимости совершенной престрации, если с момента исполнения прошло больше года”.
И, наконец, деликт fraus creditorum. Когда посредством заключения фиктивных сделок должник сознательно уклонялся от уплаты долга кредитору. Interdictum fraudatorium позволял претору осуществить защиту интересов кредитора при фиктивном отчуждении материальных предметов имущества должника посредством включения недобросовестно отчужденных вещей должника в его имущество (при наличии требований кредитора). Когда кредитору удавалось доказать существование указанных обстоятельств, выносилось решение, имеющее целью устранение всех убытков кредитора, причиненных обманными действиями должника. Существовали и иные виды деликтов.
Из указанных выше положений, применявшихся в римском праве, впоследствии и развилось учение о делении недействительных сделок на ничтожные и оспоримые: “Ничтожные сделки, развившись из несуществующих договоров римского права, считались изначально недействительными и не порождающими никаких юридических последствий с момента их возникновения. Из идеи реституции возникла идея оспоримых сделок как идея договора, предварительно действительного, но который может стать недействительным по решению претора и при инициативе заинтересованного лица”.
Необходимо заметить, что как таковых терминов “ничтожность” и “оспоримость” в римском праве не существовало. Не смотря на это, идея подобного разделения недействительных сделок была успешно рецепирована странами романо-германской правовой семьи. В частности, “нормы, посвященные данной классификации недействительных сделок содержат Кодекс Напалеона, ГК Германии”.
Подобные документы
Значение недействительности сделки. Формы сделок, ситуации их применения. Оспоримые и ничтожные сделки. Составы недействительных оспоримых сделок. Основания оспоримости и ничтожности сделок. Правовые последствия признания недействительности сделок.
курсовая работа , добавлен 10.11.2011
Понятие, виды сделки и ее значение. Виды недействительных сделок и последствия признания сделки недействительной. Сроки исковой давности по недействительным сделкам. Условия действительности сделок. Формы сделок и понятие недействительности сделки.
курсовая работа , добавлен 14.07.2010
Понятие недействительной сделки и его соотношение с понятием сделки. Признаки состава недействительной сделки. Классификация составов недействительных сделок. Особенности оспоримых и ничтожных сделок. Проблема сложного состава недействительной сделки.
дипломная работа , добавлен 24.07.2010
Понятие сделки, ее признаки. Условия действительности сделок. Отдельные виды недействительных сделок. Недействительные сделки. Сделки с пороками в субъекте. Кабальные сделки. Процессуальные особенности и правовые последствия сделок.
дипломная работа , добавлен 01.06.2003
Основные концепции правовой природы недействительных сделок как вида сделок. Недействительная сделка как правонарушение. Классификация недействительных сделок на ничтожные и оспоримые, критерии разграничения и правовое регулирование их составов.
курсовая работа , добавлен 10.02.2012
Понятие сделки, правовая природа недействительных сделок. Сроки предъявления исков о признании сделок недействительными. Сделки с пороками субъектного состава, с пороками воли, с пороками формы и содержания. Последствия недействительности сделок.
курсовая работа , добавлен 19.07.2011
Понятие недействительности сделок в гражданском праве. Вопросы квалификации и классификации. Ничтожные и оспоримые сделки. Способы защиты гражданских прав. Последствия недействительных сделок. Основания возникновения гражданских правоотношений.
контрольная работа , добавлен 01.09.2013
Общетеоретические аспекты административно-правового регулирования торговой деятельности. Недействительные сделки в связи с нарушением общих условий действительности, ничтожные и оспоримые. Анализ судебной практики по делам о недействительности сделки.
курсовая работа , добавлен 09.05.2014
Определение сделки, ее отличие от других юридических фактов. Понятие и правовая природа недействительных сделок, вопросы их квалификации и классификации, критерии деления на ничтожные и оспоримые. Последствия недействительности и осуществление реституции.
курсовая работа , добавлен 09.02.2010
Развитие и современное понимание правового института недействительности сделок. Критерии признания сделки недействительной по законодательству Республики Беларусь. Классификация последствий недействительности сделок. Сделки с пороками содержания.
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
КУРГАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Юридический факультет
Кафедра гражданско-правовых дисциплин
КУРСОВАЯ РАБОТА
Тема: Недействительность сделок в гражданском праве
Студент группы 5835
И.С. Федорова
Специальность – Юриспруденция /030501/
Научный руководитель
Т.Ю. Майборода
Курган 2010
План
Введение
Глава 1. Понятие недействительной сделки
1.1 Правовая природа недействительных сделок
Глава 2. Недействительные сделки: вопросы квалификации и классификации
Глава 3. Общие правовые последствия недействительности сделок
Заключение
Список используемых источников и литературы
Введение
Судебная практика показывает, что в наше время более 40% всех рассматриваемых в год гражданских процессов одним судьей в суде первой инстанции, возбуждается по делам о признании сделок недействительными, что доказывает актуальность данного института права.
Относительное обилие литературы, посвященной сделкам по ранее действовавшему законодательству, ни в коей мере не снимает актуальность исследуемой проблемы, тем более, что до сих пор нет согласия в определении сделки, нет единого взгляда на соотношение воли и волеизъявления, нет также единого понимания всех аспектов недействительных сделок и их правовой природы. Понятие гражданско-правовой сделки, а также все нормы о сделках как основании возникновения гражданских прав и обязанностей нашли отражение в Части 1 Гражданского кодекса РФ 1994 г. Им посвящена отдельная Глава 9 «Сделки» подраздела 4 «Сделки и представительство», содержащая 29 статей со ст. 153 по ст. 181. Внося ряд существенных изменений и дополнений в Главу 3 «Сделки», содержавшуюся в ГК 1964 г., новый ГК оставляет в Главе 9 в силе многие положения ранее действовавшего законодательства о сделках и последствиях их недействительности. Поэтому сохраняет свое значение ранее сложившаяся судебная практика по этим вопросам, выраженная, прежде всего в опубликованных определениях и постановлениях Верховного Суда РСФСР.
В Российской Федерации гарантируются единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности. Каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом деятельности. Однако, осуществление принципа «свободы экономической деятельности» не должно нарушать права, свободы и законные интересы других лиц, а также основы правопорядка и нравственности. С этой целью законом предусматриваются определенные ограничения при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности. Сделки должны совершаться в строгом соответствии с законом, иначе возникают основания для признания их недействительными.
Признание сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, является одним из способов защиты гражданских прав.
Сделки являются одним из важнейших и наиболее распространенных юридических фактов и оснований возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей: Именно поэтому понятие сделки относится к числу основных институтов и понятий гражданского права. Указанное значение сделок и сегодня требует всестороннего и полного изучения их правовой природы, отличительных признаков, условий действительности и оснований их недействительности. Поэтому, прежде чем приступить к полному рассмотрению темы недействительных сделок, раскроем понятие «сделки», а также ее некоторые признаки, что позволит в дальнейшем дать более полное представление о сделках недействительных, что и является целью данной работы.
На протяжении нескольких десятков лет, начиная с принятия первого Гражданского кодекса РСФСР в 1922 г., многие проблемы теории сделок были глубоко изучены советской и российской цивилистической наукой. По целому ряду вопросов высказывались интересные суждения, которые способствовали развитию не только теории права, но и непосредственно гражданского законодательства. Однако до настоящего времени, несмотря на введение в действие нового Гражданского кодекса Российской Федерации, некоторые аспекты теории сделок оказались неразрешенными. Характерно и то, что в течение более двух десятилетий, до 1946 г., в советской и российской цивилистической литературе не уделялось сколько-нибудь серьезного внимания исследованию и разработке рассматриваемого правового института. Мало того, даже не предпринимались попытки дать полное (научное) определение сделки, отграничивавшее ее от недействительных сделок. Впервые научное определение сделки было сформулировано Агарковым М.М. в 1946 г.
Основаниями возникновения гражданских правоотношений являются жизненные обстоятельства, именуемые юридическими фактами. Юридические факты - факты реальной действительности, с которыми действующее законодательство связывает возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, т.е. правоотношений. Юридические факты разнообразны и подразделяются на события и действия.
Из общей теории права известно, что события - явления реальной действительности, которые происходят независимо от воли человека. В действиях же проявляется воля субъектов - физических и юридических лиц. По признаку дозволенности законом действия бывают правомерные (соответствующие требованиям законодательства и принципов права) и неправомерные (нарушающие предписания законодательства и принципов права). Правомерные действия в свою очередь подразделяются на юридические акты (правомерные действия субъектов, имеющие целью возникновение, изменение или прекращение гражданского правоотношения) и юридические поступки (правомерные действия субъектов, с которыми закон связывает определенные юридические последствия независимо от того, была ли у субъектов цель достижения того или иного правового результата).
Основным видом гражданско-правовых юридических актов являются сделки - волевые действия юридического или физического лица, направленные на достижение определенного правового результата. Из определения сделки, прежде всего, следует, что сделка относится к тем юридическим фактам, которые являются действиями, в противоположность событиям, и которые происходят по воле людей.
Понятие «сделка» раскрывается в ст. 153 ГК РФ. Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.
Сущность сделки составляют воля и волеизъявление сторон. Содержание воли субъектов сделки формируется под влиянием социально-экономических факторов: лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность, заключают сделки, чтобы обеспечить изготовление и сбыт товаров, оказание услуг и получение прибыли и т.п.; граждане посредством совершения сделок удовлетворяют материальные и духовные потребности.
Волеизъявление - выражение воли лица вовне, благодаря которому она становится доступной восприятию других лиц. Волеизъявление - также является важнейшим элементом сделки, который будет подробно рассмотрен далее. Воля субъекта должна объективироваться каким-либо образом, чтобы быть ясной для окружающих. Способы выражения, закрепления или засвидетельствования воли субъектов совершающих сделку, называются формами сделок (устная, письменная - простая и нотариальная, с помощью конклюдентных действий, молчания).
