Естественно-правовая онтология - это точка зрения юснатуралистов о бытие права, которая представлена в двух противоположных формах: в форме подлинного бытия права (это бытие естественного права) и в форме неподлинного бытия (это существование позитивного права).
Онтологическая трактовка права содержится у Марчича. Поясняя смысл своего подхода, он писал: " я рассматриваю действительность бытия или мира как действительность права. Право есть черта бытия (природы, натуры)".
Согласно такой правовой онтологии, в основе любого исторически данного, позитивного правопорядка, позитивного права лежит допозитивный порядок бытия (естественный порядок, порядок вещей), который и трактуется Марчичем как препозитивное право, как право бытия, как естественное право.
Марчич подчеркивает, что "право есть бытие реальное, а не бытие рациональное.
Важно, что естественное право)рассматривается в качестве "основной нормы" позитивного права.
Естественное право относится к миру бытия, правовой смысл которого в мире явлений выражается (проявляется) в виде позитивного права. "Позитивация, - пишет он, - есть смысл естественного права. Позитивное право необходимо ради права бытия. Позитивное право предполагает право бытия, но и право бытия, со своей стороны, не может надлежаще действовать без позитивного права.
Такая концепция соотношения естественного и позитивного права предполагает их сущностное единство.
Понятие, структура и виды философии правосознания.
Как явление духовной жизни, право принадлежит к сфере общественного и индивидуального сознания. Нормы права, нормативные акты, правоприменительные решения и другие юридические феномены могут рассматриваться как своеобразные теоретические и практические проекции культуры, для обозначения которых в этом качестве науке необходимо специальное понятие. Таким понятием, отражающим особое измерение правовой реальности, в правоведении выступает категория правосознания.
Правосознание – это совокупность представлений и чувств, выражающих отношение людей, социальных общностей к действующему или желаемому праву. Правосознание – одна из форм общественного сознания. Как и иные формы общественного сознания: мораль, религия, искусство, наука, философия, – правосознание выступает специфическим способом духовного познания действительности. Правосознанию в духовной культуре присуща относительная самостоятельность. Правовые взгляды, идеи, теории, чувства живут как бы обособленной жизнью, независимой от экономики, политики, государства и даже позитивного законодательства. Изменения последнего задает, конечно, определенные параметры для развития правосознания, но никогда не способно кардинально «перестроить» и тем более устранить исходного культурно-исторического смысла правосознания.
Поэтому правосознание – весьма независимое, целостное и как бы даже «рядоположенное» праву явление, требующее изучения в качестве особого объекта правовой теории, через которое теория права «выходит» на такие сокровенные вопросы, как сущность права, его генезис, культурная специфика юридического регулирования в рамках той или иной цивилизации, деформации правового поведения, источники и причины преступности и иной социальной патологии и т.д.
Правосознание наиболее полно и разносторонне отражает идеальную, духовную сущность права как элемента культуры, своеобразной архетипической инварианты жизненного уклада данного народа. Замечено, что в разных типах цивилизации, различных культурно-истори- , ческих сообществах существуют весьма неоднозначные представления! о нормах поведения, о должном, о способах регулирования тех или \ иных ситуаций и т.д.
Речь идет об этноправовых закономерностях социального регулирования, выявить которые можно, только рассматривая правосознание как феномен, «подчиняющийся» определенной внутренней логике своего развития, которая детерминируется не приказами государственной власти и экономическими решениями, а прежде всего накопленным культурой духовным, мыслительным потенциалом мирового и национального права.
Онтологическая трактовка права содержится в философии права австрийского юриста Р. Марчича. Поясняя смысл ϲʙᴏего подхода, он повествовал: "Я представляю строгую онтологию права и признаю в праве как порядке и норме трансцендентальное... А именно я рассматриваю действительность бытия или мира как действительность права. Право есть черта бытия (природы, натуры) .. Порядок бытия и порядок права в основе сходятся, они в основе одно и то же"2.
Согласно такой правовой онтологии, в основе любого исторически данного, позитивно установленного порядка (т. е. позитивного правопорядка, позитивного права) лежит неустановленный, препозитивный (допозитивный) порядок бытия (естественный порядок, порядок вещей), кᴏᴛᴏᴩый и трактуется Марчичем как препозитивное право, как право бытия, как естественное право. Это делает возможным позитивное право, его действие и его изменение.
Никогда в истории и нигде на земле право не было изобретено подобно колесу, часам или паровой машине. "Человек, - пишет Марчич, - всегда уже преднаходит право, точнее - сердцевину права, кᴏᴛᴏᴩая расположена в бытии"3.
" См. подробнее: Четпвернин В.А. Указ. соч. С. 81.
3 Ibid., S. 131.
Позитивное право относится к препозитивному, естественному праву как конечное к бесконечному, обусловленное к безусловному, изменчивое к неизменному, ограниченное к абсолютному. "Естественное право, - отмечает Марчич, - есть препозитивная основа позитивного права как абсолютная абсолютность; логически ϶ᴛᴏ не доказуемо, но онтологически обнаруживаемо, - обнаруживаемо феноменологическим путем"1.
Освещая ϲʙᴏеобразие онтологического статуса права, Марчич подчеркивает, что "право есть бытие реальное, а не бытие рациональное", причем допускает, что ϶ᴛᴏ "реальное бытие" права может характеризоваться как "идеальное бытие", а "право бытия" ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙенно может быть истолковано как "идеальное право"2. Соотношение бытия и разума применительно к "праву бытия" выглядит, согласно Марчичу, следующим образом: "Право бытия, естественное право, хотя ϶ᴛᴏ - структура познающего субъекта, начертанная на доске разума человека, однако одновременно, точнее говоря, оно дано прежде и в ϶ᴛᴏм смысле, но только в ϶ᴛᴏм смысле, оно независимо от субъекта, начертано объективно как априорная структура на доске бытия, кᴏᴛᴏᴩой обусловлена доска разума. В "одномоментном представлении" о правовом право бытия и человеческий дух переплетаются"3.
В правопонимании Марчича весьма существенную роль играет то обстоятельство, что препозитивное право (право бытия, естественное право) рассматривается в качестве "основной нормы" позитивного права. "Моя философия права, - подчеркивает он, - стремится к тому, ɥᴛᴏбы раскрыть право бытия как онтологическую и логическую основную норму позитивного права"4. Здесь он, по его словам, находится в русле австрийской правовой культуры и мысли XVIII-XIX в. с их ориентацией "не на субъективизм просвещенческого рационализма и индивидуализма, а на объективизм классической онтологии права нового времени" (К.А. фон Мартини, Ф. фон Цейлер и др.)6. Продолжением ϶ᴛᴏй линии, по мнению Марчича, будут представители венской правовой школы (А. Мер-кель, А. Фердросс, Г. Кельзен), занятые поиском последних препозитивных (допозитивных, непозитивных) основ позитивного права. При ϶ᴛᴏм Марчич имеет в виду учение Меркеля о "силе права", положение Фердросса о "правовой подчиненности законодателя" и препозитивный смысл "основной нормы" в чистом учении Кельзе-на6. Все данные подходы, несмотря на их различия, имеют и нечто об-
" Marcic R. Das Naturrecht als Grundnorm der Verfassung // Das Naturrecht in der politischen Theorie, S. 85-86.
2 Ibid, S. 143-144.
5 Ibid., S. 130.
6 Ibid., S, 134.
щее (идею объективных препозитивных основ позитивного права), что как раз и существенно с позиции развиваемой Марчичем онтологической концепции права.
Главное в подходе к праву состоит, согласно Марчичу, в различении позитивного и препозитивного моментов в понимании и обосновании права. Причем он считает, что подобное различение (сознательно формулируемое или неосознанно допускаемое) всегда присутствует там, где затрагивается проблема основ позитивного права. А поскольку всякое препозитивное право - ϶ᴛᴏ, по Марчичу, естественное право, постольку любая теория, исследующая основы позитивного права, оказывается естественнопра-вовой. "Любая теория, кᴏᴛᴏᴩая бьется над вопросом об изложении основ позитивного права, - утверждает он, - есть естественно-правовая теория"".
Искомые препозитивные основы позитивного права Кельзен именует "основной нормой", Меркель - "нормой происхождения" или "начальной нормой", Фердросс - "основным порядком" или конституцией в логико-правовом смысле, но при ϶ᴛᴏм, согласно Марчичу, подразумевается одно и то же - "основа единства всего мира права"2.
В концепции Марчича такой основой единства всего права выступает естественное право как основная норма конституции и всего позитивного права. Но если естественное право как право бытия онтологически будет "абсолютно первым безусловным условием" позитивного права, то в качестве основной нормы позитивного права естественное право предстает как "гипотетически первое условие"3. Сколько позитивных правопорядков, столько и основных норм, но само естественное право - одно.
Естественное право в качестве препозитивного основания действия позитивного права - ϶ᴛᴏ, по Марчичу, "гипотетическая абсолютность, хотя и трансцендентальная, но только трансцендентально-логическая в смысле Канта"4. Отметим, что тем самым Марчич подчеркивает нетеологический и нетеономичный характер ϲʙᴏей концепции, хотя при обосновании ее основных положений он широко пользуется ссылками на Фому Аквинского и другие авторитеты в сфере теологического учения о естественном праве.
Свою философию права он относит к онтономным теориям естественного права, кᴏᴛᴏᴩые развивали Аристотель, Цицерон, Цельс, Августин, Фома Аквинский, Ф. де Виториа, Г. Не стоит забывать, что васкес, Ф. Суарес, Л. Молина, И. Альтузий, Ж.-Ж. Руссо, Ш. Монтескье, В. Лейбниц и др.
" Marcic R. Das Naturrecht als Grundnorm der Verfassung, S. 75.
Присущий онтономным теориям объективизм Марчич связывает с тем, что они исходят из "природы вещей". Концепции же, исходящие из "природы человека", по его мнению, утверждают антропономию и страдают субъективизмом и волюнтаризмом". "Против субъективистских, в ϲʙᴏей основе позитивистских, учений о "природе человека", - утверждает Марчич, - борется учение о "природе вещей", о праве бытия: право ни в коем случае не зарождается в императиве императора, - кем бы он ни был, Бог или человек"2. Правовая норма коренится не в воле или разуме (Бога или человека), а в "онтологическо-космо-логическом фундаменте природы вещей"3. Что же касается "природы человека", "совести" и т. д., то ϶ᴛᴏ - место и средство "просвечивания" метапозитивной правовой нормы, "медиум узнавания" права бытия4.
Естественное право как основная норма позитивного права и, следовательно, основа действия позитивного права содержит в себе, согласно Марчичу, и момент долженствования, поскольку "должное есть определенный аспект бытия, формальный объект, облекающий право, когда ему надо подойти к людям"5.
Марчич подчеркивает, что, хотя Кельзен (в отличие от Мер-келя или Фердросса) и отрицает онтологию права, однако "родство онтологии права, кᴏᴛᴏᴩую я представляю, с чистым учением о праве становится очевидным, если учесть, что сущность права у Кель-зена имеет два таких константных и фундаментальных признака, кᴏᴛᴏᴩые в качестве существенных признаков права признает любая теория права бытия или теория естественного права, а именно:
во-первых, препозитивностъ основной нормы, ее действие; во-вторых, принципиальная универсальность ее действия как всемирного права, как права бытия"6. Марчич отмечает, в частности, следующие основные пункты, где он сходится с Кельзеном, с данным, по его оценке, "Мастером права": объективизм, согласно кᴏᴛᴏᴩому сущность права лежит в характере права как порядка; необходимость предположить нечто, а именно некую норму для "правовой трактовки позитивного права"; формальный и процессуальный характер всего права; обусловленность любой правовой обязанности как обязанности послушания; внутренняя необходимость распространения смысла правового учения на сферу институтов, как ϶ᴛᴏ имеет место в чистом учении Кельзена в отношении судейского
" Все ϶ᴛᴏ, правда, плохо увязывается с реальной историей естественноправовых учений, например, с той же естественноправовой трактовкой природы человека в теории Аристотеля, кᴏᴛᴏᴩую сам Марчич относит к онтономным.