Раскрывая понятие «сделки» нельзя не обратить внимания на такие важные аспекты как субъектный состав участников сделки, их дееспособность, требования к форме и содержанию сделок и некоторые другие, которые будут рассмотрены далее, необходимые для полного и точного выявления природы и сущности сделок недействительных. Как завершение вопроса о понятии сделок в гражданском праве, хочется привести еще одно определение сделки, которое включило все имеющие существенное значение признаки, отграничило сделку от других юридических фактов, в том числе от недействительных сделок, предложенное Ф.С.Хейфецом:
1. Сделка - юридическое действие, т.е. волевой акт;
2. Сделка - дозволенное правомерное действие;
3. Сделка - действие, направленное на достижение положительного результата и приводящее к нему, т.е. установлению, изменению или прекращению гражданских прав и обязанностей;
4. Участниками сделки могут быть только субъекты гражданского права - физические лица, обладающие дееспособностью (конкретной, ограниченной или полной), и юридические лица, обладающие специальной или общей правоспособностью;
5. Действия могут быть односторонними (одного субъекта) и многосторонними (нескольких субъектов);
6. Предметом сделки могут быть только имущественные отношения;
7. Волеизъявление субъекта (субъектов) должно соответствовать его (их) подлинной силе;
8. Действие должно быть облечено в установленную законом или соглашением сторон форму, т.е. «Сделка» - правомерное юридическое действие одного или нескольких дееспособных субъектов гражданских (имущественных) прав, совершенное в установленной законом или их соглашением форме, соответствующее подлинной воле субъектов и приводящее к правовым последствиям (установлению, изменению, прекращению гражданских прав или обязанностей), на достижение которых оно направлено. Такое определение исключает отнесение к сделкам (действительным) недействительных сделок.
Глава 1. Понятие недействительной сделки
В российском законодательстве институт недействительности сделок используется уже давно, однако, в науке гражданского права до сих пор не существует единого мнения об определении понятий недействительных сделок. В основном все споры сводятся к выяснению следующих вопросов:
1. Является ли недействительная сделка юридическим фактом вообще и сделкой в особенности?
2. Является ли недействительная сделка правомерным действием, или же это действие неправомерное?
Постараемся ответить на эти вопросы.
Сразу следует обратить внимание на необходимость четкого определения двух понятий: сделка и недействительность.
Под сделкой в рассматриваемом контексте мы будем понимать волеизъявление (юридический факт), направленное на возникновение определенных юридических последствий.
Под недействительностью следует понимать отрицание правом тех юридических последствий, на которые была направлена сделка-волеизъявление. При определении понятия недействительности важно иметь в виду разграничение понятий сделки - юридического факта и сделки-правоотношения. Из этого следует, что когда говорят о «недействительности сделки», должна иметься в виду недействительность (отрицание) тех прав и обязанностей, которые должны были наступить из сделки, но в силу определенных оснований не наступили. Таким образом, речь идет не об отрицании сделки - юридического факта (как полагают некоторые), а об отрицании сделки-правоотношения.
Подтверждение данному подходу к понятию недействительности мы находим также в литературе. Сделка, признанная недействительной (здесь имеется в виду правоотношение, возникшее из сделки), считается таковой с момента ее совершения» .
Подобное сочетание различных толкований дает и действующее законодательство Российской Федерации. Так, согласно пункту 1 статьи 166 ГК РФ «сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом». В данном случае речь идет о недействительности сделки-правоотношения.
В соответствии с пунктом 1 статьи 167 ГК РФ «недействительная сделка не влечет юридических последствий и недействительна с момента ее совершения» (здесь уже речь идет о сделке как юридическом факте).
Таким образом, понятие недействительности по своему определению прежде всего относится к юридическим последствиям или сделке-правоотношению, а не к сделке - юридическому факту. Основания же недействительности (юридические недостатки) могут лежать как в сделке-факте, так и в сделке-правоотношении, однако по времени они должны существовать на момент совершения сделки - юридического факта.
Подводя итог изложенному, постараемся дать общее определение понятия недействительности сделок.
При этом закон под термином «недействительная сделка» может понимать как сделку - юридический факт (в этом смысле термин «недействительная сделка» будет означать сделку, не влекущую за собой юридических последствий, на которые была направлена воля сторон), так и сделку-правоотношение, которое отрицается правом в силу тех или иных юридических недостатков, имевших место в момент совершения сделки - юридического факта.
Такое понимание недействительности исключает какие-либо принципиальные различия по юридическим последствиям между ничтожными и оспоримыми сделками: и для тех, и для других недействительных сделок они по сути одни и те же. В силу закона (ст. 167ГК РФ) общим последствием недействительных сделок является отрицание юридических последствий сделки с момента ее совершения и двусторонняя реституция, если исполнение по сделке уже было произведено.
Исследуя проблемы, связанные с недействительными сделками, нельзя оставить без внимания вопрос об обоснованности применения конструкции «недействительные сделки», учитывая при этом высказанное в цивилистике мнение о том, что в такой конструкции понятие «сделка» лишается одного из основополагающих ее элементов (имеется ввиду, что сделка - это «правомерное действие») .
В литературе существуют различные точки зрения на данную проблему. Одни авторы утверждали, что правомерность или неправомерность действия не является необходимым признаком сделки, а имеет значение только для ее последствий.
Другие авторы, считая, что и действительные, и недействительные сделки являются в равной степени сделками, правомерность действия относят только к признаку действительной сделки. Третьи авторы полагают, что сделкой могут быть только правомерные действия, а недействительные сделки не являются сделками ; при этом некоторые из этих авторов делают различного рода оговорки.
И.Б. Новицкий полагал, что строгое разграничение сделки и правовых последствий необходимо и для противоправной сделки, так как нельзя сказать, что она совсем не вызывает никаких юридических последствий: она не приводит к тем результатам, на достижение которых была направлена, а в результате ее исполнения для лиц, ее совершивших, наступают другие нежелательные последствия. Отсюда делается вывод, что элемент правомерности действия относится к типу данной сделки, а не какой-либо конкретной сделке, которая по своему содержанию может быть и неправомерной, недействительной.
К числу тех, кто давал положительный ответ на вопрос, является ли недействительная сделка «сделкой», относилась Н.В. Рабинович. Ход ее рассуждений был таков: «недействительная сделка: а) представляет собой волевое действие, выражающее в определенной форме волю субъекта; б) волеизъявление в ней, как и во всякой сделке, направлено на установление, изменение или прекращение правоотношения; в) в результате совершения недействительной сделки возникает определенное правоотношение; г) участники ее, возможно, стремились к установлению того или иного правомерного отношения и никаких иных целей не преследовали».
Н.В. Рабинович считала недействительную сделку по своему содержанию, форме и направленности сделкой, но в то же время и правонарушением, так как она нарушает норму права, но правонарушением «особого порядка». Далее она замечала, что противоправно не только противозаконное виновное причинение вреда (гл. XIII ГК РСФСР 1922 г., гл. 40 ГК РСФСР), но и другие неправомерные действия: неосновательное обогащение, незаконное завладение чужой собственностью, неисполнение договорных обязательств и т.д.
К этой же категории неделиктных правонарушений можно отнести и недействительные сделки. Последние тоже представляют собой нарушение конкретной или общей нормы права и должны приводить к последствиям, свойственным любому неправомерному действию, а именно: к недопущению сохранения их в силе и наступления обусловленного ими правового эффекта, устранению уже наступившего результата, восстановлению состояния, соответствующего закону.
Точка зрения Д.М. Генкина на исследуемый вопрос была следующей: «Могут указать, что признание ничтожных сделок за сделки (как вид юридических фактов) стирает общепринятое различие между сделками и неправомерными действиями - деликтами. Для сделки как юридического факта, в отличие от деликта, характерно наличие действия (воли), направленного на установление, изменение или прекращение гражданского правоотношения, тогда как при деликте лицо, его совершившее, вовсе не желает наступления тех или иных правовых последствий. То обстоятельство, что из факта заключения сделки могут вытекать не те юридические последствия, к достижению которых стремились стороны, или не положительные, а отрицательные последствия, не превращают сделку в деликт. Правомерность или неправомерность не является необходимым элементом сделки как юридического факта, а определяет лишь те или другие последствия сделки».
Ф.С. Хейфец высказывал противоположное мнение: «Сделку от деликтов отличает не только направленность на установление, изменение и прекращение гражданского правоотношения, но и то обстоятельство, что сделки являются действиями дозволенными, а деликты - действиями неправомерными. Кроме того, сделка направлена на достижение положительного результата, к которому и стремятся стороны. Наступление же отрицательных последствий не характерно для стремления субъектов самой сделки.
Отрицательные правовые последствия вызывает не только недействительная сделка, но и деликт, хотя и в том, и в другом случае лица, их совершающие, не желают их наступления. Однако из этого никто не делает вывода, что деликт - это сделка.
Утверждение, что правомерность или неправомерность не являются необходимыми элементами сделки как юридического факта, стирает различие между сделкой и правонарушением и не дает возможности отграничивать эти юридические факты друг от друга.
Мы можем определить, что обязательным признаком сделки является правомерность действия, составляющего ее существо. Правомерность действия - это конститутивный элемент сделки, отличающий ее от правонарушения. Отсутствие в конкретной сделке элемента правомерности означает, что возникшее по форме как сделка действие на самом деле является не сделкой, а правонарушением» .
Представляется, что для подобного рода утверждений сколько-нибудь серьезных оснований не имеется.
Из содержания ст. 153 ГК РФ следует, что сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, и в этом смысле указанные действия могут быть только правомерными, не противоречащими законодательству. В случае же несоответствия сделки требованиям закона или иных правовых актов она ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, либо не предусматривает иных последствий нарушения (ст. 168 ГК РФ). Ответим сразу, что возможность признания недействительной оспоримой сделки в конечном счете также связана с ее противоправностью, разница состоит лишь в степени противоправности, которая у ничтожных сделок всегда выше.
Вместе с тем термин «недействительный» означает не что иное, как «несуществующий», «неподлинный», «ненастоящий». В этом смысле признание сделки недействительной свидетельствует именно о том, что действия граждан (юридических лиц), совершенные в виде сделки, являются юридически несуществующими в силу их противоречия законодательству. Исходя из этого, следует признать, что термин «недействительные сделки» вполне адекватно отражает суть названных действий как неправомерных, а потому имеет право на использование в законодательстве, гражданско-правовой доктрине и практике правоприменения .
1.1 Правовая природа недействительных сделок
В российском гражданском праве под термином «сделка» имеется в виду только действительная сделка, которая отвечает требованиям закона и приводит к тем правовым последствиям, на достижение которых была направлена воля ее участников (участника). Недействительная же сделка, которая не соответствует требованиям закона, не является сделкой, а по своей правовой природепредставляет собой правонарушение, несмотря на то, что по содержанию и форме она возникла как сделка.
Известно, что не все ничтожные сделки не исполняются и не становятся предметом судебного рассмотрения. Часть из них, несмотря на ничтожность, могла быть исполнена контрагентами и фактически породить те последствия, на которые они были направлены.
Очевидно, что пока сделка исполняется и порождает те правовые последствия, на которые она направлена, никто не обнаружил ее ничтожности, по форме и содержанию она действует как сделка. Но как только будут установлены условия (основания), делающие ее ничтожной, сделка становится правонарушением, вызывающим отрицательный эффект.
Такая характеристика недействительных сделок давала нам основание отнести их к категории гражданских правонарушений. Вместе с тем нельзя не заметить что не все «недействительные сделки» совершаются виновно, и закон (ст. 48 ГК РСФСР, ст. 168 ГК РФ), устанавливающий общие условия недействительности сделки, связывает ее с объективным несоответствием требованиям закона, независимо от вины субъектов (субъекта) сделки. Правонарушения же определяются как виновные противоправные деяния участников общественных отношений .
Хотя это определение правонарушения является общим, включающим характерные черты всех разновидностей правонарушений (уголовных, административных, гражданских и т.п.), оно заслуживает самого серьезного внимания и при определении правовой природы недействительных сделок.
Глава 2. Недействительные сделки: вопросы квалификации и классификации
Квалификация недействительности сделок - установление точного соответствия признаков юридического действия (совершенного в виде сделки) всем признакам состава недействительной сделки. Иными словами, для решения вопроса о возможности признания сделки недействительной суд, с учетом фактических обстоятельств ее совершения, должен дать ей правильную юридическую квалификацию. Происходит исследование состава юридического действия на предмет наличия признаков недействительности, закрепленных в соответствующих правовых нормах.
Процесс квалификации завершается выводом о том, какое условие действительности сделок не соблюдено, то есть устанавливается основание недействительности и какой нормой оно предусмотрено. Однако квалификация может завершиться констатацией того, что совершенная сделка не содержит признаков недействительности, то есть, является действительной.
Гражданский кодекс предусматривает обширный перечень оснований, по которым сделка может быть признана недействительной. Среди юристов бытует мнение, что в настоящее время «при желании можно опорочить в суде практически любую сделку» .
Интересный момент правового регулирования недействительности сделок заключается в том, что по действующему законодательству одну и ту же сделку можно признать недействительной по разным основаниям, при этом ряд авторов делает вывод «об отсутствии принципиальных препятствий для признания ее недействительной несколько раз по разным основаниям» . Данное положение дел не идет на пользу стабильности гражданского оборота. Несовершенство норм, устанавливающих отдельные основания недействительности сделок, является одной из главных проблем при квалификации недействительности сделок.
Для правильной квалификации недействительности сделок необходимо проанализировать общий состав недействительной сделки.
Состав недействительной сделки представляет собой объективные (объект и объективная сторона) и субъективные (субъект и субъективная сторона) признаки, которые в своей совокупности позволяют судить о том, по какому основанию рассматриваемая сделка должна признаваться недействительной.
Объектом недействительной сделки являются общественные отношения гражданского оборота, которые нарушаются данной сделкой. С учетом того, что именно сделка является тем юридическим фактом, который чаще лежит в основании возникновения гражданских правоотношений, следует заметить, что круг общественных отношений, являющихся объектом, достаточно широк. Более того, конкретная сделка сразу может нарушать ряд групп гражданских правоотношений, например вещные и обязательственные права участников гражданского оборота.
Непосредственный объект недействительной сделки составляют права конкретного ее субъекта либо третьего лица, имеющего интерес к ней.
Объективная сторона недействительной сделки представляет собой деяние, осуществляемое всегда в форме действия, которое наносит вред как имущественным интересам отдельных участников, так и в целом стабильности гражданского оборота. Кроме того, объективная сторона недействительной сделки должна характеризоваться наличием причинно-следственной связи между деянием субъекта недействительной сделки и вредом, который наступает в результате ее совершения.
Под субъектом недействительной сделки следует понимать участника гражданского правоотношения. Для правильной квалификации необходимо установить: к какой категории участников гражданского оборота он относится, степень дееспособности физического лица, вид и объем правоспособности юридического лица, совершенная сделка с участием представителя юридического лица либо по решению его органов.
Субъективная сторона недействительной сделки характеризуется виной ее участников (участника), а также целью совершения данной сделки. Цель совершения недействительной сделки оказывает решающее влияние на квалификацию целого ряда действий, совершенных в виде сделок с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ), а также мнимых и притворных сделок (ст. 170 ГК РФ).
Вина участника недействительной сделки выступает в форме умысла и неосторожности. Дальнейшая детализация форм вины не оказывает влияние на квалификацию недействительности сделки.
Умысел участника недействительной сделки связан с тем, что он осознает нарушение установленных правил совершения сделок, предвидит неизбежность или возможность наступления общественно вредных последствий, желает их наступления либо сознательно их допускает. Умышленная вина недобросовестного контрагента налицо тогда, когда он с помощью обмана, насилия или угрозы понуждает другого субъекта к заключению сделки (ст. 179 ГК РФ). Применительно к недействительным сделкам вина влияет на размер юридической ответственности, о чем свидетельствует ч. 2 ст. 169 ГК РФ.
Если субъект не имел умысла нарушить правила осуществления сделок, имеет место неосторожное совершение недействительной сделки. При этом он должен был предвидеть возможность наступления общественно вредных последствий своего поведения, но легкомысленно рассчитывал на их предотвращение либо вообще не предвидел этих последствий. Например, лицо добросовестно заблуждается, полагая, что его контрагент обладает необходимой для совершения сделки дееспособностью. О неосторожном совершении недействительной сделки можно вести речь в случае, когда один контрагент сделки ввел другого в заблуждение, не имея на это умысла.
Таким образом, тщательный анализ элементов состава совершенной сделки позволяет осуществить правильную юридическую квалификацию, необходимую для установления факта недействительности сделки, либо, наоборот, соответствия ее правовым нормам, т.е. действительности.
Существует ряд классификаций отдельных составов недействительных сделок. Традиционным является деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые. Данные понятия использовались еще в римском праве. Нормы, посвященные им, содержат Кодекс Наполеона, Гражданский кодекс Германии. Законодательство Российской империи не различало ничтожности и оспоримости сделок. Не проводилось деления недействительных сделок на ничтожные и оспоримые ни в ГК 1922 года, ни в ГК 1964 года, ни в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 года. Вместе с тем как до 1917 года, так и в советский период в науке гражданского права недействительные сделки всегда делили на оспоримые и ничтожные. Деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые, по мнению Н.В. Рабинович, является вполне оправданным. В одних случаях сделка недействительна сама по себе, и суд обязан объявить ее таковой, установив те обстоятельства, в силу которых она должна быть анулирована. В других случаях сделка может быть признана недействительной, но только при условии возбуждения против нее спора. Несмотря на то, что в прежнем российском и советском законодательстве не применялись термины «оспоримость» и «ничтожность», тем не менее, всегда проводилось различие сделок в зависимости от способа определения их недействительности .
Теперь цивилистические понятия ничтожной и оспоримой сделки впервые включены законодателем в новый Гражданский кодекс РФ.
Что лежит в основе научного деления недействительных сделок на ничтожные и оспоримые?
Одни считают, что это характер интересов, нарушаемых той или иной сделкой. Сделки, нарушающие публичный интерес, нормы публичного права, должны быть отнесены к ничтожным, а нарушающие частные интересы - к оспоримым. Например, еще в начале XX века Н. Растеряев писал: «В науке существуют два вида недействительности сделок: ничтожность и оспариваемость. В основании различия этих двух родов недействительных сделок положены следующие принципы: если сделка нарушает нормы, охраняющие права лиц и запрещающие известные действия в интересе общественном или государственном, т.е. нарушает права публичные, то нарушение этих норм поражает сделку ничтожностью; если же сделки нарушают нормы, охраняющие интересы частного лица, т.е. право частное, признать сделку недействительной можно лишь по требованию потерпевшей стороны. В первом случае мы будем иметь сделку ничтожную, т.е. такую недействительность, которая обнаруживается сама собой по предписанию закона и помимо жалобы заинтересованного лица; во втором - сделку оспариваемую, т.е. такую недействительность, которая не вытекает сама по себе в силу веления закона, а только вследствие жалобы лиц, несущих незаконный или несправедливый ущерб от сделки; инициатива суда тут не имеет места.
Сделка ничтожная сама по себе должна быть признана ничтожной каждым заинтересованным в ней лицом; сделка же оспариваемая - недействительна только по желанию... потерпевшего... причем недействительность эта не всегда бывает безусловная» .
Близка к первому утверждению и позиция И.Б. Новицкого: «Государство, - пишет он, - выделяет в одну группу более важные случаи, когда сделка нетерпима с точки зрения интересов государства (например, сделка, направленная к явному ущербу для государства), и относит в другую группу случаи, признаваемые государством менее важными с точки зрения интересов общества (например, сделки, совершенные под влиянием существенного заблуждения). В первой группе случаев сделка объявляется недействительной независимо от просьбы ее участников или других лиц; во второй группе случаев сделка только тогда может быть признана недействительной, если о том будет заявлено требование со стороны участника в сделке или представителя прокуратуры и др.»