3 Ibid. « Ibid.
государства, конституционного правосудия и обязательного всемирного правосудия для защиты всеобщего мира".
Но Кельзен, согласно Марчичу, не довел до конца осмысление и разработку идеи препозитивного обоснования позитивного права. "Структурный анализ позитивного права, как ϶ᴛᴏ представлено в чистом учении о праве Кельзена, упирается в основную норму как логическое, но не тянется до последней мыслимой последовательности, т. е. он не упирается в основную норму как онтологическое. Моя же философия права стремится к тому, ɥᴛᴏбы с помощью метода чистого учения о праве поверх логического пробиться к онтологическому и установить право бытия в основание позитивного права, не покидая при ϶ᴛᴏм поле чистого учения о праве"2. Марчич при ϶ᴛᴏм делает ϲʙᴏй "главный акцент на формальном вопросе о взаимосвязях в действии препозитивной основной нормы и позитивной правовой нормы", поскольку "вопрос действия есть вопрос бытия права; действие есть способ бытия права"3.
Основная и главная проблема венской школы - анализ условий возможности того, что право есть и действует, что оно известно, применимо и устанавливаемо в позитивном праве - ϶ᴛᴏ, согласно Марчичу, и есть как раз собственно естественноправовая проблема. "Естественное право в ϲʙᴏей основе, - утверждает он, - ищет не моральное или данныеческое обоснование ϶ᴛᴏго или того конкретного позитивного правопорядка и не некое его разумное обоснование, вроде специфического поданныеческого, теоретико-познавательного прояснения феномена "право"; то, о чем идет речь, - ϶ᴛᴏ, скорее, онтология права, на языке Канта - трансцендентальная философия права"4.
Подобное толкование естественного права (фактически весьма одностороннее, игнорирующее типичность для естественноправо-вого подхода в целом представлений о ценности и разумности естественного права5) крайне важно Марчичу для приведения к общему онтологическому знаменателю таких различных направлений трактовки проблемы действительных основ права, как метафизика (Аристотель, Фома Аквинский, Кант и др.), юснатурализм и юридический позитивизм (Кельзен и др.) По϶ᴛᴏму естественноправовой подход его интересует прежде всего и главным образом как различе-
" Ibid., S. 134-135.
2 Ibid., S. 135.
3 Ibid. Под действием права (Geltung des Rechts) здесь (и вообще в немецкоязычной философии права) понимается действительность права именно в качестве действующего права: право есть, т. е. право действует. Действие права выражает его наличие и значимость. От действия права в ϶ᴛᴏм смысле следует отличать применение права, его соблюдение и т. д.
5 Отсюда и критика позиции Марчича представителями других концепций естественного права (Ф.М. Шмельц и др.) - Das Naturrecht in der politischen Theorie, S. 60, 143-148.
ние позитивного и допозитивного (препозитивного), т. е. в ценностно-нейтральном онтологическом плане, а не в смысле содержательно-критического противопоставления естественного права позитивному праву.
Естественное право, право бытия, основная норма, препозитивное право, метафизическое право и т. д. - ϶ᴛᴏ не "правовые явления", не "правовые феномены"; все они ᴏᴛʜᴏϲᴙтся к миру бытия, правовой смысл кᴏᴛᴏᴩого в мире явлений выражается (пробудет) в виде позитивного права. "Позитивация, - пишет Мар-чич, - есть смысл естественного права. Хотя человек имеет обрывочное и нечеткое представление в праве бытия, но он очень хорошо может разглядывать праформы: позитивное право крайне важно ради права бытия. Это проистекает из того, что, хотя позитивное право предполагает право бытия, но и право бытия, со ϲʙᴏей стороны, не может надлежаще действовать без позитивного права. Позитивное право есть институция естественного права, его институ-ционализация; "позитивно" и "институционально" - ϶ᴛᴏ в ϲʙᴏей основе синонимы. Позитивное право буквально ре-презентирует (представляет) естественное право"".
Именно такая концепция соотношения естественного и позитивного права в качестве препозитивного и позитивного модусов одного и того же (т. е. права) предполагает их сущностное единство. Это обстоятельство Марчич стремится отразить и в тех определениях сущности права, кᴏᴛᴏᴩые он формулирует. "Право, - пишет он, - есть устойчивый порядок норм и актов их осуществления, кᴏᴛᴏᴩые делают возможной и поддерживают совместную жизнь людей, предотвращая коллизии в действиях товарищей по порядку, разрешая и устраняя возникающие конфликты"2. Это общее определение, имеющее в виду право вообще (т. е. и естественное, и позитивное право), применительно к позитивному праву конкретизируется следующим образом: "Позитивное право есть порядок общности с устойчивой властью порядка, кᴏᴛᴏᴩая, будучи в общем и целом действеннее любой другой власти, посредством всей системы норм и прочих актов порядка широко и основательно управляет всеми жизненными отношениями всех товарищей по порядку ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙенно человеческому достоинству и без коллизий"3.
В обеих дефинициях сущность права определяется как "порядок" в его онтологической трактовке. В определение же позитивного права вводятся два новых момента: во-первых, специфически позитивистский - "власть порядка" (т. е. публичная власть, устанавливающая данный позитивный правопорядок), причем Марчич здесь воспроизводит кельзеновскую характеристику правотворче-
" Marcic R. Rechtsphilosophie, S. 174.
2 Ibid., S. 138.
3 Ibid., S. 140.
ской власти как "в общем и целом более действенной, чем любая другая власть"; во-вторых, естественноправовой - ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙие (позитивных установлении и деятельности власти) "человеческому достоинству". Подобная ценностно-содержательная (материальная) характеристика позитивного права, а тем самым - и естественного права, явно расходится с декларированной Марчичем ценностно-нейтральной (формальной) трактовкой естественного права в рамках онтологической формально-структурной схемы соотношения позитивного и препозитивного модусов права бытия.
Поясняя ϶ᴛᴏ расхождение, Марчич повествовал: "Я должен ясно отметить, что я, разумеется, считаю, что учредитель конституции, как и так называемый суверен, применяет право, т. е. не произвольно устанавливает право, применяет естественное право. Но ϶ᴛᴏ естественное право имеет также материальные принципы и критерии... Это означает, что я должен слушаться начальства, как говорит основная норма, но послушание не безусловно. Стоит заметить, что оно находит ϲʙᴏи границы в условиях общего блага и ϶ᴛᴏ объективный, улавливаемый масштаб, и оно находит ϲʙᴏи границы в оос-тоинстве человека"1.
При такой трактовке "общее благо", "достоинство человека" (как ϲʙᴏйства естественного права) выступают в качестве ценностно-содержательного (а вовсе не формального) естественноправо-вого принципа и играют роль материального критерия справедливости (или несправедливости) позитивного права. Но как раз против ϶ᴛᴏго, казалось бы, по ϲʙᴏему замыслу и направлена онтологическая философия права Р. Марчича.
8. Неопозитивистская концепция права Г. Харта
Правовая теория Харта развита в русле аналитической юриспруденции, кᴏᴛᴏᴩая восходит к Бентаму и Остину.
Отходя от определения права Остином как "приказа суверена", Харт вместе с тем критикует и естественноправовые теории и характеризует естественноправовое положение о том, что "несправедливое право - ϶ᴛᴏ неправо" как парадокс, преувеличение или "просто ошибку"2. Подобное утверждение, замечает он, равносильно такому же ошибочному утверждению, что "законы - ϶ᴛᴏ не право"3. В данных суждениях Харта как раз весьма отчетливо пробудет легистская суть его неопозитивистской концепции правопо-нимания.
В ϲʙᴏем учении о праве Харт исходит из того, что минимальной целью социальной жизни людей будет выживание. С данным,
" Das Naturrecht in der politischen Theorie, S. 147.
2 Hart H. The Concept of Law. Oxford, 1961, p. 8.
согласно Харту, и связано наличие разумных оснований к тому, что право и мораль должны содержать определенные нормы поведения. Под такими нормами Харт имеет в виду нормы (правила) о защите личности, собственности и взаимных обещаний (т. е. договора) Сама же разумность данных норм обусловлена необходимостью выживания людей (т. е. осуществления их минимальной цели) с учетом наличия таких "естественных фактов", как уязвимость людей, приблизительное равенство людей в физическом и духовном отношениях, ограниченность альтруизма людей, ограниченность количества благ, ограниченность благоразумия и твердости воли у людей.
Эти разумные и необходимые нормы (защита личности, собственности и обещаний) как "само собой разумеющиеся истины содержат в себе не только смысловое ядро естественноправовой доктрины, но, кроме того, они имеют также решающее значение для понимания права и морали и объясняют, почему чисто формальная дефиниция права и морали, кᴏᴛᴏᴩая не учитывает определенное содержание или социальные потребности, оказывается столь неудовлетворительной" ".
Здесь Харт стремится отмежеваться одновременно и от естественноправовой позиции (хотя право и мораль он выводит из некой разумно понятой естественной необходимости), и от Кельзена с его требованием "чистоты" правовой формальности (хотя во многом его учение находится под заметным влиянием кельзеновского нормативизма)
Но по существу в подходе Харта присутствует и использована именно естественноправовая конструкция обоснования и понимания названных разумных норм, с одинаковой природной необходимостью присущих и праву, и морали. Иначе говоря, данные разумные и необходимые нормы будут морально-правовыми, что, кстати говоря, тоже типично для естественноправовых концепций с присущим им смешением права и морали.
Но наряду с признанием такого генетического родства права и морали и единства их фундаментальных (разумных и необходимых) норм, Харт говорит об их различии: "естественные факты" (незащищенность данных норм, их нарушения) требуют перехода от исключительно моральных к организованным, правовым формам контроля за поведением людей. Право от морали, таким образом, отличается принудительной санкцией. Эти санкции, поясняет Харт, требуются не потому, что без них вообще не было бы мотивов к правопослушанию; они нужны как гарантия того, ɥᴛᴏбы интересы тех, кто будет добровольно соблюдать право, не были бы принесены в жертву тем, кто не будет соблюдать нормы без принуждения. Без системы принудительных санкций нормопослушание было бы свя-
зано с риском быть обманутым. Перед лицом такой опасности разум требует, ɥᴛᴏбы добровольная совместная деятельность людей осуществлялась в рамках принудительного порядка.
С помощью иных (не естественноправовых) аргументов право как принудительный порядок определяет и Кельзен. Но если у Кельзена право как принудительный порядок (правопорядок) может иметь любое произвольное содержание, то у Харта право как принудительный порядок, как минимум, содержит в себе названные разумные и необходимые нормы. Это вместе с тем означает, что данные нормы будут необходимым компонентом любой системы позитивного права (закона)
Отсюда, казалось бы, следует, что без такого минимально-правового (естественноправового) компонента обосновываемое Хартом позитивное право (закон) теряет ϲʙᴏе фундаментальное правовое (а у него одновременно и моральное) качество, становится неправом, несправедливостью. При этом, как мы видели, он возражает против такого юридического правопонимания, поскольку для него как ле-гиста фундаментальное правовое качество заключено не в данных как будто бы непременных нормах, а во властном принуждении, в принудительных санкциях. Декларируемая Хартом необходимость для права названных разумных норм оказывается мнимой, поскольку он в силу легистского правопонимания в принципе исключает различение права и закона (позитивного права) и, следовательно, саму возможность неправового закона. Закон для него не может не быть правом. Любой закон, в том числе и закон без тех разумных норм, кᴏᴛᴏᴩые он столь старательно (и, как оказывается, без пользы для правого дела - для правового закона и справедливости) обосновывает.
Право (позитивное право) по ϲʙᴏей структуре, согласно Харту, состоит из правил (норм), кᴏᴛᴏᴩые он делит на первичные и вторичные.