Сторонники другого подхода к выбору критерия деления недействительных сделок не считают ничтожные сделки более порочными, более противозаконными, чем оспоримые. В основе деления недействительных сделок на ничтожные и оспоримые должны лежать не значимость или характер интересов, нарушаемых сделок, а специфика самой сделки, ее особые свойства. Только эти особенности той или иной сделки позволяют отнести ее к разряду ничтожных или оспоримых. Так, Н.В. Рабинович, оппонируя приведенным суждениям Новицкого, пишет: «Оспоримые сделки по существу также являются противозаконными в том смысле, что условия их заключения и самое их существование не соответствует закону. Они столь же недопустимы, как и любая ничтожная сделка. Если закон выделяет их в особую группу, то это вовсе не значит, что он признает сомнительным или спорным нecooтветствие их правопорядку или что он руководствуется признаком большей или меньшей значимости нарушаемых такой сделкой интересов государства и общества. Выделение оспоримых сделок объясняется тем, что признание их недействительными, в силу особых присущих им свойств, не может иметь места без соответствующего заявления потерпевшей стороны (или заинтересованного лица). Например, для признания недействительности сделки, совершенной под влиянием обмана, угрозы, насилия и т.д., необходимо, чтобы сам потерпевший подтвердил, что он совершил сделку под влиянием примененного к нему воздействия. Без заявления потерпевшего это установлено быть не может» .
Говоря о недействительных, оспоримых и ничтожных сделках, целесообразно разобраться в употреблении этих терминов, в том, какое содержание в них обычно вкладывают. Вообще, о недействительности каких-либо действий можно говорить лишь в правовом смысле. Недействительность - правовая категория, смысл которой состоит в том, что право не признает юридической силы за определенными действиями, актами, документами.
Существует мнение, что термины «ничтожность» и «оспоримость» выбраны неудачно. Считая эти термины неподходящими, И.Б. Новицкий говорил о возможности среди недействительных сделок провести разграничение сделок «абсолютно недействительных», то есть недействительных непосредственно в силу закона, и «относительно недействительных», которые становятся недействительными в силу признания судом по специальному заявлению заинтересованного лица . В.А. Рясенцев считал более правильным называть последние сделки «относительно действительными» .
Дискуссии и сложности в уяснении смысла и положений Гражданского кодекса о недействительных сделках вызваны тем обстоятельством, что любая сделка в определенный момент времени может быть либо действительной, либо недействительной - другого состояния у нее быть не должно. Однако оспоримые сделки названы в ГК РФ одним из видов недействительных сделок. В то же время Кодекс не отказывает оспоримым сделкам в юридической силе до решения вопроса об их действительности пли недействительности судом. Таким образом, оспоримые сделки являются действительными и одновременно одним из видов недействительных сделок.
Закрепление в законодательстве двух новых терминов (ничтожные и оспоримые сделки) внесло неопределенность и породило много споров. Поэтому целесообразнее, на наш взгляд, было оставить деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые в теории и не проводить данного разделения в ГК РФ.
Значительные затруднения в правоприменительной практике вызвало положение ст. 166 Кодекса, согласно которому ничтожная сделка является недействительной независимо от признания ее таковой судом. О непроработанности упомянутого положения свидетельствует факт появления разъяснений, которые были даны совместным Постановлением Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 года № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». В п. 32 этого Постановления, в частности, говорится: «Учитывая, что Кодекс не исключает возможность предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица».
Таким образом, данное Постановление, по сути, закрывая пробел в ГК РФ, фактически размывает грань между ничтожными и оспоримыми сделками, поскольку подтверждает возможность признания в судебном порядке недействительными ничтожных сделок.
Появление в Кодексе понятия «ничтожная сделка» и его употребление наряду с понятием «недействительная сделка» привели к образованию громоздких юридических конструкций, таких, например, как «признание недействительной ничтожной сделки». Вместе с тем необходимо отметить, что нормы нового ГК о ничтожных сделках более четко, чем в прежних кодексах, указывают участникам гражданского оборота на возможность не исполнять ничтожную сделку, не дожидаясь решения суда о признании ее недействительной. Появление правил о ничтожных сделках, по-видимому, было направлено на придание участникам гражданского оборота большей оперативности и самостоятельности в защите своих прав и в пресечении нарушений закона. В то же время появление новых правил о ничтожных сделках привело к снижению стабильности гражданского оборота. Неясность и возможность различного толкования некоторых норм, посвященных ничтожным сделкам, приводят к тому, что устанавливать факт ничтожности сделки берутся любые лица без обращения в судебные органы.
Подобные ситуации и споры вызваны тем, что законодатель не дал четкого ответа на вопрос о том, кто вправе устанавливать факт ничтожности сделки. Возможно, составители Кодекса исходили из того, что пороки ничтожных сделок очевидны, являются бесспорными и не нуждаются в доказывании. Однако во всех случаях рассмотрения требований о применении последствий недействительности ничтожной сделки суд вынужден сначала устанавливать факт ничтожности сделки, который часто не бывает очевидным и бесспорным. Так, чтобы установить факт ничтожности сделки по основаниям, указанным в ст. 169 ГК, необходимо доказать, что эта сделка совершена с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности.
С. Зинченко и Б. Газарьян, критикуя положения ГК о ничтожных сделках, предлагают максимально ограничить круг ничтожных сделок за счет расширения круга оспоримых. «Практически полезным, - пишут они, - было бы такое законодательное решение данного вопроса, при котором в качестве общего положения сделки, не соответствующие требованиям закона или иных правовых актов, признавались бы оспоримыми. В качестве исключения приемлем предельно конкретный перечень сделок и критериев, по которым они признаются по закону ничтожными. Но признавать оспоримые или ничтожные сделки недействительными должен только суд».
Авторы тоже обращают внимание на сложности, вызванные содержащимися в ГК положениями о ничтожных сделках. Предлагается и путь разрешения этих проблем: они советуют предельно сузить крут ничтожных сделок, но, по-видимому, просто не задавались вопросом, следует ли вообще проводить разделение в ГК недействительных сделок на ничтожные и оспоримые?
Таким образом, закрепление в Гражданском кодексе правила о ничтожных сделках можно объяснить в общем правильным стремлением законодателя вызвать большее уважение к закону и обеспечить неукоснительное соблюдение его требований при заключении сделок. Однако при решении этой задачи законодатель, к сожалению, допустил такие неточности, которые не замедлили сказаться в практике правоприменения.
Основания недействительности сделок можно классифицировать на базе того, какое из условий действительности сделки было нарушено. Данная классификация представляется нам обоснованной, поскольку дает ответ на вопрос, почему соответствующее юридическое действие является недействительной сделкой.
В качестве общего основания недействительности выступает противоречие законодательству. Специальными основаниями являются пороки содержания, формы, субъекта, воли. Такая классификация отражает основные моменты, которыми руководствовался законодатель при формировании конкретных составов недействительных сделок. Прежде всего, сделки должны соответствовать императивным нормам гражданского законодательства. Далее, нормы о недействительности сделок отражают точку зрения законодателя на соотношение таких элементов сделки, как воля и волеизъявление. Законодателем определятся, какое значение будет иметь воля (соответственно - волеизъявление) при решении вопроса о действительности сделок. Для действительности сделки имеет значение, соблюдена ли установленная законом форма совершения сделки. Необходимо отметить, что данная классификация имеет условный характер. Некоторые основания недействительности могут быть отнесены как к пороку в субъекте, так и к пороку воли.
Непосредственно основания недействительных сделок названы в статьях ГК, в которых сформулированы конкретные составы недействительности сделок .
Глава 3. Общие правовые последствия недействительности сделок
Общим последствием недействительности сделок в соответствии с ГК РФ является реституция.
«При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности не предусмотрены законом» (п. 2 ст. 167 ГК РФ).
Реституцию не следует отождествлять с судебным признанием сделки недействительной. Признание сделки недействительной является установительным судебным решением (для ничтожной сделки) или преобразовательным (для оспоримой сделки). Подобным образом классифицируются и соответствующие этим решениям иски .
Данные судебные решения не предусматривают исполнительного производства. Решение же о применении реституции предполагает реализацию в ходе его исполнения.
Требования о признании сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности в виде реституции заявляются довольно часто одновременно и рассматриваются судом в рамках одного процесса. Но это не исключает возможности их самостоятельного предъявления и разрешения судом, равно как и необходимости четко разграничивать в пределах одного иска в качестве самостоятельных, хотя и взаимосвязанных исковых требований .
Необходимо отметить, что данный вывод находит свое подтверждение и в практике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.
Так, в Президиум был принесен протест, в котором предлагалось прекратить производство по делу о признании сделки недействительной ввиду того, что уже имеется вступившее в законную силу решение суда об отказе в удовлетворении иска о применении последствий недействительности той же сделки, вынесенное по спору между теми же лицами. Президиум обоснованно признал протест в данной части не подлежащим удовлетворению, мотивировав это тем, что указанные исковые требования не являются тождественными . В двух других случаях Президиум отменил решение по иску о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности, в том числе в связи с тем, что суд первой инстанции ограничился рассмотрением только первого из заявленных истцом требований и оставил без внимания другое - о применении последствий недействительности сделки . Тем самым Президиум признал относительную самостоятельность данных исковых требований.
Несмотря на это, в литературе не всегда производят разделение требований о признании сделки недействительной и о применении ее недействительности. О.С. Иоффе, например, видел разницу между реституцией и виндикацией в том, что «возврат имущества, переданного по... (недействительному) договору, осуществляется вследствие признания договора недействительным, а не на основе особого виндикационного иска» .
Однако, как было указано, признание сделки недействительной не равнозначно судебному акту о возврате предоставленного по такой сделке имущества. Возврат имущества (реституция) осуществляется путем самостоятельного притязания.
Реституция заключается в возвращении сторонами полученного ими по сделке друг другу в натуре (ст. 167 ГК РФ). Иногда сторона по сделке предъявляет требование о применении двусторонней реституции, которое включает возвращение полученного ею по недействительной сделке другой стороне.