Первичные правовые правила - ϶ᴛᴏ правила обязывания. Стоит заметить, что они возлагают обязанности без учета воли ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующих лиц. Стоит заметить, что они связаны с угрозой санкции, кᴏᴛᴏᴩая как мотив должна удерживать от запрещенного поведения.
Вторичные правовые правила предоставляют частную или публичную власть. Правила, предоставляющие частную власть, дают частным лицам способность самим строить ϲʙᴏи правовые связи с другими с помощью договоров, завещаний и т. д. Правила, предоставляющие публичную власть, определяют деятельность в сфере законодательства, правосудия, управления. Вторичные правила не требуют от адресатов вести себя определенным образом, а дают возможность отдельным лицам при определенных условиях создавать права и обязанности.
В случае если бы, говорит Харт в духе мыслимого эксперимента, правовая система состояла бы исключительно из первичных правил, она страда-
ла бы такими недостатками, как неопределенность (из-за отсутствия критерия о действии или бездействии ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующего правила), статичность (из-за отсутствия возможности приспосабливать правила к изменяющимся обстоятельствам), недейственность ее социального давления (из-за отсутствия инстанции, кᴏᴛᴏᴩая могла бы окончательно и авторитетно решить, будет или нет определенным действием нарушено какое-то правило)
Эти недостатки можно преодолеть, по Харту, с помощью вторичных правил, кᴏᴛᴏᴩые действуют как правила о правилах. Так, средством против неопределенности будет введение правила признания, кᴏᴛᴏᴩое определяет, как должно быть создано правило, ɥᴛᴏбы оно могло быть правилом системы права. Таким правилом признания в простейшем случае может быть авторитетно установленный список (реестр) первичных правил с указанием условий, при кᴏᴛᴏᴩых действуют другие нормы. Средством против статичности правовой системы служит введение правил изменения, кᴏᴛᴏᴩые управомочивают индивидов или группы вводить в правовую систему новые правила и отменять старые. Недейственность системы из первичных правил преодолевается с помощью правил решения, кᴏᴛᴏᴩые придают определенным инстанциям полномочия авторитетно устанавливать, нарушено ли какое-то первичное правило или нет.
В сложных правовых системах правило признания - ϶ᴛᴏ не какое-то одно правило, содержащее критерии для действия первичных правил, а целый ряд правил признания, образующих сложную иерархию (из норм Конституции и законодательства) Правило признания, кᴏᴛᴏᴩое дает критерии для действия всех других правил системы, Харт называет "последним правилом". Стоит заметить, что оно дает высший критерий для действия правил системы.
В отличие от гипотетической "основной нормы" Кельзена "последнее правило" Харта носит фактический характер и само будет правом (действующим правовым правилом)
Соединение (союз) первичных и вторичных норм дает право (правовую систему) Стоит сказать, для существования правовой системы, резюмирует Харт, крайне важно и достаточно два минимальных условия: "В первую очередь, правила поведения, действительность кᴏᴛᴏᴩых установлена последним и высшим критерием системы, должны соблюдаться всеми, а, во-вторых, правила признания для критериев правовой действительности, правила изменения и правила решения должны действенно восприниматься служащими в качестве всеобщего публичного стандарта официального поведения"".
В хартовском структурном толковании права отчетливо присутствует ряд неопозитивистских идей и установок кельзеновского нормативизма.
" Ibid., p. 163.
Так, вуалируя этатистские корни неопозитивистского право-понимания, Кельзен считал характерную для старого позитивизма трактовку права как продукта, установления (приказа) государственной власти (суверена) "социологическим" подходом, от кᴏᴛᴏᴩого надо очистить правоведение. Согласно "юридическому" подходу, право как система норм долженствования у самого Кельзена получает ϲʙᴏю действительность не от государства, а от "основной нормы".
Подобной логики и схемы придерживается по сути дела и Харт, в концепции кᴏᴛᴏᴩого право как система правил (норм) тоже получает ϲʙᴏю действительность не от государства, а от некой фундаментальной нормы - последнего, высшего правила. Придавая ϶ᴛᴏму принципиальное значение, Харт пишет: "... Мы отказываемся от позиции, по кᴏᴛᴏᴩой основой правовой системы будет привычка повиновения юридически неограниченному суверену, и заменяем ее концепцией высшего правила признания, дающего системе правил критерий действительности"1.
При этом, с точки зрения существа правопонимания, принципиальное значение имеет как раз то, что объединяет старых и новых позитивистов: и те, и другие под правом, кᴏᴛᴏᴩое они по-разному описывают, они имеют в виду одно и то же - приказ суверена.
9. "Познавательно-критическая теория права"
Кстати, эта неопозитивистская концепция философии права представлена в работе австрийских юристов О. Не стоит забывать, что вайнбергера, П. Колера, П. Штрассера и М. Пришинга "Введение в философию права".
Авторы данного учебного курса, кᴏᴛᴏᴩый читается в университете г. Грац, к "главным дисциплинам правовой науки" ᴏᴛʜᴏϲᴙт следующие: всеобщая теория права (философия права), догматика права, социология права, история права, сравнительное право2. "Всеобщая теория права (философия права), - поясняют авторы курса, - охватывает анализ структурных проблем права, теоретические основополагающие проблемы правовой науки, всеобщие юридические понятия и проблемы, кᴏᴛᴏᴩые ᴏᴛʜᴏϲᴙтся к различным догматическим дисциплинам, теорию справедливости и юридическое учение о методах. К юридическому учению о методах ᴏᴛʜᴏϲᴙтся не только, как ϶ᴛᴏ традиционно делается, учения о юридических решениях и обоснованиях мнений о праве, но также учение о законодательстве как теория политико-правовой аргументации и как учение о законодательной технике"3.
" Ibid., p. 201.
2 Einfuhrung in die Rechtsphilosophie. Hrsg. von Prof. Weinberger 0. in Zusammenarbeit mit Koller P., Strasser P., Prisching M. Graz, 1979, S. 34.
Соответственно "догматика права охватывает позитивное право, с тем ɥᴛᴏбы ясно и систематически его изложить. Догматика права распадается в зависимости от данных систем права на различные дисциплины"". "Социология права, - пишут авторы, - занимается изучением всех общественных факторов применительно к праву, как и права как общественного фактора, кᴏᴛᴏᴩое обусловливает другие общественные феномены"2. История права, в ϲʙᴏю очередь, занимается правом в его развитии. А сравнительное право, включающее в себя догматико-правовое, социолого-правовое и политологическое сравнение, занимается различиями отдельных систем права под историческим и современным углом зрения.
Философия права (или общая теория права) в виде составной части неопозитивистской юриспруденции понимается и разрабатывается "не как составная часть мировоззренческой системы, а как рефлектирующий анализ оснований правовых наук"3.
Отмечая наличие разных версий философии права, авторы курса подчеркивают противоположность "спекулятивной философии права" (т. е., по существу, всех непозитивистских концепций философии права) и "научно-критической философии права" (т. е. различных вариантов позитивистской философии права)4.
Научный характер, согласно такой трактовке, носит исключительно позитивистская философия права, тогда как "спекулятивная философия права" оказывается ненаучной, поскольку занимается "метафизическими" проблемами и "трансцендентными идеями"5. "Научно-критическая философия права, - пишут авторы курса, - ставит перед собой как философия науки задачу предложить философский базис правовых наук. Стоит заметить, что она прежде всего стремится дать философское обоснование постановок вопросов, методов и приемов работы правовой науки. В основе разработки позитивной правовой системы лежит система общих основных понятий права, кᴏᴛᴏᴩые составляют инструментарий для исследования любой правовой системы; такого рода понятиями, например, будут право, правовая норма, действие права, правовой акт, правовое отношение и т. д."6. На базе ϶ᴛᴏго понятийного инструментария "научно-критическая философия права" стремится развить "всеобщую теорию строения и динамики права"7. Далее она разрабатывает учение о методах юридической работы, т. е. руководство для практической деятельности юристов.
4 Ibid., S. 35-36.
пруденцию)" и "так называемое чистое учение о праве, разновидность аналитической философии права"". Рассматриваемый курс, по оценке его авторов, представляет "аналитическую концепцию" и определяется ими как "познавательно-критическая теория права"2, т. е. как еще одна разновидность аналитической юриспруденции.
Поясняя смысл данных подходов, авторы курса пишут: "Как аналитическую философию права (или аналитическую юриспруденцию) обозначают те всеобщие теоретико-правовые учения, кᴏᴛᴏᴩые ставят в центре ϲʙᴏего изыскания структурную теорию права, т. е. изучают все проблемы правовой теории прежде всего в формальном смысле и в ϶ᴛᴏм аппарате структурных понятий и схем видят необходимые инструменты для всех юридических изысканий. При этом многие представители аналитической философии права не упускают из виду различные аспекты и факты, т. е. то, что право прежде всего есть общественный феномен"3.
Своеобразие "чистого учения о праве" как разновидности аналитической философии права состоит, согласно авторам курса, в следующем: ϶ᴛᴏ учение считает себя учением о праве, кᴏᴛᴏᴩое достигает чистоты юридических методов благодаря тому, что оно направлено исключительно на постижение позитивного права, т. е. ϶ᴛᴏ учение считает, что оно как всеобщая структурная теория правоположе-ния, правовой системы и правовой динамики предлагает понятийный и методологический инструментарий для постижения и изложения любой мыслимой правовой системы. Чистое учение о праве (в разных его вариантах), критически замечают авторы курса, "элиминирует из правовой науки все психологические, социологические, данныеческие и политико-правовые соображения о праве как внеюри-дические ("метаюридические"), так что его предметом будут исключительно мыслимые правовые структуры и позитивные, т. е. фактически на базе юридико-догматического анализа устанавливаемые, правовые содержания"4.
Свою "познавательно-критическую правовую теорию" авторы курса характеризуют так: как "аналитическая концепция" эта теория "прежде всего пытается прояснить структурные проблемы права, юридического аргументирования и правовой динамики, с тем ɥᴛᴏбы иметь в распоряжении понятийный аппарат для всех теоретико-правовых рассуждении"5. Хотя эта теория "признает необходимость определения характера постановки проблемы, например, необходимость отличать догматическую трактовку от социологической или от трактовки с позиций политики права, но в отличие от
чистого учения о праве она придерживается мнения, что не только "чистые", но также и комплексные трактовки права, включая и соображения de-lege-ferenda, ᴏᴛʜᴏϲᴙтся к юриспруденции"".
Данную теорию ее авторы называют "познавательно-критической", поскольку "она исходит из теоретико-познавательной дифференцированной семантики и постоянно стремится дать ясный познавательно-критический анализ проблемной ситуации"2. Стоит заметить, что она "исходит из убеждения, что современная юридическая наука базируется на целом ряде таких дисциплин, как логика, семантика, теория коммуникации, аксиология, теория решений, кибернетика, социология, политология и т. д. При ϶ᴛᴏм речь идет не только о применении результатов данных дисциплин, но, более того, о том, ɥᴛᴏбы развить особенные основополагающие дисциплины для целей юридической науки. Вот к примеру, нельзя просто привлекать имеющуюся логику дескриптивного языка, но сперва должна быть создана особая дисциплина, логика прескриптивного языка"3.
В ϲʙᴏем определении понятия права авторы курса в целом придерживаются достаточно умеренного варианта позитивистского (в принципе - легистского) правопонимания. Под "правом (правопорядком)" имеется в виду "право в объективном смысле"4, т. е. позитивное право (закон) Право, согласно их трактовке, ϶ᴛᴏ "динамичная система", "принудительный порядок", "система долженствования", "система норм, генеральные нормы кᴏᴛᴏᴩой ᴏᴛʜᴏϲᴙтся ко всем лицам (персонам), образующим правовую общность"6. "Правопорядок, - отмечают авторы курса, - всегда выступает с притязанием быть общественно правильным долженствованием. В рамках демократического мировоззрения ϶ᴛᴏ содержит в себе требование, что право как целое акцептировано правосознанием народа"6.