В Постановлении Президиума ВАС РФ № 8217/98 от 6 июня 2000 г. указано: «Заслушав и обсудив доклад судьи, Президиум установил следующее. Открытое акционерное общество «Союзпромналадка» обратилось в Арбитражный суд Белгородской области с иском к закрытому акционерному обществу «Завод «Продмаш» о признании недействительной сделки по приобретению истцом его же акций в качестве доли в связи с выходом из состава ЗАО «Завод «Продмаш» и о применении двусторонней реституции, в соответствии с которой акции возвращаются ЗАО «Завод «Продмаш», и восстанавливается право ОАО «Союзпромналадка» на долю в уставном капитале ЗАО «Завод «Продмаш».
Решением от 17 февраля 1998 г. иск удовлетворен. Сделка по передаче акций признана недействительной. Обществу «Союзпромналадка» возвращены имущественные права учредителя ЗАО «Завод «Продмаш», а последнему - обязательственные права акционера ОАО «Союзпромналадка». Постановлением апелляционной инстанции от 20 июля 1998 г. решение оставлено без изменения .
В данном деле истцом было предъявлено исковое требование, включающее возвращение им самим акций ответчику. Однако, ввиду того, что процессуальные нормы не предусматривают возможности предъявления требований к самому себе, иск о применении последствий недействительности сделки в виде реституции следует рассматривать как требование о возвращении истцу переданного им другой стороне по недействительной сделке.
ЗАО «Промышленно-инвестиционная компания «Евроресурсы» обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к акционерному коммерческому банку «Диамант» о применении последствий недействительности договора купли-продажи от 4 марта 1996 г. № 403/96 как мнимого путем обязания ответчика возвратить 977 641 акцию, полученную по этому договору .
В данном деле иск предъявлен в соответствии с процессуальными нормами. Однако следует заметить, что способ защиты права, нарушенного недействительной сделкой, указанный в статье 12 ГК РФ, предполагает возврат полученного по сделке обеими сторонами (п. 2 ст. 167 ГК РФ). В этом проявляется отличие рассматриваемого способа защиты от истребования неосновательного обогащения, которое применяется субсидиарно к отношениям, возникшим в связи с недействительностью сделки (ст. 1103 ГК РФ).
И. Приходько был сделан вывод о том, что «если иск сформулирован как требование о возврате из неосновательно полученного в порядке главы 60 ГК, то в иске не может быть отказано лишь на том основании, что истец не потребовал применения последствий недействительности сделки» .
Однако, по нашему мнению, удовлетворение требований о возврате полученного в качестве неосновательного обогащения по недействительной сделке без предъявления требования о применении последствий недействительности сделки невозможно.
Имущество, полученное по недействительной сделке, может быть передано другим лицам. Однако суд имеет право признать последующую сделку ничтожной и применить последствия ее недействительности. В этом смысле представляет интерес следующее Постановление Президиума ВАС РФ .
«Конкурсный управляющий совместного российского предприятия «Товарищество с ограниченной ответственностью «Садовое кольцо» обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к закрытому акционерному обществу «Логма» о применении последствий недействительности ничтожных сделок, а именно: об обязании ответчика возвратить здание, расположенное по адресу: Москва, ул. Покровка, д. 45, стр. 1, совместному предприятию, а последнему возвратить обществу «Логма» 3 700 000 рублей.
В качестве третьего лица на стороне ответчика к участию в деле привлечено закрытое акционерное общество «Гута-Финанс».
Апелляционная инстанция постановлением от 24 июня 1999 г. решение суда в части обязания СП «ТОО «Садовое кольцо» перечислить ЗАО «Логма» 3 700 000 рублей отменила и взыскала: с ЗАО «Гута-Финанс» в пользу ЗАО «Логма» - 3 700 000 рублей; с СП «ТОО «Садовое кольцо» в пользу ЗАО «Гута-Финанс» - 3 012 000 рублей.
Постановлением Федерального арбитражного суда Московского округа от 11 августа 1999 г. решение и постановление оставлены без изменения.
В протесте заместителя Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации предлагается указанные судебные акты отменить и принять новое решение об отказе в удовлетворении иска.
Рассмотрев протест, Президиум не находит оснований для его удовлетворения.
Как видно из материалов дела, 24 января 1997 г. СП «ТОО «Садовое кольцо» продало спорное здание ЗАО «Гута-Финанс» по цене 3 012 000.000 рублей (неденоминированных). В дальнейшем ЗАО «Гута-Финанс» продало спорное здание ЗАО «Логма».
Решением Арбитражного суда города Москвы от 8 июля 1997 г. по делу № 66-74 СП «ТОО «Садовое кольцо» признано несостоятельным (банкротом).
Истец считает обе сделки противоречащими требованиям Закона Российской Федерации 1992 г. «О несостоятельности (банкротстве) предприятий», так как решение о продаже спорного здания по заведомо заниженной цене было направлено на сокрытие имущества должника.
С доводами истца арбитражный суд согласился и признал сделки по купле-продаже здания в соответствии со статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации ничтожными с момента их совершения.
По этим же основаниям апелляционная инстанция, по существу, оставила решение без изменения и в соответствии со ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации применила последствия недействительности сделки».
Таким образом, в данном деле суд применил последствия недействительности второй сделки по собственной инициативе, поскольку у самого истца отсутствовало право требовать применения реституции по сделке, в которой он непосредственно не принимал участия.
Двусторонняя реституция является мерой правоохранительного характера. И.В. Матвеев считает, что любая реституция, как двусторонняя, так и односторонняя, является санкцией .
Однако двусторонняя реституция не должна считаться санкцией, поскольку не связана с претерпеванием сторонами дополнительных неблагоприятных последствий.
При реституции подлежит исполнению реституционное обязательство. Таким образом, обязанность вернуть исполненное по недействительной сделке ничем не отличается от любой другой гражданско-правовой обязанности. Более того, по общему правилу обязанность вернуть исполненное возникает не только у лица, виновного в совершении недействительной сделки, но и у другого лица, добросовестно вступившего в соответствующие отношения. Поэтому говорить о реституции, как о мере ответственности, и по этой причине было бы некорректны .
С.Н. Братусь юридической ответственностью считал только принудительное осуществление реституции. Добровольное исполнение обязанности восстановить прежнее положение он не относил к мерам юридической ответственности. Тем более, по его мнению, не должно считаться юридической ответственностью признание сделки ничтожной .
Однако, по нашему мнению, реституция выступает не мерой ответственности, а мерой защиты гражданских прав. К тому же в Гражданском кодексе Российской Федерации применение последствий недействительности сделок указано в качестве одного из способов защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ).
В соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ, если по недействительной сделке состоялась передача вещи, то у получателя уже в самый момент такой передачи возникает обязанность возвратить то же самое имущество другой стороне сделки. У получателя в силу недействительности совершенной сделки не возникает и не может возникнуть права собственности или иного права на предоставленное имущество, по крайней мере, до тех пор, пока оно не утрачивает своих индивидуальных признаков. Обязанность возвратить вещь продолжает существовать, если последняя сохраняется в натуре, находится во владении получателя и может быть идентифицирована. В противном случае данная обязанность заменяется другой - обязанностью возместить стоимость полученного по сделке в деньгах. Следовательно, требование стороны недействительной сделки о возврате переданного по такой сделке имущества в натуре, или, другими словами, реституция владения , аналогична истребованию вещи из незаконного владения получателем. Здесь реституция явно напоминает виндикацию, которая также представляет собой истребование имущества из чужого незаконного владения. Из-за этого истцы нередко, требуя возврата имущества, переданного по недействительной сделке, ссылаются на нормы о виндикации .
В настоящее время в судебной практике строго отграничиваются иски о применении последствий недействительности сделок, в частности о реституции владения, от виндикационных требований.
Так, в одном из дел, рассмотренных Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации, истец требовал вернуть имущество, переданное по недействительной сделке купли-продажи ответчику, из незаконного владения последнего. Суд первой инстанции иск удовлетворил, сославшись на нормы ГК РФ о виндикации (ст. 301). Отменяя это решение, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее - Президиум) указал, что в данном случае возврат имущества мог быть осуществлен лишь в порядке применения последствий недействительности сделки, то есть на основании ст. 167 ГК РФ, а не путем виндикации .
В Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности положений п. 1 и 2 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами ряда граждан» содержится разъяснение, указывающее, что при предъявлении собственником требования о признании недействительной возмездной сделки, совершенной неуправомоченным отчуждателем, в случае если будет установлена добросовестность приобретателя имущества, в иске должно быть отказано.
Конституционный Суд РФ при принятии указанного постановления руководствовался следующими нормами закона. Согласно ст. 168 ГК РФ на сделку, совершенную с нарушением закона, не распространяются общие положения о последствиях недействительности сделки, если законом указаны иные последствия данного нарушения. Понятие «добросовестное приобретение», содержащееся в ст. 302 ГК РФ, применяется в случае приобретения имущества не непосредственно у собственника, а у неправомочного отчуждателя, последствием же будет выступать виндикация (возврат имущества из незаконного владения), а не двусторонняя реституция.
Собственник или законный владелец имеют право предъявить требование о признании сделки недействительной, если заключена была только одна сделка. Если же совершено несколько сделок, и в результате от неправомочного отчуждателя имущество приобретено добросовестным приобретателем, то собственник или законный владелец могут рассчитывать только на удовлетворение виндикационного иска и лишь при наличии указанных в ст. 302 ГК РФ оснований .
Заключение
Сделка, являясь одним из оснований возникновения гражданских прав и обязанностей, представляет собой единство четырех элементов: субъектов - лиц, участвующих в сделке; субъективной стороны - единства воли и волеизъявления; формы и содержания, которые должны соответствовать действующему законодательству.
Порок любого или нескольких элементов сделки, то есть их несоответствие действующему законодательству, приводит к ее недействительности. Недействительность сделки означает, что за этим действием не признается значение юридического факта. В зависимости от дефектного элемента недействительные сделки разделяются на виды.