Но действительно ли позитивное право таково или нет? Рас-" смотрение ϶ᴛᴏго и других ("метафизических") вопросов по существу остается вне рамок "познавательно-критической теории права", ограничивающейся исключительно "ценностно-нейтральным понятием права"7.
"В обыденной речи и часто в философии права, - пишут авторы курса, - понятие права выступает часто в связке с атрибутом "правильное", "справедливое"... В данных формах речи выражена не только ссылка на содержание данной нормы, но также и привносящаяся извне оценка. Стоит сказать, для целей правовых наук, для научного анализа права, напротив, нужно применять ценностно-нейтральное
понятие права... Это нейтральное применение понятия "право" имеет то достоинство, что позволяет четко отличать друг от друга изложение и оценку... Имманентное моральное притязание права надо строго отличать от оценочной позиции толкователя по отношению к праву"".
Верно, что позицию толкователя следует отличать от "моральных притязаний" самого права, от собственных претензий правопорядка на то, что он представляет "общественно адекватные, "правильные" правила"2. Но собственно философско-правовая проблема состоит в другом, в выяснении обоснованности или необоснованности подобных претензий закона (позитивного права) Причем при адекватном юридическом подходе речь должна идти не о моральности или неморальности закона (позитивного права), как ϶ᴛᴏ в лучшем случае допускают позитивисты, а о его правовом или иеправовом характере и содержании, о его ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии или неϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии объективным требованиям права, независимым от воли и усмотрении законодателя, официальной власти.
При легистском же правопонимании право, отличаемое от закона (позитивного права), рассматривается как "мораль", т. е. как нечто по сути ϲʙᴏей неправовое и внеправовое. Такова и позиция авторов "познавательно-критической" философии права. Кстати говоря, они входят во внутреннее противоречие, когда, с одной стороны, говорят о моральных притязаниях самой правовой системы и, следовательно, признают наличие данных притязаний в данности позитивного права, в его содержании, а, с другой стороны, для строго "научного" изложения ϶ᴛᴏго, уже исходно ценностно не нейтрального, позитивного права требуют применения "ценностно-нейтрального понятия права". Ведь и без привнесения извне толкователем ценностных моментов сам объект такого "научного" изложения уже изначально не будет, даже по признанию авторов рассматриваемой теории, нейтральным в ценностном отношении.
К тому же получается, что "моральные притязания" законодателя на то, что он создал "адекватное" и "правильное" право, вполне уместны и обоснованны, а философско-правовое сомнение в ϶ᴛᴏм и исследование реального положения дел в данной сфере - нечто "трансцендентальное", "метафизическое", "ненаучное".
" Ibid., S. 85-86. 2 Ibid., S. 86
- 1. Онтологические основания права в теории и философии права.
- 2. Основные онтологические понятия.
- 3. Гуманистическая онтологическая традиция.
Онтологические основания права в теории и философии права
Особенность определения природы права заключается в нахождении предметной области и ее соотнесении с личностной, коллективной и научной рефлексией. Способы исследования права зависят от установок исследовательской программы (например, юридического позитивизма), от дисциплинарной принадлежности (теории права или философии права), от типа научной рациональности (например, классического понимания права от Платона до Гегеля), от социологической картины реальности (например, философии права модерна). Попытка синтезировать указанные исследовательские позиции, в той мере, где интегрирование, возможно, приводит к абстракции традиции.
Для аналитической традиции важна правовая реальность сама по себе. Главным оказывается вопрос «Что такое право?». В этой традиции ярко выражен эссенциализм, знание сущности права оказывается знанием логики его бытия, направленности развития. При этом развитие понимается как разворачивание сущности, заложенной Природой, Богом.
К базовым онтологическим понятиям аналитической традиции относятся категории естественного права и позитивного права. Данная категориальная пара позволяет решить многие эпистемологические и практические проблемы:
- в определении природы права действует принцип основы и обоснованного как характеристика сущности;
- через эти понятия раскрывается цель правотворчества, объясняются целесообразные действия индивида, проявляется рациональность права;
- в этих понятиях отражается норма (как полнота признаков права) и движение к норме, которое закрепляется в позитивном праве как результат, как форма правотворчества и служит ориентиром в правоприменении. При этом естественное право выступает характеристикой явлений, а позитивное право - характеристикой сознания;
- в этих понятиях отражается взаимосвязь должного (идеала, необходимости) и сущего (степени его осуществления в действительности);
- эти понятия позволяют прояснить конституирующую роль идеи права. Идея права понимается в гегелевском варианте как понятийная схема сущности, которая реализуется, или в узком значении, как у Платона, идея права - это идеальная сущность, образец;
- в этих понятиях отражается связь нематериальной формы права (предзаданной логики развития) и материально-деятельностной формы права (функционирования государства);
- благодаря различению и соотнесению естественного и позитивного права объясняется связь правового атомизма, индивидуализма и правового холизма (концепции этатизма, коммунитаризма и др.).
В XX столетии окончательно оформляется классическая мысль, согласно которой естественное право касается не только природы человека, но и природы государства. Государство обязано реализовать свою истинную сущность, оно является Благом в его правовом значении. Индивид также может раскрыть свою сущность только в государстве, которое является Благом. Даже в концепциях Нового времени, когда, казалось бы, преобладал правовой атомизм, фигурировал общественный договор как вид правового холизма. В классическом учении Гегеля раскрывается предельная естественная природа государства. Оно понимается как «шествие Бога в мире», в государстве проявляются и познаются все закономерности развития права.
Согласно категориальной паре «естественное и позитивное право» выстраиваются основные онтологические понятия. Время права субстанционально, так как сущностные признаки права тождественны и не зависят от исторического контекста (для концепции естественного права). Пространство права ограничивается государственной территорией (для концепций позитивного права). Правосознание понимается в естественном праве как степень вызревания сущности индивида. Осознание человеком прав - это осознание природных потребностей человеческой сущности, уходящей корнями в природно-социальный холизм. Для естественного права важен прогресс правосознания, повышение его уровня в направлении близости к моральным параметрам. В позитивном праве правосознание проявляется в правотворчестве, в адекватном познании требований естественного права. Соблюдение этого требования симметрии обеспечивается ресурсами формальной и диалектической логики.
В современной отечественной теории права аналитическая традиция представлена весьма широко. Право описывается по внешним признакам его проявления:
- как деятельность законодателя;
- как реализация права в правоотношениях (право выступает как правопорядок).
По-прежнему есть сторонники социологического позитивизма, ищущие природу права в естественных социальных фактах. Есть сторонники возрожденного естественного права, ссылающиеся на природу человека и универсальную справедливость права.
В отечественной аналитической традиции явным или неявным образом принимается сильное допущение о том, что не следует опираться на куайновский тезис онтологической относительности. Методологические дискуссии возможны, но в конечном счете порядок вещей и порядок идей будет один и тот же. Единая логика бытия права определяет единую логику познания, единственно верное правопознание возможно.
В отечественном юридическом знании зачастую отождествляются теория права и философия права. Каковы онтологические взгляды «юридического крыла» философии права? Краеугольным камнем понимания права является его онтологический статус в общественной жизни. В отношении социальной жизни право понимается как ее атрибут, выявляется основа права, а остальные правовые феномены от нее производны:
- правовые нормы (нормативизм);
- правоотношения (социологическое направление);
- правовые эмоции (психологическое направление);
- установленность норм права государственной властью (позитивизм);
- объективность права как вида общественных отношений (объективизм);
- определение смысла права (субъективизм).
Во втором значении право понимается как несубстанциональная часть реальности, модус общественной жизни, способ ее организации. Право имеет поэтому статус обоснованного бытия и может определяться по внешним признакам:
- наличие законодательства;
- правопорядок в обществе;
- эволюция права.
Согласно этой точке зрения одна и та же сущность права проявляется в различных исторических условиях. Существуют общие закономерности в историческом развитии правовых культур. Принципы права коренятся во всей истории права, и многие из них восходят к римскому праву.
В третьем значении снимается классическая проблема основы и обоснованного в общественной жизни и бытии права. Право объясняется вне контекста социальной реальности:
- право - это формальное равенство перед законом;
- право - это форма юридической материи (законодательство);
- право - это текст в самом широком смысле слова;
- право - это диалог.
Недостаточная методологическая проясненность этих позиций приводит к распространенному в теории права утверждению о дуалистической природе права. В узком смысле право - это нормы, а в широком - остальные правовые феномены: правоотношения, правосознание, правовые институты. В отличие от теории права классическая философия права утверждает, что сущностей не умножают, дуализма сущности не бывает. В классической аналитической традиции все характеристики права являются сторонами одной сущности.
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Введение
В настоящее время, время, когда создаются новые экономические, политические, социальные и культурные отношения интерес к изучению природы права не только не уменьшается, а, напротив, приобретает все большую актуальность. И это вполне закономерно, поскольку в любую эпоху глобальных социальных перемен старые правовые устои рушатся, утрачивая свою значимость и адекватность относительно реальной жизни, а новые только предстоит вырабатывать.
Без овладения правом как математикой свободы люди и народы обречены, прозябать под гнетом и произволом деспотизма, тирании и тоталитаризма.
Право - в объективном смысле система общеобязательных социальных норм (правил поведения), установленных государством и обеспечиваемых силой его принуждения (позитивное право) либо вытекающих из самой природы, человеческого разума; в субъективном смысле вид и мера возможного поведения лица, государственного органа, народа, государства или иного субъекта (юридическое право).
Право как культурный феномен -- часть общечеловеческой культуры. Правовая культура - это весь правовой космос, охватывающий все моменты правовой формы общественной жизни людей.
Пока же правовая практика не лишена своих недостатков и продолжает оставаться далекой от идеала. Рассмотренные определения сущности и понятия права в его различении и совпадении с законом позволяют охарактеризовать право под углом зрения онтологии (учения о бытии), гносеологии (учения о познании) и аксиологии (учения о ценностях).
В общем виде можно сказать, что учение (концепция) о праве в его различении с законом это и есть онтология права. Правовая онтология - раздел философии права, в котором обосновывается природа права как социокультурного феномена, исследуется сущность права и формы его существования. Практическая онтология права представляет собой часть, выступающую связующим звеном между философией права и практической юриспруденцией.
По сути, это применение философско-правовых выводов о мире права для решения сложных проблем юриспруденции.
Правовая реальность не представляет какую-то часть реальности, а является лишь способом организации и интерпретации определенных аспектов социальной жизни, бытия человека, причем настолько важным, что при его отсутствии распадается мир человеческого общения. Бытие права - его объективная природа и собственная сущность - представлено в принципе формального равенства, включает в себя и выражает всю совокупность внутренне взаимосвязанных и предполагающих друг друга объективных свойств и сущностных характеристик права как всеобщей и необходимой формы равенства, свободы и справедливости в общественной жизни людей.
Анализ онтологической структуры права помогает выявить новые универсалии и категории философии права - такие, как спор и согласие, определенность в праве, правовое концептуальное пространство. Однако обнаружить правовую реальность очень сложно, поскольку в течение веков наслоились догматические представления, камуфлирующие то, чем на самом деле руководствуется человек при совершении значимых поступков.
Право - это важнейшая система регулирования в обществе, и его предписания - это не рекомендации, а то, что должно исполняться, а поэтому оно должно состоять из ясных, понятных, определенных норм, доступных для большинства людей.
Право - один из побудительных мотивов поведения человека в обществе.
1. Онтологическая природа права
Без четкого уяснения онтологической природы права, смысла и содержания понятия правовой реальности, знания основных форм бытия права невозможно понять феномен права в целом.
В истории философии сложилось особое направление философских размышлений о бытии в целом -- онтология (от греч. оntos -- сущее, бытие и logos -- учение) -- учение о сущем. Ее главными понятиями являются категории бытия и небытия, охватывающие природу, общество, человека, культуру.