Для ничтожной сделки установлен внесудебный порядок признания; любое заинтересованное лицо может требовать в суде применения последствий ее недействительности; ничтожная сделка недействительна с момента совершения; срок исковой давности составляет три года. Для оспоримой сделки установлен судебный порядок признания; ограниченный круг лиц, имеющих право требования по спорам; уменьшенный срок исковой давности в один год; оспоримая сделка недействительна с момента совершения либо, по решению суда, на будущее время с момента вынесения решения.
Дела по недействительным сделкам рассматриваются в порядке искового производства судами, арбитражными судами, а так же третейскими судами. Требования о признании сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности различаются по предмету, основанию и содержанию. Оба требования могут быть объединены в одном исковом заявлении и предъявлены как в случае оспоримости сделки, так и при ничтожности сделки.
Общим основанием недействительности сделок является их несоответствие требованиям закона или иных правовых актов. По общему правилу эти сделки ничтожны, если закон не устанавливает, что такие сделки оспоримы, или не предусматривает иных последствий нарушения. Общая норма применяется в случаях, когда совершается сделка, не соответствующая законодательству, если не подлежит применению ни одна из специальных норм.
Последствиями недействительности сделок являются двусторонняя реституция, односторонняя реституция и конфискация. По общему правилу каждая из сторон обязана возвратить другой стороне все полученное по сделке. При конфискации это имущество идет в доход РФ. К отношениям по недействительным сделкам субсидиарно могут быть применены нормы о неосновательном обогащении. Законом может быть предусмотрена обязанность виновного возместить реальный ущерб, причиненный потерпевшему совершением недействительной сделки. Недействительность части сделки не препятствует признанию действительности сделки в целом.
Основаниями недействительности сделок, связанными с недееспособностью стороны, являются недостижение гражданином возраста 18 лет (совершеннолетия) и признание судом гражданина недееспособным или ограниченно дееспособным при совершении сделок без участия их законных представителей, а также признание неспособности граждан понимать значение своих действий или руководить ими при совершении сделки. Законом установлены виды сделок, которые вправе совершать указанные граждане самостоятельно, и которые признаются действительными. Кроме того, в целях защиты прав таких граждан предусмотрены дополнительные условия для действительности отдельных сделок, влекущих уменьшение имущества этих граждан, а также установлена императивная норма о недействительности сделок между законными представителями и подопечными или малолетними.
Основаниями недействительности сделок, связанными с правоспособностью юридического лица, являются установленные законом ограничения по распоряжению имуществом, принадлежащим юридическому лицу на праве хозяйственного ведения или оперативного управления; самоограничения, установленные в учредительных документах юридического лица, обладающего общей правоспособностью; ограничения, установленные законом или иным правовым актом, в отношении лиц, обладающих специальной правоспособностью; ограничения, установленные законом, в отношении отдельных видов деятельности, требующих получения лицензии. При самоограничении правоспособности и при занятии лицензируемой деятельностью без лицензии в интересах контрагента по сделке установлен принцип признания такой сделки недействительной только в случае виновности этого контрагента, когда он знал или должен был знать о незаконности совершаемой сделки. При наличии иных оснований, связанных с правоспособностью юридического лица, сделка, совершенная с нарушением установленных ограничений правоспособности, признается ничтожной. Последствием служит двусторонняя реституция.
Основаниями недействительности сделок, связанными с нарушением полномочий лица, является совершение сделки одним лицом от имени другого лица при отсутствии либо с превышением предоставленных ему полномочий; а также при соблюдении полномочий, указанных в доверенности или в законе либо очевидных из обстановки, но при превышении полномочий, указанных в договоре между представителем и представляемым или в учредительных документах юридического лица. При отсутствии или превышении полномочий установлен принцип замены ненадлежащей стороны правоотношения, а также возможно признание недействительной всей сделки либо той ее части, которая выходит за пределы предоставленных полномочий. При несоответствии полномочий, установленных в различных правовых актах и документах, установлен принцип оспоримости сделки с условием, что контрагент знал или должен был знать о существующих ограничениях. Основаниями недействительности сделки является ее совершение под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение; обмана; насилия; угрозы; злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной; при стечении тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных условиях. Такие сделки оспоримы по иску потерпевшей стороны. При признании недействительности действует принцип возмещения реального ущерба виновной стороной. Последствием служит двусторонняя реституция в случае заблуждения либо односторонняя реституция в иных случаях.
Мнимые и притворные сделки ничтожны. Они не порождают никаких гражданско-правовых последствий, а к притворной сделке применяются правила, относящиеся к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки.
Основанием недействительности сделки с пороками содержания является наличие при совершении сделки, не соответствующей требованиям закона или иных правовых актов, определенной цели противной основам правопорядка и нравственности. Такая сделка ничтожна. В отношении сторон сделки, действовавших умышленно, применяются конфискационные последствия.
В зависимости от субъектного состава, суммы, порядка исполнения, предмета либо содержания сделки гражданским законодательством установлены различные формы для совершения сделок. Законом может быть предусмотрена обязательная государственная регистрация сделки. Нарушение требования о государственной регистрации; несоблюдение нотариальной формы, а также простой письменной формы в указанных в законе случаях, являются основаниями для признания сделки недействительной. Такие сделки считаются ничтожными, по ним применяется двусторонняя реституция. Если начато исполнение по сделке, требующей нотариального удостоверения, либо сделка, требующая государственной регистрации, не зарегистрирована, но совершена в надлежащей форме, то суд вправе признать сделку действительной с возмещением виновной стороной причиненных убытков. Несоблюдение простой письменной формы, по общему правилу, влечет лишь возможность использования в суде ограниченного круга доказательств по факту совершения и условиям сделки.
Таким образом хочу заметить, что в наше время сделки приобретают актуальное значение, так как объем и значимость с каждым годом возрастают. Немаловажное место должно занимать правовая просвещенность граждан по поводу совершения сделок.
Так как в наше время появилось большое количество частных компаний и организаций, а также лиц вступающих во взаимоотношение между ними и между собой, правильность совершения сделки с юридической точки зрения приобретает большой смысл. Порок любого или нескольких элементов сделки приводит к ее недействительности. Вследствие этого вопрос о признании сделки как юридического факта не признается. Между тем недействительная сделка приводит к определенным юридическим последствиям, связанным с устранением последствий ее недействительности. Так как наше общество развивается по принципам правового государства правильность оформления и совершения сделок между элементами правоотношений способствует развитию правильных общественных отношений.
Список используемых источников и литературы
1.Нормативно-правовые акты
2.Судебная практика
1) Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 3015/00 от 29 августа 2000 г. //Справочно-правовая система «Консультант-Плюс: Арбитраж».
2) Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 7464/99 от 23 августа 2000 г . // Вестник ВАС РФ. 2000. № 11. С. 26-27; от 14 ноября 2000 г. № 5824/99 // Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С. 22-25.
3) Постановление Президиума ВАС РФ № 7045/97 от 6 октября 1998 г. // Вестник ВАС РФ 1999. № 1.
4) Постановление Президиума ВАС РФ№ 5792/99от 16мая 2000 г.//Справочная правовая система «Гарант».
5) Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 2868/00 от 17 октября 2000 г. // Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С. 26-28. (Далее будет дан более детальный анализ этого дела.)
3.Специальная литература
1) Тузов Д.О. Реституция в гражданском праве: Авто-реф. дис.... к. ю. н. Томск, 1999. С. 6
2) Красавчиков О.А. Юридические факты в гражданском праве.
3) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 2001. С. 152
4) Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. Изд. 2-е, доп. М.: Юрайт-М, 2001. С. 14 - 15; Брагинский М.И., Витрянский В.В.Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 2001.С. 190.
5) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорноеправо: Общие положения. М.: Статут, 2001. С. 152, 190.
6) Киселёв А.А. Понятие недействительной сделки //Бюллетень нотариальной практики 2004 №3
7) Самощенко И.С. Понятие правонарушения по советскому законодательству. М.: Юридическая литература, 1963.
8) Щекин Д.М. Налоговые последствия недействительных сделок // Ваш налоговый адвокат. Консультации, рекомендации. Вып. 2(8). М.: ИД ФБК-ПРЕСС, 1999. С. 11.
9) Приходько И. Недействительность сделок и арбитражный суд: процессуальные аспекты //Хозяйство и право. 2000. №5. С. 100.
10) Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия
11) Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. Система «Консультант плюс»
12) Зинченко 3., Газарьян Б. Ничтожные и оспоримые сделки в практике предпринимательства // Хозяйство и право. 1997. №2. С. 121.
13) Киселёв А.А. Недействительные сделки: вопросы квалификации и классификации. // Нотариус 2004 №2 стр.30-33
14) Гурвич М.Л. Судебное решение. Теоретические проблемы. М., 1976. С. 31-42; Тузов Д.О. Иски, связанные с недействительностью сделок: Теоретический очерк. Томск: Пеленг, 1998
15) Приходько И. Недействительность сделок и арбитражный суд: процессуальные аспекты // Хозяйство и право. 2000. № 5. С. 95.
16) Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность (Очерк теории). М.: Городец, 2001. С. 138.
17) Тузов Д.О. Реституция и виндикация: проблемы соотношения // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2002. № 3. С. 121-134.
19) Черярин А.В. Правовые последствия недействительности сделок // Нотариус 2005 №4 стр.28-31
20) Правовая система «Гарант»
21) Правовая система «Консультант-плюс»
Тузов Д.О. Реституция в гражданском праве: Авто-реф. дис.... к. ю. н. Томск, 1999. С. 6
Красавчиков О.А. Юридические факты в гражданском праве. М.: Гос. Юр. издат, 1958. С. 117
Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 2001. С. 152
Хейфец Ф.С. Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. Изд. 2-е, доп. М.: Юрайт-М, 2001. С. 14 - 15; Брагинский М.И., Витрянский В.В.Договорное право: Общие положения. М.: Статут, 2001.С. 190.
Хейфец Ф.С.Недействительность сделок по российскому гражданскому праву. Изд. 2-е, доп. М.: Юрайт-М,
2001.С14- 15.