Что же представляет собой бытие с позиции онтологии?
Бытие -- одна из всеобщих философских категорий. Эвристическая значимость таких предельно широких понятий, как «бытие», «небытие», «действительность» и другие, заключается в том, что они позволяют через общее познать и понять конкретное, единичное.
Бытие -- это нечто существующее, это то, что есть. Противостоит бытию небытие -- как ничто, как то, чего нет. Бытие следует рассматривать не в статике, а в динамике, как процесс. В ракурсе такого подхода можно выделить прошлое бытие, будущее бытие, настоящее бытие, которое именуется действительностью.
Прошлое, настоящее и будущее бытие в своем единстве формируют реальность. Реальность -- это совокупность существовавшего, существующего и могущего существовать во всех сферах природы и общества. Бытие и реальность как всеохватывающие понятия -- это синонимы. Бытие есть все, что есть. Ту часть реальности, которая вовлечена в жизнь человека, называют жизненным миром.
Часть жизненного мира называют повседневной реальностью -- это мир человека в системе различных явлений, связанных с другими людьми. Повседневная реальность, например, -- это уборка квартиры, закупка продуктов, приготовление пищи, работа, учеба и т.п.
Повседневной реальности противостоит системный нормативно-оценочный мир, подчиняющий человека, диктующий ему моральные, правовые, политические и другие правила и требования. Он регламентирует жизненный мир человека (с такого-то возраста можно идти в школу, вступать в брак, привлекаться к уголовной ответственности, участвовать в выборах органов власти и т.д.), предписывает, как вести себя, скажем, по отношению к старшим, женщинам, нуждающимся в помощи.
Повседневная реальность и системный мир формируют жизненный мир как реальность, в которой осуществляется жизнедеятельность человека. Одно из важнейших мест в нем принадлежит правовой реальности.
Правовая реальность не представляет какую-то субстанциональную часть реальности, а является способом организации и интерпретации определенных аспектов социальной жизни, бытия человека. Но этот способ настолько существенен, что при его отсутствии распадается сам человеческий мир.
Бытие права отличается от бытия социальных объектов. Ибо мир права -- это мир долженствования, а не существования. Введение в правоведение категории «правовая реальность» позволяет рассматривать право не просто в качестве надстроенного явления (общественного отношения, института, формы общественного сознания), а как особый мир, автономную область человеческого бытия, имеющую собственную логику и закономерности, с которыми нельзя не считаться.
Таким образом, смысл проблемы правовой реальности заключается в выяснении вопроса о бытии права.
В то же время следует учитывать специфичность онтологии права, поскольку бытие права -- это «бытие-долженствование». Право -- это сфера должного, то есть того, чего в привычном смысле нет, но реальность которого, тем не менее, значима для человека. Правовая реальность представляет собой систему, существующую в рамках человеческого бытия. Как любая система она состоит из элементов, наделенных индивидуальными функциями. С точки зрения элементного подхода правовая реальность представляет собой надстроечное явление, включающее правовые учреждения, правовые отношения и правовое сознание.
Правовые учреждения -- это специально созданные государством органы и организации, которые регулируют правовые отношения, формирующие у граждан правовое сознание, обеспечивающие правопорядок, функционирование права, принятого в государстве.
К ним относятся суды, прокуратура, исправительно-трудовые учреждения, органы дознания и др.
право философский онтологический реальность
2. Онтология права - ее виды и сущность
Онтология (ontology) -- раздел философии (и метафизики), занимающийся установлением природы фундаментальной сущности вещей в мире (например, существуют ли разумы).
Онтологические аргументы -- также явная (или неявная) особенность социологической теории, например, материализм Маркса и его упор на способах производства и производственных отношениях.
Один из аргументов (представление Юма) состоит в том, что онтологические вопросы ограничены незавершенностью или даже бессмысленны.
Термин «Онтология» был предложен Рудольфом Гоклениусом в 161 году в его «Философском словаре», и чуть позже Иоганом Клаубергом в 1656 году в работе «Metaphysika de ente, quae rectus Ontosophia», предложившем его (в варианте «онтософия») в качестве эквивалента понятию «метафизика». В практическом употреблении термин был закреплён Христианом Вольфом, явно разделившим термины «онтология» и «метафизика».
Основной вопрос онтологии: что существует?
Основные понятия онтологии:
· структура, свойства,
· формы бытия (материальное, идеальное, экзистенциальное),
· пространство,
· время, движение.
Онтология, таким образом, представляет собой попытку наиболее общего описания существующего, не ограничиваясь данными отдельных наук. Иное понимание онтологии даёт американский философ Уиллард Куайн: в его терминах онтология -- это содержание некоторой теории, то есть объекты, которые постулируются данной теорией в качестве существующих.
Вопросы онтологии -- это древнейшая тема европейской философии.
В средневековой философии центральное место занимала онтологическая проблема существования абстрактных объектов.
В философии XX века была сформулирована концепция трёх миров: (1) мира физических объектов и состояний, (2) мира психических и ментальных состояний сознания и (3) мира объективного содержания мышления (сюда входят содержание научных гипотез, литературные произведения и другие не зависящие от субъективного восприятия объекты).
Онтология права также была разделена на 3 составляющие - легистскую, естетсвенно-правовую и либертарно-юридическкую онтологию.
1. Легистская онтология - отрицание объективной правовой сущности, независимой от субъективной воли и произвола законодателя, и сведение права к закону в онтологическом плане означает, что бытие права для легистов -- это наличное существование эмпирически-реального явления, т.е. определенного феномена официально-властного характера.
Реальность данного феномена представлена в виде текста соответствующего официального документа, который трактуется в качестве нормативно-правового акта и источника права. Этим обусловлен и повышенный интерес легистов к юридико-догматическому анализу текста акта, к его трактовке с позиций легистской лингвистики и герменевтики (теории толкования текстов).
Легистская онтология права, таким образом, носит феноменалистский характер, причем право как феномен лишено правовой сущности. Здесь бытие права не зависит от каких-либо объективных оснований, а целиком и полностью определяется и задается авторитетом власти, ее собственным субъективным усмотрением и решением.
2. Естественно-правовая онтология -согласно онтологии юснатурализма, представлено в двух противоположных формах: в форме подлинного бытия права и в форме неподлинного бытия. Под подлинностью имеется в виду объективная преданность (богом, природой, разумом и т.д.) права как определенной сущности, выражающей истинный смысл того, что есть право. Естественно-правовая онтология впадает в другую крайность -- в отрицание необходимости инобытия права, т.е. выражения сущности права в форме установленного государством общеобязательного правового явления -- правового закона. Однако подлинность права -- это не только его истинность как сущности, но и его реальность как общеобязательного правового явления.
3. Либертарно-юридическая онтология -- это реальное, наличное бытие правового закона, т.е. позитивно-правового явления, выражающего объективную сущность права (свойства и требования принципа формального равенства). Бытие права, его существование и действие предполагают необходимую связь между правовой сущностью и правовым явлением, взаимосвязанное единство которых и есть право как особая форма и специфический регулятор общественных отношений.
Либертарно-юридическая онтология направлена против односторонних представлений, будто право -- это либо некая идеальная сущность, существующая сама по себе, без ее внешнего выражения в виде общеобязательного явления, как считают юснатуралисты, либо некое общеобязательное явление, лишенное объективной правовой сущности, как полагают легисты. Согласно либертарно-юридической онтологии правовая сущность -- это сущность общеобязательного позитивно-правового явления (закона), а общеобязательное позитивно-правовое явление (закон) -- это государственная форма проявления, выражения и конкретизации этой объективной правовой сущности (формального равенства).
Бытие права включает в себя всю совокупность внутренне взаимосвязанных и предполагающих друг друга свойств и характеристик права как необходимого единства правовой сущности и правового явления, права как общеобязательной формы равенства, свободы и справедливости в общественной жизни людей.
2.1 Либертарно-юридическая концепция философии права
Предшествующее изложение разных типов правопонимания и соответствующего понимания уже содержит в себе либертарно-юридическую концепцию философии права и государства, предмет которой - право (как сущность) и закон (как публично-властное, официально-обязательное явление) в их различении и соотношении (совпадении или несовпадении).
Из изложенного ясно также, что любая концепция правопонимания - это одновременно и соответствующая концепция понимания и понятия государства. Поэтому везде, где для краткости речь идет о философии права, подразумевается и соответствующая концепция философии государства.
Предметная область философии права согласно либертарно-юридической концепции, - это понятие права и соответствующее правовое понятие государства. В этом смысле можно сказать, что предмет философии права и государства - это правовой закон и правовое государство.
Либертарно-юридическое понимание сущности права как формального равенства дает основание для конкретизации приведенных выше определений предмета философии права в следующем виде: предмет философии права - это формальное равенство и формы его проявления. Поскольку всякое равенство в социальной сфере - это именно формальное равенство, приведенное определение можно сформулировать в более краткой форме: предмет философии права - это принцип равенства и его проявления.
К правовым явлениям, таким образом, относятся все те реальные явления, которые соответствуют принципу формального равенства, представляют собой формы внешнего выражения и осуществления требований данного принципа. Все эти явления входят в предмет философии права не в виде эмпирических объектов, а лишь как правовые явления, как конкретизированные формы выражения формального равенства, т.е. только в их правовых измерениях и свойствах. Сформулированное с либертарно-юридических позиций понимание предмета философии права имеет и общее значение в плане выявления, уяснения и определения того общего для различных учений о праве познавательно-смыслового момента, который выражает и определяет их философско-правовой характер и профиль.
Таким общим моментом, имеющим значение для всей философии права, является понимание права в целом как сущности и как явления, т.е. теоретическое различение и соотношение особой правовой сущности объективного характера и официально-обязательного явления (закона), зависимого от субъективного фактора.
С позиций либертарно-юридического понятия права и соответствующего понимания предмета философии права вся предшествующая (до либертарно-юридической концепции) философия права - это по существу философия естественного права, предмет которой - естественное и позитивное право в их различении и соотношении.
2.2 Метод либертарно-юридической философии права
Каждая более или менее развитая концепция философии права прошлого и современности - это определенная совокупность теоретических знаний о праве (как сущности и как явлений), которая представляет собой взаимосвязь и единство предмета и метода соответствующего философского-правового учения.
Выделение в единой философско-правовой теории ее предмета и метода является лишь мысленной абстракцией, необходимой для более углубленного и адекватного постижения познавательных свойств, характеристик, смысла и значения данной теории.
В любой последовательной философско-правовой теории ее предмет (определенное знание об объекте) методологически осмыслен, а метод (способ, форма познания, понимания, объяснения объекта) предметно выражен. Именно поэтому такая теория имеет методологическое значение, обладает функцией метода познания и выполняет эту роль или непосредственно, или опосредованно (как составной момент последую щей философско-правовой теории).
Однако при этом следует учитывать, что соответствующие методы (прошлых и современных) философско-правовых теорий, познавательно связаны с предметами своих теорий и вне их познавательного смыслового единства со своим предметом приобретают в других теориях иное познавательное значение и другое предметное выражение.
Так, у разных приверженцев диалектического метода (Гераклита, Гегеля, Маркса, Маркузе и т.д.) - совершенно различные учения о праве и государстве. То же самое можно сказать о концепциях приверженцев других общефилософских и общенаучных методов.
Дело в том, что всякое новое философско-правовое учение - это новая теория со своим новым предметом и новым методом. Сохранение чего-то познавательно-ценного из других (прошлых и современных) теорий - это не его повторение, а его развитие и обновление в адекватных формах новой познавательной ситуации, в смысловом контексте новой теории.
Либертарный или либертарно-юридический метод - это понятийно-правовой метод юридизации изучаемой действительности в качестве правовой действительности, метод производства и организации знания о праве как принципе формального равенства и внешних формах его проявления.
В методологическом плане принцип формального равенства - это метод формально-логического понимания права и соответствующей юридической формализации предметной сферы правовой регуляции и действия права.
Либертарный метод -это всеобщий способ правового моделирования познаваемой действительности по принципу формального равенства, способ познания действительности с позиций и в границах данного понятия права, способ правового (формально-равного) понимания, выражения, измерения, квалификации и оценки изучаемой действительности. Этому методу присущ правовой взгляд на мир, правовое виденье действительности. Таким способом познанная действительность предстает как правовая действительность, т.е. как система правовых свойств и связей познаваемой действительности. Эта правовая действительность воплощает и выражает искомую истину и выявленную сущность мира философско-правового познания. И если пифагорейцы с позиций математики утверждали, что сущность мира есть число, с позиций либертарной философии права можно сказать, что сущность мира - это формальное равенство. Каждый при этом имеет в виду тот мир, который он познает и знает: математик - мир чисел, юрист - мир права.
Аналогичным образом физики, химики, биологи ищут соответственно свою физическую, химическую или биологическую формулу для познаваемого ими физического, химического или биологического мира.
Заключение
В процессе изучения онтологии права стало очевидно, что юридический концепт действительности реально существует и является частью правовой реальности.
Реально существуют три мира - физический, духовный, моральный (юридический), три анклава в рамках одной всеобщей реальности.
В пределах психического общения обнаруживается онтология языка, искусства. В сфере юридического общения, в юридической действительности появляются такие правовые субъекты, как юридические лица.
Поскольку правовая реальность - это не только настоящее, но и прошлое, будущее, в юридическом концепте следовало бы развивать идеи о правах будущих поколений человечества. Уже сейчас есть отдельные нормы экологического и финансового права, касающиеся прав будущих поколений.
Такова избирательная природа человеческого мышления и познания.
Различные формулы разных миров выражают по существу нечто общее - всеобщие законы изучаемого мира (объекта всех наук), т.е. правила упорядоченности этого мира и порядка в нем.
Познавательные возможности либертарного метода заданы творческим потенциалом самого либертарно-юридического понятия права и ограничены его смысловыми рамками, границами его теоретических значений, сферой предмета данной философско-правовой теории.
Новое понятие права означает и соответствующий новый подход к изучению, пониманию и трактовке как самих эмпирически данных объектов философии права, так и уже накопленных теоретических знаний о них.
С позиций неологии (учения о новом) можно сказать, что история философии права - это история новых понятий права и формирующихся на их основе новых философско-правовых теорий.
В теоретико-познавательном плане новое понятие права - это всегда более формализованное (более конкретное по своим формально-определенным свойствам и характеристикам), логически более последовательное и "чистое" постижение и выражение предметного смысла права.
Благодаря этому такое новое понятие права (и соответствующая новая концепция философии права) удерживает и сохраняет научно значимые результаты предшествующей философско-правовой мысли и на новом, более высоком уровне познания развивает их дальше с более глубоких теоретических позиций и в более широком и адекватном смысловом поле и контексте.
Список литературы
1. А. Сухарев. Большой юридический словарь, 2005 г.
2. О. Трифонова. Словарь терминов к курсу по правам человека.
3. Большой юридический словарь (под ред. А.В. Малько). - Проспект, 2009 г.
4. Энциклопедический словарь конституционного права, Норма" - 2000, 688 стр.
5. Аберкромби Н., Хилл С, Тернер Б.C. Социологический словарь, 2008 г.
6. Куайн, У. В. О. Философия логики / Перевод В. А. Суровцева - М.: Канон+ РООИ "Реабилитация", 2008. - 192 с.
7. Д. Дэвид, Джери Дж. Большой толковый социологический словарь, 2001 г.
8. С.В.Юрчук «Философия права»/Учебный курс
9. Ершов Ю.Г. Философия права, словарь-минимум, 2011 г.
10. www.wikipedia.ru
Размещено на Allbest.ru
...Подобные документы
Специфика и онтологические параметры правового бытия. Содержательные признаки права и образ права. Бытие как первоначальная онтологическая характеристика мира и исходное понятие теории познания. Формы существования права. Принцип причинности в праве.
презентация , добавлен 22.10.2014
Понятие правовой реальности и диалектическая логика. Особенности гносеологии права. Проблема истины в правовом познании. Процедуры применения права. Философские проблемы правовой методологии. Идентификация правового случая. Принципы правового творчества.
лекция , добавлен 22.10.2014
Философия права - высшая духовна форма познания права, постижение его смысла, ценности и значения в жизни людей. Обзор этапов, направлений и концепций всемирной и отечественной истории философско-правовой мысли. Междисциплинарная природа философии права.
презентация , добавлен 08.08.2015
Человек как правовое существо в онтологии права. Социально-исторический смысл и содержание бытия права, его сущность. Понятие правового принципа формального равенства. Теоретические трактовки социальности и объективности права, формы его существования.
контрольная работа , добавлен 25.03.2010
Философско-правовые концепции Г. Кельзена, Х. Харта выступают неким объединяющим началом мировоззренческого измерения мира права, выявляющего культурно-историческую специфику правовой системы общества, особенности правового мышления нации в целом.
реферат , добавлен 21.06.2008
Исторические процессы становления Союза Советских Социалистических Республик. Изучение философии права в период существования государства. Отношение к данному научному направлению. Характеристика особенностей философско–правовых учений в России.
реферат , добавлен 19.10.2017
Понятие философии права, ее место среди других наук. Предмет философии права. "Филисофия права Гегеля и ее значение в истории философско-правой мысли. Свобода и право. Государство и право. Публичное и частное право. Проблема правового государства: теория
курсовая работа , добавлен 09.11.2002
Основне завдання філософії права. Неопозитивістська концепція філософії права. Предметна сфера сучасної філософії права. Проблема розрізнення і співвідношення права і закону. Розуміння права як рівностей (загального масштабу і рівної міри свободи людей).
реферат , добавлен 20.05.2010
Этико-правовой синтез в концепции возрожденного естественного права П.И. Новгородцева. Раскрытие концепции правосознания в философско-правовой доктрине И.А. Ильина. Описание морализма русского революционного народничества у П.Л. Лаврова и М.А. Бакунина.
курсовая работа , добавлен 30.01.2016
Исследование основных концептуальных направлений философии права. Естественное и позитивное право. Изучение нравственной и правовой проблематики Сократа. Критика полисных порядков и законов Демокритом. Идеальное государство и справедливые законы Платона.
1. Человек как правовое существо
Рассмотренные определения сущности и понятия права в его различении и совпадении с законом позволяют охарактеризовать право под углом зрения онтологии (учения о бытии), гносеологии (учения о познании) и аксиологии (учения о ценностях).
В контексте развиваемого нами юридического правопонима-ния в общем виде можно сказать, что учение (концепция) о праве в его различении с законом это и есть онтология права.
Бытие права (его объективная природа и собственная сущность) представлено в принципе формального равенства, включает в себя и выражает всю совокупность внутренне взаимосвязанных и предполагающих друг друга объективных свойств и сущностных характеристик права как всеобщей и необходимой формы равенства, свободы и справедливости в общественной жизни людей.
Право исторично. Этот историзм относится как к бытию права, так и формам его проявлений. Право опосредовано социально-историческим опытом, и в этом смысле оно апостериорно, а не априорно.
Поэтому природу права (социально-исторический смысл и содержание бытия права, его сущности и существования) не следует смешивать ни с правом природы (с природной данностью права), ни с природой разума (с априорной данностью права из чистого разума), хотя и разум, и природа играют существенную роль в историческом процессе генезиса и развития права.
Конечно, по аналогии с аристотелевским положением о том, что "человек, по природе своей, - существо политическое" (Аристотель. Политика. I, 1, 9, 1253а 16), можно сказать, что человек, по природе своей, - существо правовое. Но подобные суждения вовсе не означают априорности, природной данности, прирожденности человеку политической или правовой сущности, политических или правовых свойств и качеств.
Если бы человек, как считал Руссо, рождался уже свободным" (и уже от природы люди были бы свободными и равными), то он нигде не был бы в оковах, и со свободой, равенством, правом, справедливостью у человечества вообще не было бы никаких проблем.
В том-то и дело, что вектор движения прямо противоположный: человек и человечество развиваются к свободе, праву, равенству, справедливости из ситуации их отсутствия. И речь должна идти лишь о том, что человек (и целые народы) по своей природе (интеллектуальной и волевой), в отличие от других живых существ, может, потенциально способен путем своего совершенствования и
" Это знаменитое положение из трактата Руссо "Об общественном договоре" звучит так: "Человек рождается свободным, но повсюду он в оковах" {Руссо Ж. Ж. Трактаты. М., 1969. С. 152).
развития прийти к политическим и правовым формам организации социальной жизни.
Такого завершения генезиса человеческой природы, отмечал для своего времени (IV в. до н. э.) Аристотель, достигли лишь греки;
другие же народы (варвары) как люди с неразвитой (нравственно и умственно) природой живут в дополитических и доправовых условиях деспотизма и рабства. Поэтому, согласно Аристотелю, "варвар и раб, по природе своей, - понятия тождественные" (Аристотель. Политика, I, I, 5,1252b 17).
И спустя два с половиной тысячелетия приходится констатировать, что многие люди и образуемые ими народы еще так и не завершили, говоря словами Аристотеля, генезис своей политической и правовой природы, не достигли высот того политического и правового общения, которое на современном языке называется правовым государством, господством права, правами и свободами человека и гражданина. И из прошлого и современного опыта нашей страны мы хорошо знаем о тех трудностях и огромных усилиях, которые требуются даже для минимального продвижения вперед на пути от рабства, деспотизма и тоталитаризма к свободе, праву и справедливости.
Генезис права как социально-исторический процесс, в частности, означает, что становление сущности права и возникновение правовых явлений и отношений происходят одновременно и в рамках одного процесса. Дело, следовательно, обстоит не так, что сперва откуда-то (от природы или свыше) дана некая готовая сущность права (принцип права, идея права, умопостигаемое бытие права) и лишь из нее затем появляются эмпирические правовые явления, правовая реальность. Такова, например, логика соотношения чистых идей (истинного бытия) и эмпирической реальности как их отражения в философии Платона. Как ни парадоксально, но примерно по такой же схеме изображают легисты связь между законом и жизнью.
Но неверно представлять себе дело и так, будто сперва какое-то время существовала правовая жизнь и функционировали правовые отношения между свободными субъектами и лишь затем появились сущность, принцип, бытие права. Такой подход, внешне кажущийся весьма реалистичным, при ближайшем рассмотрении оказывается внутренне противоречивым: он отрывает существование права от сущности права и в то же время некое неопределенное существование (без правовой сущности) характеризует как правовое. Что же в таком случае дает основание вообще говорить о правовом характере соответствующих эмпирических феноменов, лишенных правовой сущности, правового качества? Этот напрашивающийся здесь вопрос остается без ответа.
Между тем ясно, что, если мы применительно к праву говорим о сущности и существовании, это значит, что сущность права про-
является в формах его существования, а в последних присутствует правовая сущность.
Абстрагированный от фактичности, формализованный мир права со своими особыми условиями и условностями, со своими персонами (правовыми масками), ролями, правилами поведения, процедурами и т. д. нередко сравнивают с театром, имея в виду его игровой характер, театральные условности, абстрагированность театрального действа от действительности и т. д. В подобных сравнениях есть доля правды ("человек играющий" проявляется везде - и в быту, и в праве, и в театре, и в религии, и в других сферах жизни), тем более что театр (и прежде всего - драматический театр) многое перенял из области права, правовых коллизий и процедур, правовой трактовки реальных ситуаций, организации и проведения судебного процесса, словом - из драм и драматургии правовой жизни.
Но условности театра так и остаются в условном мире - за занавесом театра, а между правом и жизнью нет такого занавеса и в условностях правовой формы бурлит невыдуманная драма самой жизни с подлинными приобретениями и потерями, и мертвые здесь не воскресают.
С точки зрения генезиса правовой природы человека (и вместе с тем утверждения начал права и правопорядка в жизни целых народов), определяющее значение имеет осознание как раз того обстоятельства, что в абстракциях права за внешней условностью речь идет о самом главном и существенном в жизни индивида и всего социума - о свободе, справедливости, равенстве, что правовые условности - это на самом деле абсолютно необходимые условия достойной человека жизни всех и каждого. А такой развитости и зрелости в организации жизни невозможно достигнуть без освоения и практического утверждения людьми требований права как императивных велений своей собственной человеческой природы, своего разума, совести и воли.
Без овладения правом как математикой свободы люди и народы обречены прозябать под гнетом и произволом деспотизма, тирании и тоталитаризма.
Существенное значение нравственной зрелости человека (и народов), его внутренней моральной зрелости и подготовленности для жизни по праву и закону после Аристотеля наиболее выразительно сформулировал уже в XVIII в. (в духовном и социально-историческом контексте отсталой, по европейским меркам, феодальной Германии) Кант в своих знаменитых категорических императивах, где веления индивидуального морального сознания по своей нормативной сути совпадают с требованиями правового принципа всеобщего формального равенства. Развитое состояние моральности - необходимое условие для утверждения правовой легальности.
Исторический процесс генезиса права, его бытия и существования, протекает в контексте общекультурного формирования и развития человека и человеческого рода.
Право как культурный феномен - часть общечеловеческой культуры. Правовая культура - это весь правовой космос, охватывающий все моменты правовой формы общественной жизни людей. Культура здесь как раз и состоит в способности и умении жить по этой форме, которой противостоит неоформленная (неопределенная, неупорядоченная, хаотичная, а потому и произвольная) фактичность, т. е. та докультурная и некультурная непосредственность (не опосредованность правовой формой) и простота, которая, по пословице, хуже воровства.
Правовую культуру можно условно назвать "второй природой" ("второй натурой"). Но эта "вторая природа" не механическая пристройка к базовой "первой природе", а культурная трансформация, культуризация и культивация всей (единой) природы отдельных людей и народов. Так что право - это не культурный плод на диком дереве, а плод окультуренного дерева.
Поэтому людям и народам, возжелавшим вкусить такой редкий плод, надо в трудах и муках, упорно и настойчиво, осознанно и терпеливо возделывать в себе, для себя и у себя свой сад правовой культуры, растить свое дерево свободы. Чужими плодами здесь сыт не будешь.
2. Бытие и существование права
Бытие права - это качественно определенное бытие формального равенства, которое (исходно и по определению) имеет смысл лишь как равенство свободных и в таком своем качестве и всеобщем значении идентично справедливости.
Поэтому соотношение бытия и существования права, сущности права и правовых явлений - это, по сути дела, соотношение правового принципа формального равенства и форм его осуществления. Везде, где есть этот принцип формального равенства (во всех явлениях, в которых он признается, закрепляется, учитывается, соблюдается, проявляется и т. д.), там мы имеем дело с правовыми явлениями, т. е. с формами существования (и осуществления) сущности (и бытия) права. К этим формам относятся, следовательно, все феномены с правовым качеством, все равно, идет ли речь о правовом законе (всех источниках действующего права, соответствующих требованиям принципа права) или о правовой норме, правовом субъекте, правовом статусе, правовом сознании, правовом отношении, правовой процедуре, правовом решении и т. д.
Право, как известно, само не действует, действуют люди и именно свободные люди, люди со свободой воли, которые в своих взаимоотношениях выступают как субъекты права. Здесь право-
способность и правосубъектность людей выступают не только как правовые характеристики свободных индивидов в их отношениях (в правовых отношениях), но и как необходимые формы осуществления этой свободы людей (т. е. сущности и бытия права).
Особо следует отметить, что и в плане сущности права, и в плоскости его существования имеются в виду свобода, правоспособность и правосубъектность прежде всего именно индивидов, физических лиц, а не надиндивидуальных объединений, институтов, формирований. И это принципиально важно, поскольку только на такой исходной основе и только там, где свободные индивиды (физические лица) выступают в качестве независимых субъектов права и правового типа отношений, возможны и другие субъекты права, так называемые "юридические лица", возможны право, правовое равенство и свобода в организации, функционировании и взаимоотношениях разного рода союзов, ассоциаций и в целом социальных, политических, национальных и государственных образований.
Этот момент выражения индивидуальной свободы в виде правовой личности (субъекта права) выступает в гегелевской "Философии права" как исходный пункт саморазвития понятия права от абстрактных форм его осуществления к более конкретным формам. "В себе и для себя свободная воля" - это непосредственно "единичная воля субъекта"" - правовой личности. "Личность, - подчеркивает Гегель, - содержит вообще правоспособность и составляет понятие и саму абстрактную основу абстрактного и потому формального права. Отсюда веление права гласит: будь лицом и уважай других в качестве лиц"2.
Исходный характер субъекта права не следует, конечно, смешивать с его внеправовой данностью. Напротив, личность, субъект права, в абстрактной форме персонифицирует бытие (сущность) права в сфере его существования. Правосубъектность - это, так сказать, человеческое измерение и выражение процесса осуществления принципа формального равенства. Субъект (личность, лицо) только потому и является правовым субъектом (правовой личностью, правовым лицом), что олицетворяет правовое бытие, принцип права и выступает его активным носителем и реализатором. Фигура субъекта права предполагает наличие права, действительность бытия права и реальную возможность его осуществления. Ведь и у Гегеля понятие личности и абстрактного права включает в себя (в абстрактной форме) все последующие определения более конкретных форм права, т. е. предполагает их наличие. Вне соответствующей правовой ситуации бессмыслен и субъект права.
Эти соображения значимы и для правильного понимания и верной оценки встречающихся в юридической литературе опреде-
" Гегель. Философия права. М., 1990. С. 96. 2 Там же. С. 98.
лений субъекта права, правоотношений, правовой нормы, правосознания и т. д.
В данной связи представляет интерес позиция такого ортодоксального марксистского теоретика права, как Е.Б. Пашуканис. В ходе критики буржуазного права как исторически последнего, по его марксистским представлениям, типа права он писал: "Юридическое отношение - это первичная клеточка правовой ткани, и только в ней право совершает свое реальное движение. Право как совокупность норм наряду с этим есть не более как безжизненная абстракция"". Характеризуя это юридическое отношение как отношение между субъектами, он добавляет: "Субъект - это атом юридической теории, простейший, неразложимый далее элемент"2.
В этих положениях абсолютизируются теоретические условности, навеянные схемой построения гегелевской философии права, очередностью освещения в ней различных правовых феноменов, определяемой саморазвитием понятия права от абстрактных определений права (и форм его внешнего осуществления, объективации) до все более и более конкретных.
Но весь этот мир правовых явлений (правоотношения, субъект права, правовая норма и т. д.) - лишь различные проявления принципа формального равенства и все они, независимо от приемов их философско-правовой и теоретической систематизации, являются одинаково формализованными по одному и тому же основанию. Так что характеристики типа "атом", "простейший элемент", "первичная клеточка" и т. д. относятся, скорее, к принципу формального равенства как наиболее абстрактному определению и выражению права, а не к субъекту, правовому отношению, правовой норме и другим однопорядковым правовым явлениям, которые как раз и не являются "первичными" и "простейшими" потому, что в них уже присутствует качество правовой формальности, принцип правового равенства, без чего они и не были бы правовыми феноменами.
С точки зрения интересующих нас здесь проблем правовой онтологии следует отметить и неадекватность характеристики "права как совокупности норм" в качестве "безжизненной абстракции" - в противоположность юридическому отношению как некой живой реальности. Характеристика "безжизненная абстракция", если под ней имеются в виду формальность права, его абстрагированность от жизненной фактичности, в равной степени относится и ко всем остальным юридическим феноменам (юридическому отношению, субъекту права и т. д.), да и ко всему праву в целом. И эти свойства права (абстрактность, формальность) не только не обесценивают право, правовую норму и т. д., но, напротив (вопреки негативной
" Пашуканм Е.Б. Избранные произведения по общей теории права и государства. М., 1980. С.78. 2 Там же. С. 102.
формулировке Пашуканиса), позволяют праву быть формой выражения наиболее существенных сторон человеческой жизни.
Ведь объективность права и объективность существования права состоят как раз в его абстрактности, формальности и т. д., в том, что право - абстрактная форма фактических социальных отношений, социальной жизни, а вовсе не в отождествлении правовых отношений и права в целом с самими фактическими отношениями, с непосредственной (внеправовой) социальностью. И именно в этом (формальном) смысле и следует понимать распространенную характеристику права как социального явления.
Иная трактовка социальности и объективности права, лежащая в основе неверной характеристики соотношения правовой нормы и правового отношения, представлена у Пашуканиса. "Право как объективное социальное явление, - писал он, - не может исчерпываться нормой или правилом, все равно записанным или незаписанным. Норма как таковая, т. е. логическое содержание, или прямо выводится из существующих уже отношений, или, если она издана как государственный закон, представляет собой только симптом, по которому можно судить с некоторой долей вероятности о возникновении в ближайшем будущем соответствующих отношений. Но, для того чтобы утверждать объективное существование права, нам недостаточно знать его нормативное содержание, но нужно знать, осуществляется ли это нормативное содержание в жизни, т. е. в социальных отношениях"".
С этих позиций Пашуканис критиковал нормативизм Кельзе-на и вообще "способ мышления юриста-догматика, для которого понятие действующей нормы имеет свой специфический смысл, не совпадающий с тем, что социолог или историк понимает под объективным существованием права"2.
Однако эта критика во многом бьет мимо цели, поскольку она страдает смешением понятий. Пашуканис смешивает и валит в одну кучу две разные проблемы: онтологическую проблему бытия и существования права (включая сюда все правовые феномены, в том числе правовую норму, правоотношение и т. д.) как формы социальных отношений и совсем другую (тоже важную, но на своем месте) проблему о социальных последствиях, социальном эффекте, социальной эффективности действия права.
С точки зрения первой (онтологической) проблемы объективность бытия и существования права - это принцип формального равенства и его формообразования, формы его проявления, правовые феномены (правовой субъект, правоотношения, правовая норма и т. д.), т. е. объективность мира правовых формальностей. Все эти правовые феномены равноценны в этой своей формальности и
" Там же. С. 79-80. 2 Там же. С. 80.
абстрагированности от социальных реалий и фактов. Поэтому ни одна из этих правовых форм (в том числе и правовое отношение) не может выступать, как это имеет место у Пашуканиса, в качестве социального факта и доказательства социальной (в смысле фактичности, а не формальности) объективности существования права.
Когда Пашуканис с позиций "социологика или историка" и критика подхода "юриста-догматика" говорит о том, что "научное, т. е. теоретическое, изучение может считаться только с фактами"", он имеет в виду не юридические факты (не факты формально-правового мира), а непосредственно социальные факты, внеправовые социальные явления.
Вторая из названных проблем относится к характеристике социальных последствий действия норм права и тех фактических изменений в социальной реальности, которые Пашуканис весьма неадекватно именует "объективным существованием права".
При рассмотрении обеих проблем прежде всего необходимо с позиций различения и соотношения права и закона определить, о существовании и о действии каких именно норм идет речь - правовых норм или норм (правил) правонарушающего закона. Если речь идет о правовых нормах, то очевидно, что в рамках рассматриваемого права как системы правовых норм тем же правовым качеством отмечены и другие правовые формы (субъект права, правовое отношение, правовое сознание и т. д.). И с этих позиций юридического правопонимания следует критиковать, например, теорию Кельзена или подход "юриста-догматика" именно за их легистское правопони-мание, за отождествление правовой нормы и противоправной нормы закона, а вовсе не за характеристику права как системы норм, не за нормативизм как таковой, поскольку нормы и нормативизм могут быть как правовыми, так и противоправно-легистскими. Вместо этого Пашуканис с позиций социологизма необоснованно критикует их за то, что вопрос о существовании права они трактуют под углом зрения не социальных факторов, а "формальной значимости норм", что они отождествляют "право и норму"2. Столь же неадекватной является критика Пашуканисом нормативной теории права там, где Кельзен, имея в виду правовое отношение, писал: "Отношение есть отношение к правопорядку, вернее - внутри правопорядка, но не отношение между субъектами, противостоящими правопорядку"3. И здесь подход Кельзена заслуживает критики не за то, что он совершенно верно отличает правовое отношение от фактических социальных отношений, а за то, что под "правопорядком" он в силу отождествления права и закона имеет в виду любой (в том числе и произвольный) "законопорядок", которому некритично приписывает правовое каче-
2 Там же. С. 78, 80.
3 Там же. С. 78.
ство. Поэтому и существование норм права у него - это существование норм закона, и нормативизм у него законнический, легистский, а не правовой.
Социологизированный (в духе марксистской идеологии) подход Пашуканиса к нормативизму и юридической догматике, которую можно оценить как критику "с точностью до наоборот", получил в дальнейшем широкое распространение и развитие в советской юридической науке, где неправовой легизм подкреплялся правоотри-цающей социальностью и освящался антиправовой идеологией.
Несуразность такой критики "буржуазного нормативизма и юридического догматизма" со стороны советского легизма, который уже по объективным причинам своего места и времени не мог быть ни последовательным (в духе Кельзена) нормативизмом, ни юридической догматикой (в духе аналитической юриспруденции), состояла в том, что эта критика, за неимением лучшего, велась с правоот-рицающих позиций, независимо от того, шла ли речь о сущности, существовании или социальном смысле права.
Причем критика "буржуазного нормативизма" сочеталась с апологетикой советского социалистического права в качестве "системы норм", тогда как в действительности речь шла о конгломерате (в существенной части - засекреченном) тоталитарно-силовых установлении и приказных правил антиправового закона. Слово "норма" служило неким юридическим флером для всей этой неправовой материи, а в сочетании с "системой" придавало классовой воле пролетариата (народа, государства, законодателя) безусловность, подкрепленную условиями гулаговской системы репрессий.
В этом контексте весь "правовой" смысл антиправового закона был сосредоточен во внешне юридически звучащей "правовой норме", которая в этом отношении выгодно отличалась от откровенно неправовых, крайне идеологизированных и социологизированных определений "сущности права", "принципов права" и т. д. Причем логическое содержание нормы (норма как абстрактно-всеобщее долженствование и т. д.) было вытеснено политико-классовой трактовкой ее как властно-приказного установления (правила), обеспеченного государственным принуждением (санкцией), В таком качестве прямого выражения официально-правовых начал норма закона стала трактоваться в советской юридической науке как показатель существования права вообще, как нечто первичное и определяющее по отношению ко всем остальным правовым явлениям и формам.-
Впрочем, такова логика всех вариантов легизма, по которой норма закона под видом нормы права подменяет собой сущность и принцип права, присваивает их общеправовой смысл и функции, заполняет собой все пространство бытия и существования права. Суть извращения здесь в том, что за право (с его качественно определенным смыслом и принципом) выдается (или может выдаваться) любое произвольное официально-властное установление.
3. Формы существования права
Подмена правового закона неправовым законом означает, что место правовых форм и явлений занимают соответствующие фабрикации произвольного закона. Так, правовая норма подменяется нормой закона, правоотношение - законоотношением, правосознание - законосознанием, правотворчество - законодательством, субъект права, правовой договор, правонарушение и т. д. - их произвольными замещениями.
Такая подмена искажает как логику соотношения сущности права с формами ее проявления (осуществления), так и характер взаимосвязей между самими этими правовыми формами (правовыми явлениями).
Правовые феномены внутренне однородны, обладают одним и тем же объективным правовым качеством (сущностным свойством), представленным в бытии права и в его принципе. Поэтому различные правовые явления (правовая норма, правовое отношение, правовое сознание и т. д.) - это разные формы проявления одного и того же принципа права, т. е. равноценные модусы (способы осуществления и существования) одной и той же сущности права.
Соотношение же соответствующих неправовых феноменов закона лишено такой объективной основы и подчинено субъективно-властным определениям. Ведь у неправового закона нет объективного правового бытия, сущности и принципа; его сущностью, бытием и принципом оказывается само властное установление в виде общеобязательных норм. Поэтому, согласно легизму, правоотношение, правосознание и другие правовые явления производны от нормы закона и в "правовом" смысле значимы лишь как законоотно-шение, законосознание и т. д., поскольку "право" существует лишь как норма закона.
Против такого подхода в нашей литературе были высказаны различные мнения о том, что право существует не только в форме правовой нормы, но и в таких формах, как правоотношение и правосознание. Причем некоторые авторы считают аксиомой права положение о том, что право существует только в этих трех формах (т. е. как правовая норма, правоотношение и правосознание), а четвертой формы не дано.
В подобных суждениях антилегистские моменты причудливо сочетаются с легистскими представлениями. Прежде всего не ясно, о трех формах существования какого "права" идет речь: права в его различении с законом, права в его совпадении с законом или "позитивного права" в его противоречии праву (т. е. правонару-шающего закона). А без ясности в этом ключевом вопросе о бытии, сущности и понятии рассматриваемого права указанные формы существования права оказываются как раз без той правовой сущности, на выражение которой они претендуют.
Очевидно, например, что формы существования антиправового закона не могут быть признаны формами существования права. В такой ситуации господства антиправового закона (например, в условиях тоталитаризма) право как должное (как принцип формального равенства с соответствующими требованиями) существует в двояком смысле - и как отрицание антиправового закона, и как отрицаемое этим законом.
Уже само официальное отрицание (непризнание, игнорирование и т. д.) объективной природы права и его принципа, во-первых, в негативной форме признает наличие отрицаемого, а во-вторых, не означает уничтожения отрицаемого, подобно тому как ложь (в отличие от ошибки), отрицающая правду, знает о ее существовании и не в силах ее уничтожить.
Противоправность закона не может отменить объективной, не зависящей от субъективной воли законодателя, правовой математики свободы. Правовой принцип равенства, справедливости и свободы людей в любой ситуации сохраняет свою объективную общезначимость и выступает и как единственное надлежащее основание и масштаб для критики насилия и произвола, и как единственный подлинный ориентир для искомой правовой перспективы.
Если же речь идет о формах существования права в его официальной признанности и позитивированности, т. е. в виде правового закона и узаконенного права, то здесь все правовые феномены (не только правовые нормы, отношение и сознание, но и, скажем, правоспособность и правосубъектность, правовой статус и правовой режим, правовой договор, иск и обвинение, судебное и административное решение даже в условиях отсутствия прецедентного права, правовые процедуры и процессуальные формы и т. д.) являются формами выражения, осуществления и существования уже качественно определенной для данного социального времени и пространства сущности права, принципа формального равенства. Все эти формы существования права - равнокачественные формальности в плоскости конкретизации смысла и значений принципа формального равенства, а вовсе не сами по себе фактичности жизни, не непосредственные социальные факты. И к сущности права они не прибавляют какого-то нового правового качества, которое отсутствовало бы в правовом принципе формального равенства.
Ведь не следует забывать, что здесь, при рассмотрении проблемы сущности и существования права, речь идет не о происхождении права, а об онтологии уже возникшего и развивающегося права - в контексте его официально-властного утверждения или отрицания.
Различие этих правовых форм носит, следовательно, функциональный, а не сущностный характер. Смысл единого принципа формального равенства выражается (и существует), например, в правовой норме - в виде правил поведения субъектов
права (в форме долженствования определенной модели поведения субъектов права), в правовом отношении - в виде взаимоотношений формально равных, свободных и независимых друг от друга субъектов права, в правосознании - в форме осознания смысла и требований принципа права (в его различении и соотношении с законом) членами данного правового сообщества, в правосубъектности - в форме признания индивидов (их объединений, союзов и т. д.) формально равными, свободными и независимыми друг от друга субъектами правового типа общения, в правовых процедурах - в форме равного и справедливого порядка приобретения и реализации прав и обязанностей всеми субъектами, разрешения спора о праве и т. д.
Так что право существует во всех этих правовых формах, а не только в одной форме (правовой норме) или в трех формах (правовой норме, правовом отношении, правосознании). И вообще право существует везде, во всех тех случаях и формах, где соблюдается и применяется принцип формального равенства.
Особое место в этом ряду правовой нормы обусловлено чрезвычайно широким объемом понятия "правовая норма", по сути совпадающим с объемом всего действующего (официального, позитивного) права. Такое положение стало складываться со времен абсолютизма в процессе возвышения роли государства, усиления его регулятивных функций и вмешательства во все сферы жизни, утверждения монопольных позиций государственного законотворчества в системе источников права и во всем объеме действующего права. Новые реалии, новый объем и новый смысл государственного регулирования (от латинского regulare - подчинять правилу, regula) поведения людей, всех сторон жизни в стране посредством общеобязательных актов (по преимуществу исполнительной власти), определившие радикальную этатизацию и инструментализа-цию права, нашли свое отражение и в новом понимании права как совокупности властно устанавливаемых правил (regulae) для соответствующего регулирования.
Именно такое, этатистски-инструментально понимаемое правило и стали обозначать как правовую норму.
Чтобы по достоинству оценить радикальность такой метаморфозы в пользовании понятием "правило", следует обратиться к римскому праву, где оно имело прямо противоположный смысл. Авторитетное на этот счет суждение юриста Павла звучит так: "Не из правила (regula) выводится право, но из существующего права должно быть создано правило" (Д.50.17.1).
Для приверженцев легизма и властного нормотворчества, напротив, именно из правила выводится существующее право. Только существование правила, т. е. властное установление нормы (правил, предписаний), и порождает право, дает начало его существованию. В таком этатистско-легистском контексте все официально
действующее (позитивное) право состоит из норм (т. е. правил властного регулирования), совокупность которых и есть право. Данная тавтология и есть восхваляемая легистами нормативность права, которая по существу выражает лишь момент единства власти как творца права и властного характера сотворенных ею правил-норм, из которых только и состоит такое право.
Подобное "право" и "нормативный материал", как его обычно именуют, одно и то же. Да и источники современного "позитивного права" (за исключением, пожалуй, англосаксонской системы, признающей в качестве одного из источников права судебные прецеденты) - это так называемые "нормативные акты" различных органов власти. Так что властное нормотворчество и легистский нормативизм на практике и в теории дополняют и подкрепляют друг друга.
Резюмируя сказанное, можно констатировать, что процесс эта-тизации и инструментализации права, сопровождавшийся игнорированием и отрицанием его объективной природы и сущности, осуществлялся в форме его легистской нормативизации. Норма (правило) закона стала не только официальной счетной единицей и "атомом" действующего позитивного права, но и качественным критерием наличия или отсутствия самого права.
С позиций правового закона, задача состоит не в денормати-визации права, а в юридизации нормы закона. Только как одна из форм выражения объективной природы и принципа права норма правового закона - в соотношении, взаимосвязи и взаимодействии с другими необходимыми правовыми формами - может занять свое надлежащее место в общеправовом пространстве. Трансформацию при этом смысла и значения нормы можно выразить так: в условиях неправового закона норма - средство и итог властного формирования права, в контексте правового закона норма - способ властного формулирования права. Речь, следовательно, идет о качественном изменении роли и содержания нормы в общем русле преобразования отношений между правом и властью, юридизации смысла и существа официального нормотворчества в рамках социально-исторического процесса перехода от абсолютизма, авторитаризма и тоталитаризма к правлению права и правовой государственности. При этом из властного установления права норма преобразуется в правовое установление власти. Произвол власти заменяется властью права.
В условиях правового государства и господства правового закона роль исходного правового начала, определяющего объективный смысл и значение всех правовых явлений и форм, включая и правовую норму, играет уже сам принцип права, которому должны соответствовать и все нормативные акты, все источники действующего права, все формы его существования.