2000 г. //Справочно-правовая система «Консультант-Плюс: Арбитраж».
Введение. 2
ГЛАВА 1. Правовая природа сделок. 2
1. Понятие и условия действительности сделки. 2
2. Недействительные сделки в системе юридических фактов. 4
3. Виды недействительных сделок. 5
Введение.
Недействительность сделки означает, что действие, совершенное в форме сделки не обладает качествами юридического факта, способного породить те последствия, наступления которых желали субъекты сделки.
Для охраны правопорядка, защиты интересов добросовестной стороны в договоре, поддержанию стабильности в гражданском обороте направлено признание сделки недействительной, реализация которой привела бы к нарушению закона. Недействительность сделки означает, что действие, совершенное в форме сделки не влечет возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, на которое оно было направлено.
Общее правило о недействительности сделок формулируется следующим образом - недействительна сделка, не соответствующая требованиям закона. Данное правило должно применяться во всех случаях, когда сделка, совершенная с нарушением требований закона попадает под действие специальных норм, закрепляющих основание признания сделки недействительной. 1
Действующий Гражданский Кодекс дает исчерпывающий перечень оснований недействительности сделок. И ни федеральный закон, никакой иной нормативный акт не могут расширить круг оснований признания сделки недействительной.
Целью настоящей работы является исследование оснований недействительности сделок. Проблема сделки - одна из центральных проблем науки современного гражданского права. Объяснение данного положения, как известно, заключается в той роли, которую играют сделки (договоры) в хозяйственной и культурной жизни нашей страны. Недействительные сделки подрывают прочность экономических связей и стабильность гражданского оборота.
ГЛАВА 1. Правовая природа сделок.
1. Понятие и условия действительности сделки.
Сделки в современном гражданском праве являются правовой формой опосредования экономических связей между субъектами гражданского оборота на пути становления рыночной экономики. Сделки являются необходимым инструментарием регулирования договорных отношений, об обязательствах, о собственности.
Гражданский Кодекс Российской Федерации (ст. 153) дает следующее определение сделки: сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей». Сделки распадаются на односторонние и многосторонние. Всякий договор - это гражданско-правовая сделка, ибо всякая сделка устанавливает, изменяет или прекращает гражданские права и обязанности. Содержание договора - это конкретные правовые обязанности сторон. Практически смысл любого договора заключается в том, что стороны определяют для себя конкретные правовые обязанности, но не всякие правовые обязанности могут составлять содержание гражданско-правового договора.
Факты, с которыми нормы права связывают определенные юридические последствия, называются юридическими фактами., факты, с которыми нормы права не связывают никаких последствий, являются юридически безразличными фактами.
Из определения сделки следует, что сделка относится не к событиям, как виду юридических фактов, а к действию. Действие - юридический факт происходит по воле человека. Именно то, что сделка представляет собой волевой акт, отличает ее от юридических событий, которые носят не волевой характер. С психологической точки зрения, сделка - это акт поведения человека, совершаемый по тем или иным мотивам, направленный на ту или иную цель. Здесь цель сделки выражает субъективное отношение совершающего ее лица к достигаемым при ее помощи последствиям. Цель сделки является необходимым элементом ее юридического состава. Она играет важное значение в оценке сделки с точки зрения ее соответствия требованиям правовых норм, так и точки зрения ее соответствия правилам морали. Цель сделки должна быть законной, т.е. не должна нарушать юридических обязанностей, установленных предписаниями правовых норм, входящих либо в содержание правоспособности, либо в содержание конкретного правоотношения. В противном случае сделка признается недействительной как противоречащая закону.
Недействительной будет сделка, если она совершена вообще без цели, только для вида. Например, мнимая. С другой стороны, цель сделки всегда должна быть осуществима как фактически, так и юридически. Сама неосуществимость может быть первоначальной, т.е. существовавшей на момент заключения сделки, и последующей, возникшей после совершения сделки. Стороны могут заранее знать о неосуществимости сделки, но прибегают к такому способу, дабы скрыть свои истинные намерения.
Что касается юридической неосуществимости сделки, то это касается требований законности цели сделки. Например, недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК).
Конечной целью сделки является удовлетворение материальных потребностей, к достижению которых сознательно или бессознательно стремится человек. Человек может преследовать несколько целей, заключая сделку. Общая цель складывается во множестве непосредственных конкретных целей, отдельных обязательственных отношений, направленных на удовлетворение материальных и культурных потребностей всего народа в целом и его отдельного гражданина.
Поскольку сделка - есть действие волевое, то для действительности сделки, для ее самого существования необходимо наличие воли, и проявление этой воли вовне. Без воли не может быть сделки, ибо воля составляет само ее существо. Способы выражения воли могут быть строго указаны законодателем, могут быть определены предварительным соглашением сторон, обусловлены предложением стороны - инициатором сделки, и, наконец, стороны могут быть абсолютно свободны в выборе того или иного способа изъявления воли.
ГК исходит из презумпции совпадения воли и волеизъявления, что придает устойчивость гражданско-правовым отношениям, поскольку юридические последствия законодатель связывает только с волеизъявлением, то есть с внешним оформлением внутренней воли сторон. Но поскольку воля участников сделки свободна и охраняется законом (ст.1 ГК), то предпочтение отдается внутренней воле, если та распознаваема. И поэтому в случаях, когда имеется только видимость воли, только внешнее изъявление, при отсутствии самой воли (ст. 170 ГК) или когда воля была дефектна (ст.179), то сделка признается недействительной.
2. Недействительные сделки в системе юридических фактов.
В литературе неоднократно ставился вопрос, относятся ли недействительные сделки к той группе юридических фактов, которые именуются сделками, или они должны занимать самостоятельное место системе юридических фактов. Впервые этот вопрос был поставлен И.С. Перетерским, который писал: «Сделка есть действие, дозволенное законом, действие, хотя и вызывающее юридические последствия, но не пользующееся охраной закона не являются сделками. Если действие имеет вид сделки, но направлено против закона или в обход закона, то оно не является сделкой».
Точка зрения Перетерского И.С. была поддержана Агарковым М.М., который, указывая на деление юридических фактов в системе юридических фактов на правомерные и неправомерные, относил сделки к первым. Затем он предложил именовать сделками лишь те волеизъявления, которые достигают того правового результата, на который были направлены действия. Для недействительных сделок Агарков предложил термин волеизъявление.
Таким образом, Перетерский И.С. и Агарков М.М. смотрят на недействительные сделки как на такие юридические факты, которые по сути дела сделками не являются. Подобные взгляды на то, что «термин сделка должен быть сохранен только для правомерных сделок, вызывающих тот правовой эффект, на достижение которого они были направлены», разделяет Толстой Ю.К. в своей работе.
Иной точки зрения придерживается Новицкий И.Б., который ставил правомерность одним из основных моментов сделки, «...действия, составляющие содержание сделки должны выдержать проверку, оценку со стороны государства; государство должно признать данного рода действия соответствующими своим интересам или хотя бы не противоречащим своим интересам. В этом именно смысле сделка есть действие дозволенное, не воспрещенное. 2 Конкретное правоотношение возникает из жизненных потребностей, но их правовой характер обусловлен содержанием действующего права. Правомерность не только определяет последствия, но является необходимым признаком сделки. Нельзя рассматривать правомерность как признак лишь правомерных действий/ Сделка как юридическое действие всегда правомерна, ибо правомерность характерный признак сделки как типа определенных гражданско-правовых отношений. Например, никто не будет отрицать, что договор дарения - правомерное действие и как тип гражданско-правовых отношений не воспрещается. Если же стороны преследуют иные цели, нежели безвозмездный акт передачи имущества, то сделка не получает юридической силы и признается недействительной. Недействительные сделки, запрещенные законом, представляют собой нарушение права. Тем не менее, они не перестают быть сделками, и в качестве правонарушения понимаемы быть не должны.
Нельзя сказать, что недействительная сделка не вызывает никаких последствий, эти последствия могут быть не того характера, который желают стороны, но они есть. И здесь необходимо разграничить юридический состав недействительной сделки и те последствия, которые она вызывает. Не правовое последствие вызывает факт, а, наоборот, факт определяет юридические последствия. А как факт даже недействительная сделка состоялась. Факт не может превратиться в не факт. Раз воля выражена и направлена на определенные результаты (установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений), этот факт наступил и не наступившим быть не может. Факт может быть безразличен с точки зрения права, но недействительным быть не может. 3
3. Виды недействительных сделок.
Действующий ГК содержит определение недействительных сделок как оспоримых и ничтожных (ч.1 ст. 166). Сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (ос-поримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Такое различие в терминологии не является случайным. И деление недействительных сделок на оспоримые и ничтожные представляется вполне оправданным. Гражданский Кодекс РСФСР, принятый Верховным Советом РСФСР 11 июня 1964 года не содержал подобного деления, но в различных постановлениях гражданского законодательства употреблялись неодинаковые выражения. ГК 1964 года говорит о недействительности сделок при несоответствии их требованиям закона (ст.48), при совершении сделок малолетним лицом или лицом, признанным недееспособным (ст.ст.51 и 52), при противоречии сделки целям, указанным в уставе юридического лица (ст. 50), при заключении мнимой и притворной сделок (ст. 53), а также в некоторых случаях нарушения формы сделок (ст.45.). В остальных случаях ГК говорит «о признании сделок недействительными по иску». Таким образом, такое различие терминологии правильно передает существо различных категорий недействительных сделок. Среди недействительных сделок нормы права различают такие сделки, которые являются недействительными с момента их совершения - их называют ничтожными или абсолютно недействительными. Сделка недействительна сама по себе, и суд обязан объявить ее таковой, установив те обстоятельства, в силу которых она должна быть аннулирована. В других случаях сделки не являются недействительными сами по себе, а являются действительными до тех пор, пока по иску о признании их недействительными, они не будут признаны таковыми - их называют оспоримыми или относительно недействительными В.А. Рясенцев, исходя из того, что оспоримые сделки порождают юридические последствия, но они могут быть аннулированы судом, то правильнее, считает он, делать акцент не на относительной недействительности, а на их относительной действительности. 4
Требования о применении последствий недействительности ничтожных сделок могут быть предъявлены любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе (п.2.ч.2 ст.166ГК).
Деление недействительных сделок на оспоримые и ничтожные имеет не столько теоретическое, сколько практическое значение. Во-первых, поднять вопрос о действительности оспоримых сделок могут только лица, указанные в ГК. Это, как правило, вторая потерпевшая сторона, либо действующая под влиянием заблуждения и некоторые другие лица. Недействительность ничтожных сделок заранее предрешена законом, и отсюда следует, что обратиться с требованием, признать ее недействительной может любое заинтересованное лицо, либо суд по собственной инициативе.
Во-вторых, это имеет значение, главным образом, для определения последствий недействительности оспоримых и ничтожных сделок. В отличие от оспоримой ничтожная сделка является недействительной независимо от ее признания таковой судом. И если в ничтожной сделке не ставится вопрос о возврате, переданного по сделке, то она не нуждается в том, чтобы суд признал ее недействительной, как при оспоримых сделках. Но даже если никаких вопросов, связанных с последствиями ничтожных сделок не возникает, для сторон важно установление судом факта недействительности сделки. Здесь Брагинский М.И. справедливо предлагает при решении этого вопроса учитывать существенное различие в природе двух исков: одного о признании оспоримой сделки (преобразующий иск), а другой - о признании сделки ничтожной (иск о признании).
Но бывают случаи, когда лицо может просить не признавать сделку недействительной, даже если на то имеются основания, предусмотренные законом. Это последствия нарушения нотариальной формы сделки и государственной регистрации (ст. 165 ГК) и заключение сделок лицами, признанными недееспособными (171 ГК).
Таким образом, хотя и ничтожная сделка будет недействительной с момента ее заключения и без решения суда, такое решение необходимо для того, чтобы внести ясность в отношения между сторонами и другими заинтересованными лицами.
ГЛАВА 2. Правовые последствия признания сделки недействительной.
Правовые последствия признания сделки недействительной подразделяются на два рода - основные и дополнительные. Первые в свою очередь, имеют следующие три вида:
восстановление обеих сторон в первоначальное положение,
восстановление одной стороны сделки в первоначальное положение и взыскание всего исполненного или подлежащего исполнению второй стороной в доход государства;
взыскание переданного или подлежащего передаче по сделке имущества в доход государства.
1. Восстановление обеих сторон в первоначальное положение.
При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) - возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности не предусмотрены законом. (п.2 ст. 167 ГК). Такое действие получило название двусторонней реституции (восстановление прежнего состояния).
Так, например, если была совершена сделка с лицом, признанным недееспособным вследствие психического расстройства (п.1 ст. 171 ГК РФ), то все переданное сторонами по такой сделке обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полненное в натуре - возместить его стоимость в деньгах.
Двусторонняя реституция применяется к сделкам, совершенных:
несовершеннолетними, не достигшими 14 лет;
несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет, при признании их недействительными;
гражданином, ограниченным судом в дееспособности, в случае признания их недействительными;
с нарушением формы;
с нарушением правил о государственной регистрации;
с выходом за пределы правоспособности юридического лица;
недееспособным гражданином;
гражданином не способным понимать значение своих действий и руководить ими;
под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение.
Следует иметь в виду, что приведенное выше правило п.2 ст. 167 ГК не ограничивается по своему действию лишь отдельными видами недействительных сделок, предусмотренных в Кодексе. Оно носит общий характер и применяется всякий рез, когда специальной нормой для того или иного вида недействительной сделки не установлены иные последствия.
Применение иных последствий (восстановление одной стороны по сделке в первоначальное положение или взыскание всего переданного по сделке в доход государства) допустимо только в тех случаях, когда имеется прямое на то предписание специального закона.
Поскольку такого указания нет, применяется общее правило о восстановлении в первоначальное положение обеих сторон.
2. Восстановление одной стороны в первоначальное положение (односторонняя реституция).
Смысл и основание ее состоят в том, что в соответствующих случаях недействительность сделки обуславливается неправомерными, виновными (умышленными) действиями одной из сторон, в то время как другая сторона, оказалась потерпевшей от противозаконных действий своего контрагента. В этих случаях виновная сторона должна понести наказание и, наоборот, интересы потерпевшей стороны должны быть ограждены и ее права восстановлены.
Односторонняя реституция заключается в том, что лишь одна из сторон сделки имеет право на возврат того, что она передала другой стороне. Последняя же не имеет права на имущественное восстановление. То, что этой стороной было передано другой, подлежит взысканию в доход государства. Односторонняя реституция предусмотрена, например, в ст. 179 ГК, которая определяет последствия сделок, совершенных под влиянием обмана, насилия, угрозы, ненамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечением тяжелых обстоятельств.
Если сделка признана судом недействительной по иску потерпевшего как совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы и по некоторым другим обстоятельствах, то потерпевшему возвращается другой стороной все полученное ею по сделке, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возмещается его стоимость в деньгах. Имущество, полученное по сделке потерпевшим от другой стороны, а также причитавшееся ему в возмещение переданного другой стороне, обращается в доход РФ.
Односторонняя реституция может иметь место при наличии определенных условий.
Например, при наличии умысла (ст. 169 ГК - сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности).
3. Обращение переданного по сделке в доход государства.
Данный вид основных имущественных санкций налагается законом на стороны, совершившие сделку, с целью заведомо противной основам правопорядка и нравственности.
Статья 169 ГК говорит следующее по этому поводу: при наличии умысла у обеих сторон такой сделки - в случае исполнения сделки обеими сторонами - в доход РФ взыскивается все полученное ими по сделке.
Допустимы различные варианты этих последствий в зависимости от того, обе или одна сторона действовали умышленно, а также в зависимости от того, обе из них или одна исполнили сделку. Так, если обе стороны действовали умышленно, но сделку исполнила только одна из них, в доход государства взыскивается всё, что было получено по сделке, и, то, получившая исполнение сторона должна передать другой стороне с целью исполнения. Наконец, если умышленно действовала только одна сторона, всё полученное ею по сделке должно быть возвращено другой стороне, полученное же другой стороной или причитающееся ей по сделке от виновной стороны взыскивается в доход государства.
Таким образом, требовать исполненного обратно может только сторона, действовавшая без умысла. Если при наличии умысла у одной стороны сделка исполнена другой, последняя имеет право получить исполненное обратно. Виновна сторона должна передать в доход государства всё, что с неё причиталось. Если же сделка исполнена только умышленно действовавшей стороной, невиновная сторона должна передать в доход государства всё, что получила по сделке, а сама не должна её исполнять. Если полученное израсходовано, в доход государства передаётся возмещение в деньгах.
К требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке возможно применение норм об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения, поскольку иное не установлено ГК, другими законами или иными актами и не вытекает из существа соответствующих отношений (ст. 1103 ГК).
4. Дополнительные имущественные последствия недействительности сделок.
Применение такого вида имущественных последствий, как двусторонняя реституция, в отдельных случаях может не дать полного восстановления первоначального имущественного положения стороны по сделке. Для достижения реального восстановления определенного лица в первоначальном имущественном положении закон применительно к ограниченному числу недействительных сделок предусматривает дополнительные имущественные последствия.
Так, например, в соответствии со ст. 178 п.2 ГК РФ, если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, то каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах (двусторонняя реституция).
Абзац 2 п.2 этой же статьи говорят, что сторона, по иску которой сделка признана недействительной, вправе требовать от другой стороны возмещения причиненного ей реального ущерба, если докажет, что заблуждение возникло по вине другой стороны.
В чем же состоит существо дополнительных имущественных последствий недействительности сделок?
Во-первых, данный вид имущественных последствий недействительности сделки установлен в целях охраны и обеспечения реальности восстановления прав и законных интересов несовершеннолетних, малолетних, недееспособных и некоторых других указанных в законе граждан;
Во-вторых, дополнительные имущественные последствия применяются сверх основных. Лишь при конфискации дополнительные имущественные последствия законом не предусмотрены;
В-третьих, эти последствия могут быть возложены только в случаях, прямо предусмотренных законом;
В-четвертых, среди оснований возложения дополнительных имущественных последствий необходимо выделить объективные и субъективные моменты. К числу первых относится наличие у указанных выше лиц убытков, к числу вторых - осведомленность контрагента о соответствующих фактах либо его вина, которая может быть как в форме умысла, так и в форме неосторожности.
Заключение.
Сегодня обновленное гражданское законодательство проходит проверку эффективности своего применения, и прежде всего при регулировании отношений в сфере предпринимательства. Уже появились сложности в толковании и применении отдельных его норм и институтов. Не исключение составляет и признание сделок недействительными.
Гражданский кодекс содержит достаточно абстрактное понятие ничтожной сделки: « не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов.» (ст. 168 ГК), поэтому при любой возможности та или иная сторона в случае возникновения спора заявляет о ничтожности заключенного договора. . И арбитражному суду становится сложно определить, признать ли ее ничтожной или оспоримой.
Более того, хотя законодатель по ничтожным сделкам прямо предусмотрел лишь требование о применении последствий их недействительности, суды практически вынуждены устанавливать факт их ничтожности так же, как они делают это и применительно к оспоримым сделкам. Не случайно в постановлении Пленума Верховного Суда и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 года "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" дано разъяснение о том, что Кодекс не исключает возможности предъявления исков о признании недействительными ничтожных сделок, споры по которым рассматриваются в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица (п.32). Поэтому не было смысла включать в новый Гражданский кодекс требование о применении в судебном порядке только последствий ничтожных сделок.
В настоящей курсовой работе рассмотрены признаки сделки, понятие недействительной сделки, виды недействительных сделок, пороки сделок, последствия признания их недействительными, а также сроки исковой давности. Так же я постарался привести примеры из судебной практики, чтобы на примерах показать те или иные виды недействительных сделок.
Список использованной литературы:
