Вопросы определения и классификацииумственной отсталости яв­ляются чрезвычайно сложными и дискуссионными.

Наиболее распространен­ным является определение, предложен­ное Американской ассоциацией умст­венной отсталости. На него ссылаются при проведении научных исследований, написании статей и монографий.

Прежде чем предложить определение, необходимо остановиться на понятийном и методологическом аппаратах, которые использует американская психологичес­кая школа при интерпретации понятия "умственная отсталость".

Американская школа изучения умст­венной отсталости берет начало с кон­цепции количественной оценки интел­лекта, основоположником которой счи­тается А. Бине (1905), и традиционно опе­рирует следующими категориями:

общее интеллектуальное функциони­рование;

субнормальное (значи­тельно ниже нормы ) интеллектуальное функционирование;

адаптивные навыки;

возникновение умственной отсталос­ти в период развития.

Общее интеллектуальное функцио­нирование выявляется по результатам выполнения тестов на определение ин­теллектуальных способностей. Наиболее часто применяемыми тестами, разрабо­танными для данной цели, являются тес­ты Стэнфорд-Бине и Векслера.

Средним в популяции является количество баллов, равное 100: индивид, набравший данное количество баллов, считается имеющим средний интеллектуальный коэффициент.

Разделение индивидов на уровни ин­теллектуального функционирования вы­числяется с помощью единиц стандарт­ного отклонения.

Стандартное отклонение (О) - стати­стический параметр, мера стандартного удаления расстояния от среднего (100). Стандартное отклонение для теста Бине равняется 16, Векслера - 15.

Понятие " субнормальное интеллек­туальное функционирование " связано с результативностью выполнения тестов и определяется существующей в настоя­щий момент в научных кругах точкой зрения о том, какое количество стандарт­ных отклонений ниже среднего (и соот­ветственно баллов IQ) рассматривать от­носящимися к умственной отсталости.

Понятие "субнормальное интеллекту­альное функционирование" сохранилось до настоящего времени: умственно отста­лым считается индивид, уровень интел­лектуального функционирования кото­рого варьирует в пределах (55-70) - (до 75) баллов.

Адаптивное поведение

Следует отметить, что компонент адап­тивного поведения в разные годы имел разную значимость при диагностике.

Целе­сообразность его введения в определе­ние объяснялась следующими положе­ниями:

1) адаптивное поведение является со­вокупностью многих аспектов поведения и большого числа специфических спо­собностей (интеллектуальных, эмоцио­нальных, мотивационных, моторных) или их отсутствия;

2) все аспекты поведения являются ча­стью общего процесса адаптации к окру­жающему миру, поэтому и интеллекту­альное функционирование, и адаптивное поведение необходимо рассматривать в контексте общей адаптации;

3) уровень интеллектуального функ­ционирования соответствует определен­ному уровню адаптивного поведения;

4) нарушение интеллектуального функ­ционирования находит свое отражение в нарушении процесса адаптации к окружающему миру. Следовательно, нарушение интеллектуального функционирования необходимо рассматривать в контексте нарушений адаптивного поведения;

5) критерий "адаптивное поведение", таким образом, следует рассматривать в качестве равноправной составляющей при диагностике умственной отсталости.

Адаптивное поведение определялось как эффективность, с которой индивид приспосабливается к естественным и со­циальным требованиям окружающего мира, что проявляется в степени его само­стоятельности и соответствия требовани­ям личной и социальной ответственности.

Выделяется 4 основных уровня адаптации, которые варьируют от лег­кой степени дезадаптации до полного ее отсутствия. Основой для сравнения выступают показатели возрастной нормы. Вводится четкая возрастная периодиза­ция: дошкольный возраст (0-5 лет), школьный возраст (6 - 18 лет), взрослое состояние (с 21 года). Для каждой возра­стной группы определялись ведущие критерии адаптации: в дошкольном воз­расте - созревание и развитие (в частно­сти, сенсомоторное развитие), в школь­ном возрасте - учебные навыки (обуче­ние и образование), во взрослом состоя­нии - профессиональная адекватность (социальная и профессиональная адапта­ция).

Данные об уровнях адаптации приведены в табл. 2.

Таблица 2

Уровни адаптации

адаптации	Дошкольный возраст	Школьный возраст	Взрослое состояние (21 и старше)
	Грубое отставание; мини­мальная способность функ­ционирования сенсомоторной сферы Нуждается в уходе	Имеется определенное мо­торное развитие; невозмож­ность овладения навыками самообслуживания Полностью нуждается в уходе	Определенное моторное и ре­чевое развитие; полная невоз­можность самостоятельного функционирования. Требуется полная опека и на­блюдение
	Слабое моторное развитие; минимальное развитие речи; в общем неспособность ов­ладения навыками самооб­служивания; навыки ком­муникации незначительны или отсутствуют	Способность к овладению речью / навыками коммуни­кации Способность к овладению элементарными навыками самообслуживания Неспособность к овладению учебными навыками Способность к овладению и закреплению навыков самообслуживания (тренируемый)	Частичная возможность само­обслуживания при полном на­блюдении Возможность формирования навыка самозащиты в полно­стью контролируемом окру­жении
	Способность к овладению речью / навыками комму­никации Слабая социальная осве­домленность Способность к овладению навыками самообслуживания Достаточное моторное развитие Значительно нуждается в по­мощи	Способность к овладению школьными навыками в объ­еме IV класса в позднем от­рочестве при условии предо­ставления специального обу­чения	Способность к овладению специальностью, не требую­щей высокой квалификации Требуется наблюдение и ру­ководство в условиях незна­чительных стрессовых ситуа­ций социально-экономичес­кого плана
	Возможность развития со­циальных, коммуникативных навыков Минимальные отклонения в сенсомоторной сфере Невозможность отграничения от нормы ив ранних этапах развития	Способность к овладению учебными навыками в объ­еме VI класса (примерно IV класс начальной школы.) Невозможность овладения учебными предметами стар­ших классов. Требуется специальное обу­чение, особенно в средней школе (обучаемый)	Способность социально-профессиональной адаптации при соответственном обуче­нии Время от времени нуждается в руководстве и наблюдении в условиях серьезных стрес­совых ситуаций

Адаптивное поведение рас­сматривается не только в возрастном кон­тексте, но также в контексте культурного окружения индивидов; для каждой возра­стной группы конкретизируется 8 облас­тей , в которых может проявляться дефи­цит адаптации:

в дошкольном возрасте это сенсомоторное развитие, навыки коммуникации (язык и речь), навыки са­мообслуживания, социализации (которая определяется как развитие способности взаимодействия с окружающими);

в пе­риод детства и раннего отрочества это способности применять учебные навыки в повседневной жизни, умение рассуж­дать и делать умозаключения в познании окружающей действительности; социаль­ные навыки для данной возрастной груп­пы определяются как способность участ­вовать в групповых мероприятиях и воз­можность устанавливать межличностные отношения;

в период зрелого отрочества и взрослого состояния это профессио­нальная ответственность и возможность выполнять определенные виды работы.

Кроме того, возрастает значимость компонента адаптивного поведения в диагностике: индивиды с достаточно высо­ким показателем IQ (75) могут быть диа­гностированы как умственно отсталые легкой степени, если они проявляют нару­шения адаптивного поведения; индивиды с достаточно низким IQ (67 - 70) могут быть отнесены к категории нормы,если они не проявляют признаков нарушения адаптации.

Компонент адаптивного поведения, таким образом, позволяет решать вопрос о наличии или отсутствии умственной отста­лостиболее дифференцированно.

Не менее важным компонентом при диагностике является понятие "период развития ". Одним из обязательных усло­вий наличия умственной отсталости вы­ступает необходимость ее возникнове­ния в промежутках от рождения до со­вершеннолетия. Данное понятие трактуется по-разному.

Основной задачей счита­ется стремление отразить изменения в по­нимании умственной отсталости, про­изошедшие за последние несколько лет. Это связано с накоплением новых фак­тов об умственной отсталости, а также с социально-экономическими перемена­ми, происходящими в обществе, в част­ности с изменением отношения общест­ва к своим умственно отсталым гражда­нам.

Несмотря на то, что неизменным оста­ется положение о том, что умственная отсталость обусловлена нарушением ин­теллектуального функционирования в настоящий момент времени, отмечается, что умствен­ная отсталость является не чертой, а состоянием, при котором функционирова­ние нарушено определенным специфи­ческим образом. Уточняется, что умст­венная отсталость проявляется как ос­новная трудность в обучении и осуще­ствлении повседневных житейских на­выков, а также в затруднениях, связан­ных с реализацией основных способнос­тей личности - концептуального, прак­тического и социального интеллекта.

Концептуальный интеллект относится к внутренним способностям личности и включает в себя познание и обучение.

Практический интеллект является ос­новополагающим в адаптивных способ­ностях сенсомоторной сферы, самооб­служивании, навыках безопасности, важным компонентом успеваемости, ра­боты, направленности личности, возмож­ности жить в микросреде и взаимодейст­вовать с микросообществом.

Социальный интеллект относится к способностям осознавать уровень требо­ваний, предъявляемых обществом, поведение окружающих. Включает умения адекватно оценивать свое поведение в различных социальных ситуациях. Основ­ными компонентами социального интел­лекта выступают социальная осведомлен­ность и социальные навыки. Более специ­фическими проявлениями являются соци­альное самосознание, интуиция, умение делать умозаключения, коммуникация.

Практический и социальный интел­лект являются основными способностя­ми человека, тесно взаимосвязаны, взаи­модействуют и составляют основу адап­тивных навыков. Оказываются преиму­щественно нарушенными при умствен­ной отсталости.

Существенно новым является положе­ние о том, что при определении умствен­ной отсталости необходимо учитывать культурно-лингвистические особеннос­ти личности, а также состояния, внешне по проявлению схожие, но не являющие­ся умственной отсталостью (нарушения слуха, речи). Оговаривается, что неуме­ние принять во внимание такие факторы, как индивидуальная культура, язык, осо­бенности поведения и коммуникации, может привести к неправильной оценке состояния.

Выделяются и конкретизируются 10 основных областей адаптивных навыков, в которых может проявляться дефицит:

коммуникация (понимание и выраже­ние информации посредством символи­ческого поведения), устная, письменная речь, орфография, графические симво­лы, язык жестов, печатный язык по Брайлю или несимволического поведения (выражение лица, телодвижения, при­косновения);

самообслуживание (туалет, умение правильно есть, одеться/раздеться, со­блюдение личной гигиены, опрятность);

возможность жить в домашних усло­виях (умение одеться/раздеться, вести хозяйство, бережно относиться к собст­венности; умение готовить, планировать и вести бюджет, соблюдать правила безо­пасности в доме, планировать распоря­док дня. Сопутствующие навыки : воз­можность ориентироваться в доме, в бли­жайших окрестностях; правильно вести себя дома и вне дома; возможность обос­новать свой выбор, вступать в социаль­ное взаимодействие, применять знания в домашних условиях);

социальные: навыки социального вза­имодействия с окружающими предпола­гают умения: вступить в беседу, провести и закончить ее, адекватно реагировать на замечания в контексте ситуации, чувство­вать настроение собеседника, осуществ­лять позитивную и негативную обратную связь, регулировать свое поведение, уметь выделять сверстников и общаться с ними; регулировать меру и тип взаимоот­ношений с окружающими; искать и нахо­дить помощь, а также оказывать помощь окружающим; развивать в себе чувство дружбы и любви; справляться с требова­ниями окружающих, умет делать выбор; иметь понятие о честности и справедли­вости, уметь владеть собой, вести себя за­конопослушно, соблюдать правила и за­коны, демонстрировать адекватное соци­альное и сексуальное поведение;

умение жить в микросреде, т. е. ис­пользовать надлежащим образом ресур­сы микросообщества: умение передви­гаться, делать покупки, пользоваться ус­лугами различных служб (газ, ремонт обуви, обращение за помощью к врачу), пользоваться общественным транспор­том и местами общественного назначения: школы, библиотеки, парки, зоны от­дыха, улицы; посещать театры и другие культурные места и мероприятия;

самонаправленность личности - суть умения: делать выбор, учиться планиро­вать свои действия, следовать плану; ини­циировать виды деятельности, адекватные месту, условиям, расписанию, личным ин­тересам; завершать необходимые или тре­буемые задания, искать и находить в слу­чае необходимости помощь, решать про­блемы, возникающие в знакомой и новой ситуациях, демонстрировать надлежащие навыки осторожности и самозащиты;

здоровье и безопасность включают умения, связанные с охраной здоровья: правильно питаться, своевременно рас­познать наступление болезни, грамотно принимать лекарство и проводить элемен­тарную профилактику заболеваний, знать основы оказания первой помощи, знать и соблюдать правила безопасности (пользо­ваться ремнем безопасности в машине, соблюдать правила при переходе улицы, вступать в диалог с незнакомыми людь­ми); искать и находить помощь, проходить регулярные медицинские осмотры; вос­питывать положительные привычки;

функциональная успеваемость - ин­теллектуальные способности и навыки, связанные с обучением, имеющие отно­шение к жизни: письмо, чтение, базовые математические понятия, естествоведчес­кие знания об окружающем мире, здоро­вье и сексуальности; география, общест­венные науки. Важно отметить, что цель данного аспекта адаптивных навыков не успеваемость от класса к классу, а приобретение академических навыков, необхо­димых для обеспечения независимой и са­мостоятельной жизни в дальнейшем;

проведение досуга предполагает уме­ния разнообразить досуг (самостоятельно и совместно), отражающий личные пред­почтения; если мероприятие является публичным, выбирать досуг по возрасту и соблюдать культурные нормы; выбор и са­моинициирование интересов, умения проводить досуг дома и в обществе (само­стоятельно и совместно); вступать в соци­альное взаимодействие с окружающими во время игры, соблюдать очередность, за­канчивать или отказываться от различных видов досуга, продлевать свое участие и расширять спектр интересов, их осозна­ние. Сопутствующие навыки : адекватное поведение в местах проведения досуга, коммуникативный выбор и потребности участия в социальном взаимодействии, применение академических навыков и де­монстрация навыков мобильности;

работа - навыки, связанные с возмож­ностью работать полный / неполный день в микросообществе, применять специфи­ческие рабочие навыки; демонстрировать адекватное социальное поведение и соот­ветствующие сопутствующие навыки: по­следовательно выполнить и завершить ра­боту, совершенствовать рабочие навыки, применять их на практике, готовить к ра­боте рабочее место, общаться и взаимо­действовать с коллегами, владеть собой на работе, адекватно реагировать на крити­ку; распоряжаться деньгами и уметь их распределять.

Принципиальноновым является также и то, что для диагностики умственной от­сталости (помимо низкого IQ) должно со­блюдаться обязательное условие нали­чия ограничений в двух или более облас­тях адаптивных навыков: наличие дефи­цита в 2 (и более) адаптивных областях на­иболее полно демонстрирует общее огра­ничение индивида и тем самым сокращает возможность диагностической ошибки.

Чрезвычайно важным является поло­жение о том, что специфические наруше­ния в одних областях адаптивных навы­ков часто сосуществуют с сильными сто­ронами индивида в других.

Например, индивид может иметь со­хранные физическиеили социальные способности независимо от умственной отсталости.

Вместе с тем у индивида одни области адаптивных навыков могут быть сохранными (социальные), а другие нарушены (коммуникативные).

Кроме того, индивид может иметь и сильные и слабые стороны в одной облас­ти адаптивных навыков (чтение и письмо).

Оговаривается необходимость четкой дифференциации умственной отсталости, проявленной в период развития, от состояний наруше­ния интеллектуального функционирова­ния травматического происхождения. Вместе с тем указывается, что дегенера­тивные процессы, приводящие к наруше­нию интеллектуального функционирова­ния в возрасте до 18 лет, следует считать умственной отсталостью.

Впервые в определение умственной от­сталости введено понятие "длительность течения". В частности, уточняется, что умственная отсталость проявляется в воз­расте до 18 лет, но необязательно сопро­вождает индивида всю жизнь. Несмотря на то, что интеллектуальное функциони­рование (в данном случае низкий показа­тель IQ) является относительно стабиль­ным в течение всей жизни и ограничения интеллектуального функционирования практически не меняются, может изме­ниться воздействие данных ограничений на личность умственно отсталого индиви­да. В результате личного роста или изме­нений требований окружения (например, окончание школы) ограничения в адап­тивных навыках перестают существовать и диагноз "умственная отсталость" не яв­ляется более актуальным. Вместе с тем уточняется, что умственная отсталость превалирует в тех случаях, когда продол­жают существовать ограничения в адап­тивных навыках и индивиду необходима любая форма помощи и поддержки.

В этой связи большое значение приоб­ретает концепция поло­жительного окружения и оказания помо­щи и поддержки. Ее суть заключается в том, что соответственное окружение и своевременный объем помощи могут зна­чительно улучшить жизненное функцио­нирование умственно отсталого индивида.

Создание положительного окру­жения ускоряет рост, разви­тие и благосостояние умственно отстало­го индивида. Положительным считается окружение, типичное возрасту (сверст­ники) и соответствующее социокультурному происхождению. Положительное окружение должно включать в себя сле­дующие характеристики:

предоставлять возможности для удов­летворения потребностей умственно от­сталых индивидов;

способствовать развитию физическо­го, интеллектуального, социального, ма­териального благополучия;

развивать ощущение ста­бильности, навыки предсказуемости и самоконтроля.

Считается, что только в данном окру­жении умственно отсталый индивид до­стигнет максимальной взаимозависимос­ти с обществом, продуктивности и смо­жет максимально включиться в жизнь окружающего сообщества.

Изучая адаптивную функцию поведения, мы пытаемся выяснить, какую роль оно играет в выживании и размножении. Такой подход, по существу, идентичен исследованию «телеономии», «анализу адаптации» и «экологическому методу». При этом особое внимание уделяется экологическим факторам, важным для эволюции и поддержания определенных форм поведения в популяции. Хотя при изучении эволюции поведения обычно стараются избегать анализа сходств, основанных на аналогии, при исследовании адаптивной роли поведения такой анализ часто может быть весьма полезным.

Методы исследования адаптивного поведения

Мы рассмотрим вопрос о том, каким образом можно судить об адаптивном значении поведения. Большая часть написанного по этому вопросу представляет собой кабинетные умозрительные рассуждения. Пронаблюдав какой-нибудь поведенческий акт, автор откидывается на спинку кресла, устремляет взор в пустоту и начинает соображать, какой бы осмысленной цели могла служить данная форма поведения. Объяснение формулируется после. Впрочем, такие спекуляции могут быть весьма ценными, так как служат превосходным источником гипотез.

Однако для того, чтобы доводы относительно адаптивной роли поведения были убедительными, нужны более строгие методы. Хотя по своей точности такие методы редко могут сравняться с теми, которые применяют, изучая развитие поведения или его механизмы, они все же позволяют делать обоснованные предположения об адаптивной функции поведенческих признаков. К тому же предположения обычно доступны для дальнейшей проверки, так что выдвинутую гипотезу можно признать верной, уточнить или отбросить. Мы рассмотрим четыре метода – экспериментальный подход, метод внутривидовой корреляции, метод адаптивной корреляции и генетический анализ.

Экспериментальный метод

При использовании экспериментального подхода для выяснения адаптивной функции поведения роль последнего в опыте меняется на обратную. Обычно поведение было зависимой переменной, и мы выясняли, как влияют на него независимые переменные; теперь же поведение становится зависимой переменной: мы видоизменяем его и смотрим, как это может повлиять на какие-то следствия, предположительно важные для выживания, размножения или того и другого.

Примеры применения экспериментального метода можно найти в работе де Рюйтера, касающейся поведения гусениц с обратной светотенью. Эта особенность окраски тела свойственна многим животным. Поверхность тела, обычно обращенная к свету, окрашена темнее, чем неосвещенная. Если у данного вида темнее дорзальная (верхняя) поверхность тела, животное располагается так, что эта поверхность обращена вверх. Если же темнее вентральная (нижняя) поверхность, животное часто ориентируется животом вверх. Понаблюдав, легко заметить, что животных с обратной светотенью обнаружить труднее, под каким бы углом мы на них ни смотрели, по сравнению с животными, имеющими иную окраску. Рассуждая в своем кресле, мы можем сформулировать гипотезу, что функция обратной светотени заключается в маскировке и что она дает селективное преимущество, защищая животное от хищников. Однако эта гипотеза нуждается в проверке:

В вольере с голодными птицами де Рюйтер прикреплял мертвых гусениц к ветвям кустарника, ориентируя их либо нормально, либо светлой стороной вверх, так что эффект обратной светотени пропадал. Птицы находили и поедали значительно больше неправильно расположенных гусениц по сравнению с ориентированными нормально. Если же обратную светотень уничтожали, раскрашивая гусениц равномерно, ориентация уже не имела значения. Значит, существенным моментом было именно наличие самой светотени, а не ориентация гусеницы. Таким образом, де Рюйтер, пользуясь экспериментальным методом, пошел значительно дальше кабинетных рассуждений.

Метод внутривидовой корреляции

Метод внутривидовой корреляции сходен с экспериментальные в том отношении, что здесь тоже изучаются последствия различий в поведении. Однако тут, вместо того чтобы искусственно создавать независимые переменные, используют природную изменчивость. В сущности, это корреляционный метод на внутривидовом уровне, опирающийся на «природные эксперименты».

Пэттерсон использовал такой метод при исследовании адаптивного значения синхронности гнездования в колониях обыкновенных чаек. Большая часть пар гнездится внутри колонии и откладывает яйца одновременно, создавая тем самым пик этой активности. Чайки, гнездящиеся вне колонии или на ее границах, размножаются хуже, если судить по проценту вылупляющихся птенцов, чем птицы, гнездящиеся внутри ее. Птицы, откладывающие" яйца до или после временного пика откладки яиц, также размножаются хуже. Эти различия связаны, видимо, с тем, что яйца, отложенные вне колонии или вне пика размножения, более доступны для хищников. Таким образом, Пэттерсон, связывая естественные вариации в поведении (во времени и месте гнездования) с успехом в размножении, смог показать, какую функцию выполняет данная видоспецифичсская особенность поведения.

Метод адаптивной корреляции

Этот метод состоит в том, что здесь тоже пытаются найти связь между естественными вариациями поведения и каким-либо фактором, с которым предположительно связано выживание или размножение, но материал для анализа дает в этом случае не внутривидовая изменчивость, а вариации поведения у разных видов. Таким образом, делается попытка найти экологические корреляты различий в видоспецифических формах поведения в надежде, что это позволит сделать выводы относительно адаптивного значения этих форм.

Классический пример использования такого метода – изучение поведения моёвок, проведенное Каллен. В то время как большинство других чаек гнездится в песчаных дюнах, на болотах или в иных относительно плоских местах, моевки гнездятся на узких уступах обрывистых скал. С помощью метода адаптивной корреляции Каллен пыталась найти поведенческие корреляты этого нетипичного расположения гнезд. Она обнаружила, что поведение моёвок отличается от поведения чаек, гнездящихся на земле, более чем по 30 признакам. Если гнездящиеся на земле чайки уносят экскременты и скорлупу яиц далеко от гнезда, то моевки этого не делают. В отличие от птенцов других чаек у моёвок птенцы не убегают при нападении. У чаек, живущих на земле, гнезда примитивны, тогда как у моёвок они достаточно сложны; для их постройки используется глина, а также гнездовой материал, украденный у соседей. Птенцы моевки менее подвижны, а индивидуальное узнавание птенцов родителями развивается медленнее. Все эти адаптации репродуктивного поведения можно рассматривать в связи с гнездованием на уступах скал – либо в связи с защищенностью места от хищников, либо в связи с опасной высотой, теснотой на уступе и малым числом мест для устройства гнезд.

Хотя найденные Каллен корреляты гнездовых привычек этих птиц выглядят убедительными, все же эти корреляции установлены post hoc. Красота метода адаптивной корреляции состоит в том, что обнаруженные соотношения можно рассматривать как гипотетические и для их проверки исследовать другой, раньше не изучавшийся вид. Например, если особенности поведения моёвок, исследованные Каллен, действительно связаны с гнездованием на обрывах, то у птиц других видов, тоже гнездящихся на уступах скал, в результате конвергентной эволюции должны были выработаться сходные адаптации.

Хейлмен исследовал поведение вилохвостых чаек, гнездящихся на уступах скал Галапагосских островов. По условиям обитания этот вид занимает промежуточное положение между моевками и чайками, гнездящимися на земле. Хейлмен обнаружил у этих птиц много особенностей, свойственных также и моевкам, однако в целом они и по поведению занимают промежуточное положение между моевками и другими видами чаек. У вилохвостых чаек было найдено 11 поведенческих признаков, общих с моевками, и 6 сходных с признаками чаек, гнездящихся на земле, а один признак имел промежуточный характер и определялся теснотой местообитания, угрожающей целости яиц, и опасностью падения из гнезда. Нелсон исследовал репродуктивное поведение живущих на обрывах олуш и нашел, что, хотя они и находятся лишь в отдаленном родстве с моевками, в поведении тех и других есть много общих черт.

Как и при изучении эволюции поведения, метод адаптивной корреляции можно применять как на филетическом, так и на видовом уровне.

Генетический анализ

Здесь используется прием диаллельного скрещивания. Взглянув на табл. 7.3, мы вспомним, что при диаллельном скрещивании исследуют все возможные гибридные комбинации трех и более инбредных линий. При этом возможно получение результатов троякого рода. Величина признаков у Fi может быть близка, к средней соответствующих величин родительских линий (промежуточное наследование); может также проявиться направленное доминирование, частичное или полное, и наконец, как это было в табл. 7.3, все величины для Fi могут лежать вне зоны, ограниченной средними родительскими величинами, что называют сверхдоминированием (гетерозис, гибридная сила). Если наблюдается направленное доминирование или сверхдоминирование, то возможно, что изучаемый признак затрагивает приспособленность. Более того, для животных, видимо, выгодно иметь признак, отклоняющийся от средней родительской величины в том направлении, в каком он сдвинут у Fi. Например, на основании данных табл. 7.3 можно сделать вывод, что для лабораторных крыс полезно иметь низкую частоту садок.

Фальконер и Бруэлл сформулировали теорию, позволяющую использовать данные диаллельного скрещивания для суждения об адаптивности признака. Естественный отбор в популяциях изменяет характеристики генного фонда, связанного с адаптивными признаками. Отбор на крайние величины признака создает асимметрию генного фонда, причем обнаруживается корреляция между доминантностью или рецессивностью гена и усилением или ослаблением соответствующего признака. В результате инбридинга признак ухудшается (инбредная депрессия). Направленное доминирование (или сверхдоминирование) – это феномен, противоположный инбредной депрессии (т. е. проявление гибридной силы). Таким образом, если в диаллельном скрещивании признак обнаруживает направленное доминирование, то мы можем заключить, что в изучаемой популяции генный фонд, связанный с исследуемой формой поведения, асимметричен и что это поведение, вероятно, влияет на приспособленность.

Рис. 14.1. Средние величины веса мозга у мышей шести инбредных линий, их гибридов I и гибридов от "четвёртого" скрещивания при выращивании животных в стандартных лабораторных клетках и в "обогащённой среде". Указана стандартная ошибка средней И вес мозга, и реакция на обогащение среды у генетически разнородных мышей больше, чем у инбредных.

Пример использования диаллельных скрещиваний мы находим в работе Хендерсона. С помощью этого метода он изучал влияние обогащенной среды на вес мозга и на решение задачи, в которой нужно было добраться до пищи После отъема от матери мыши инбредных линий и потомки Fi воспитывались либо в стандартных лабораторных условиях, либо в обогащенной среде, в которой было много разнообразных мелких объектов, а также предметы, по которым можно было лазать для об следования пространства Как видно из рис 14.1, мозг у мышей Fi был тяжелее, чем у мышей из инбредных линий Из этого можно заключить, что животным выгодно иметь более тяжелый мозг Далее, при обогащении среды вес мозга у мышей Fi возрастает больше, чем у инбредных животных Таким образом, подобная реакция, видимо, адаптивна Генетически неоднородное потомство, полученное при «четверном» скрещивании, обнаруживает такой же характер наследования этих признаков и так же реагирует на обогащение среды, как Fi

В задаче на доставание пищи от мышей требовалось забраться по стенке и пройти по натянутой веревке кружным путём к маленькой платформе, где находилась пища Гибриды Fi и мыши, выросшие в обогащенной среде, добирались до пищи быстрее, чем инбредные мыши и животные, выросшие в стандартных условиях Так же как и в опыте с определением веса мозга, у мышей Fi обогащенная среда вызывала большее улучшение признака, чем у инбредных животных По видимому, умение использовать при поиске пищи окольные пути для мышей адаптивно Хотя эти результаты не кажутся ошеломляющими, они повышают доверие к генетическому методу оценки адаптивности поведения

Исследование адаптивных функций поведения

С помощью описанных выше методов было изучено адаптивное значение многих поведенческих актов Мы рассмотрим ряд исследований, касающихся некоторых категорий поведения

Половое поведение

При исследовании адаптивного значения действий, входящих в комплекс полового поведения, применялись все четыре основных метода

Метод адаптивной корреляции. Использовав метод адаптивной корреляции на филетическом уровне, Юэр высказала гипотезу относительно адаптивной роли особенностей копуляции. Она отметила, что у разных видов длительность копуляции весьма различна (меньше секунды у многих грызунов и несколько часов у некоторых сумчатых и хищных) Юэр предположила, что малая длительность копуляции мо1ла быть результатом давления двух факторов отбора – угрозы нападения хищника и анатомических особенностей Поскольку во время спаривания животные, вероятно, больше подвержены опасности со стороны хищников, весьма правдоподобно, что у видов, для которых существует такая опасность, копуляция будет короткой В целом это, видимо, так и есть. Анатомические особенности пениса тоже, очевидно, связаны с различиями в длительности копуляции Используя филетический подход, Хедингер сравнил длительность спаривания у копытных, которым угрожают хищники, и у крупных хищных, у которых врагов значительно меньше Как и следовало ожидать, длительность копуляции у хищных оказалась значительно больше, чем у копытных, обитающих на равнинах, например у антилоп

Суммируя данные о копуляции у 31 вида мышевидных грызунов, Дьюсбери использовал метод адаптивной корреляции на видовом уровне Особенности копуляции зверьков каждого вида классифицировались по схеме, представленной в табл. 5.3. Экологические корреляции согласовались с гипотезой Юэр и Хедингера Те виды, у которых при копуляции происходит склещивание (механическое сцепление между пенисом и влагалищем), имеют относительно безопасные гнезда, тогда как те виды, у которых эякуляция происходит при однократном кратковременном введении пениса, обычно обитают в более открытых местах

Метод адаптивной корреляции был также использован для проверки гипотезы о связи между величиной головки пениса и особенностями копуляции у грызунов, имеющих пенис с одной костью На основе анализа данных о 10 видах было высказано предположение, что у видов со склещиванием или с множественными толчками при копуляции головка пениса значительно крупнее, чем у тех видов, у которых этих явлений не бывает После этого было изучено еще 10 видов, и полученные результаты согласовались с выдвинутой гипотезой Сбор данных для проверки этой гипотезы продолжается Важное преимущество метода адаптивной корреляции состоит именно в том, что он позволяет проверять наличие предполагаемых зависимостей

Генетический анализ. Фалкер, изучая признак частоты спаривания у самцов Drosophda melanogaster (число успешных копуляций за 12 часовой период), использовал диаллельное скрещивание Как показывают другие данные, частота спаривания – важный компонент приспособленности И действительно, оказалось, что этот признак обнаруживает значительное направленное доминирование и даже некоторое сверхдоминирование

Диаллельные скрещивания крыс четырех лабораторных линий выявили значительное сверхдоминирование двух показателей ко пуляционного поведения – числа садок и числа интромиссий, предшествующих эякуляции (см табл. 7.3) Показатель латентности обнаружил направленное доминирование. Эти данные позволяют предполагать, что для крыс выгодно, чтобы спаривание совершалось быстро и у самцов происходила эякуляция после относительно малого числа садок и интромиссий

Вейл и Рэй провели диаллельныи анализ копуляционного поведения самцов домовой мыши Хотя они и об наружили тенденцию к направленному доминированию быстрого спаривания, из за некоторых осложняющих моментов авторы пред остерегают от упрощенного объяснения этих данных Мак Гилл и его сотрудники сравнивали особенности копуляции у потомков Fi от скрещивания мышей из разных пар инбредных линий. Они подчеркивают, что при скрещивании разных линий и выборе разных характеристик копуляции можно обнаружить разный характер наследования

У диких мышей эякуляция происходит после меньшего числа садок и интромиссий, нежели у мышей инбредных линий.

Некоторые гибридные мыши после кастрации дольше сохраняют способность к спариванию, чем инбредные животные. Означает ли это, что в природных условиях для кастрированных самцов полез но дольше сохранять способность к популяции? Разумеется, нет. Более вероятно, что это вторичный эффект, связанный с каким-то механизмом, действительно создающим селективное преимущество Сохранение способности к спариванию после кастрации, возможно, каким то образом связано с тенденцией к сохранению или на рушению сезонности размножения или к жизни в сообществе.

При скрещивании двух линий морских свинок были обнаружены разные типы наследования особенностей копуляции, в ряде случаев со значительным направленным доминированием. Экспериментальный метод. Адаптивная роль разных элементов копуляционного поведения исследовалась в ряде лабораторных экспериментов Эти эксперименты важны для понимания взаимодействий между самцом и самкой и их значения для успешного размножения, хотя распространять сделанные выводы на полевые условия следует с большой осторожностью Мы уже знаем, что для многих грызунов характерна копуляция с множественными интромиссиями и эякуляциями Эякуляция происходит только после нескольких интромиссий (введений пениса во влагалище) Половому насыщению предшествует несколько таких «эякуляторных серий» Рассмотрим адаптивное значение множественных интромиссий, предшествующих эякуляции, и повторных эякуляций

Как уже говорилось в табл. 12.2, у грызунов эстральные циклы двух основных типов завершаются только после копуляции У некоторых видов выход яйцеклетки происходит лишь в результате спаривания, а у других только после спаривания на чинается фаза желтого тела (подготовка эндометрия к имплантации оплодотворенного яйца) У лабораторных крыс, домовых мы шей и хомячков цикл относится ко второму типу У крыс серия интромиссий перед эякуляцией запускает нейроэндокринные рефлексы, обеспечивающие переход к фазе желтого тела Если эякуляции предшествует слишком малое число интромиссий, у самки может не наступить беременности могут не включиться нейроэндокринные рефлексы или же будет затруднено передвижение спермы. В отличие от этого у домовой мыши для наступления беременности повторные интромиссий перед эякуляцией, по видимому, не нужны – достаточно, чтобы произошла сама эякуляция. У золотистых хомячков для высокой вероятности наступления беременности необходимо от 4 до 7 полных эякуляторных серий.

Очевидно, что у разных видов животных потребность самок в стимуляции не одинакова По видимому, она даже может быть различной в разных условиях. Было высказано предположение, что у самок разных грызунов эта потребность согласована с половым поведением самцов данного вида. у видов с большой копулятивной активностью самцов порог реактивности самок выше, а у видов с менее активными самцами – ниже Это предположение результат использования экс периментальных данных в сочетании с методом адаптивной корреляции, оно, как всякая другая корреляция, нуждается в дополнительной проверке

После того как произошла эякуляция, самка крысы должна некоторое время находиться в покое, если следующая интромиссия происходит слишком скоро, это часто затрудняет перенос спермы. Таким образом, постэякуляторный рефракторный период у самцов, видимо, способствует наступлению беременности Возможно, что при высоких плотностях популяции, когда с одной самкой последовательно спаривается много самцов, несоблюдение таких периодов покоя играет определенную роль в нарушении процессов размножения

Внутривидовые корреляции. При исследовании копуляционного поведения метод внутривидовых корреляций используется реже других методов В ряде случаев его применяли в сочетании с экспериментальным подходом Естественная изменчивость поведения иногда коррелирует с вероятностью наступления беременности Например, Эстеп. нашел, что у самок черной крысы шансы на беременность больше, если у самцов эякуляция происходит после большего числа интромиссий. Это соотношение выявилось в связи с естественными различиями, а не в результате экспериментальных воздействий. Такое же соотношение было обнаружено у кактусового хомячка и у скорпионового хомячка.

Взаимоотношения хищника и жертвы

Взаимодействия хищника и жертвы имеют решающее значение для выживания, хищнику нужно обеспечить себе пищу, а жертве – уберечься от хищника Таким образом, это идеальный случай для исследования адаптивного значения поведенческих признаков, ибо успех или поражение здесь непосредственно связаны с приспособленностью

Взаимодействия хищных птиц и мышей. Хищные птицы хорошо приспособлены к охоте У многих видов острота зрения выше, чем у большинства млекопитающих. Кенией отмечает удивительную способность воспринимать слабые звуки, определять локализацию их источника и соответственно корректировать направление своего полета У хищных птиц, по видимому, формируется определенный образ искомого: они начинают избирательно реагировать на тот вид добычи, который им в последнее время часто встречался. Если какая то добыча встречается редко, хищники уничтожают ее в меньшем числе, чем можно было бы ожидать, – видимо, потому, что у них не образовалось того «образа», который формируется при большей численности добычи Это вроде того, как если бы вы, чувствуя голод, искали бананы и проходили мимо вполне подходящего апельсина

В ответ на давление отбора со стороны хищников у мышей сформировалось множество адаптации, служащих для их избегания Ряд исследователей определял различия в частоте нападения ястребов и сов на мышей, имеющих разные признаки (в условиях вольеры). Хорошо заметные белые мыши уничтожались хищниками чаще, чем животные с естественной бурой окраской агути. Уровень активности мышей также имеет значение. Моррисон и Гликмен нашли, что мыши, которые более активны в тесте «открытого поля», имеют больше шансов быть пойманными совой, чем мыши с низкими показателями в этом тесте Таким же образом влияли повреждения мозга, вызывавшие усиление активности в новой обстановке Кауфман довел различия по параметру активности» до предела: он сравнивал нападение хищников на живых и мертвых мышей. Живые мыши, будучи более заметными, с большей вероятностью становились жертвой совы Метцгар варьировал время пребывания мыши в вольере перед началом испытания. Он нашел, что мыши, давно живущие в вольере, попадаются сове реже, чем «временные жильцы», и сделал вывод, что постоянное обитание на ограниченной территории может обеспечивать животному селективное преимущество в избегании хищников

Как это ни удивительно, совы меньше нападали на лабораторных крыс по сравнению с дикими пасюками.

Мюллер исследовал, как влияет на реакцию ястреба непривычный вид добычи. Он 10 раз подряд давал ястребам мышей одной и той же масти, а затем предоставлял им выбор между добычей той же и какой-нибудь иной масти. Обычно ястребы выбирали «непохожую» мышь. Мюллер предполагает, что в природных условиях добыча необычного вида может быть неприспособленной Для хищника выгодно выбирать неприспособленных особей Это дает возможность животным с высоким репродуктивным потенциалом жить, размножаться и создавать для хищника и его потомков все большие пищевые ресурсы.

Взаимодействие летучих мышей и ночных бабочек. Используя систему эхолокации, летучие мыши чрезвычайно успешно отыскивают мелких насекомых. В ответ на давление отбора со стороны летучих мышей у насекомых выработались собственные стратегии. Как было показано в полевых исследованиях Редера и Трита, слуховая система ночных бабочек очень чувствительна к эхолокационным сигналам летучих мышей Услышав поблизости такие сигналы, бабочки осуществляют «нырок», при котором они движутся беспорядочно и непредсказуемо – видимо, для того, чтобы избежать нападения С помощью метода внутривидовой корреляции Редер и Трит удостоверились, что такое поведение действительно дает бабочкам селективное преимущество. Они отмечают, что бабочки не всегда реагируют таким образом на присутствие летучих мышей Было проведено 402 наблюдения, в которых регистрировали наличие или отсутствие реакции избегания, а также конечный результат – поймала мышь данную бабочку или нет Оказалось, что селективная ценность реакции составляла 40%: на каждые 100 выживших реагировавших бабочек выживало лишь 60 нереагировавших.

Размножение у береговых птиц. Уязвимость яиц и птенцов береговых птиц, а также относительная легкость нахождения их колоний и наблюдения над ними послужили стимулом для осуществления ряда исследований, касавшихся роли различных форм поведения в защите от хищников Специфические адаптации к гнездованию на уступах скал уже обсуждались выше

Ранее мы рассматривали также работу Пэттерсона, изучавшего пространственное распределение гнезд и время гнездования у чаек с использованием метода внутривидовой корреляции Тинберген, Импековен и Франк в своих экспериментах исследовали роль плотности расположения яиц в защите их от нападения черных ворон Куриные яйца с искусственно созданной покровительственной окраской располагали группами разной плотности, а для привлечения ворон в каждую группу добавляли неокрашенное яйцо Хотя на поиски «рассеянных» яиц вороны затрачивали больше времени, в плотных группах процент уничтожения был значительно выше Таким образом, для птиц, очевидно, выгоднее гнездиться в некотором отдалении друг от друга

Классический пример эксперимента в полевых условиях – это исследования Тинбергена и его сотрудников, касавшиеся удаления яичной скорлупы чайками. Подобно многим другим птицам, обыкновенные чайки вскоре после вылупления птенцов выкидывают из гнезд скорлупки яиц Адаптивное значение этого простого и короткого акта состоит, видимо, в том, что гнездо при этом становится менее заметным и менее подверженным нападению

Чтобы выяснить, в какой мере скорлупа привлекает хищников, в одной долинке между дюнами были разложены замаскированные яйца Половина этих яиц служила контролем, а около каждого из остальных яиц на расстоянии 10 см положили пустые скор лупки. Черные вороны и серебристые чайки расклевали 65% яиц, лежавших рядом со скорлупой, и только 22% яиц, лежавших от дельно В последующих опытах было показано, что, чем дальше от яйца лежала скорлупа, тем меньше был риск нападения на него

Далее для изучения факторов, определяющих реакцию удаления скорлупы, Тинберген и его сотрудники использовали модели Они установили, что птицы с большей готовностью уносят предметы или белые, или окрашенные в цвет хаки, т е сходные по цвету с нормальными яйцами чаек Имеет значение и форма предмета по видимому, наличие острого края – главный признак, от которого зависит, унесет птица скорлупу или нет

Стайность рыб. Различные исследователи по-разному объясняли тенденцию рыб держаться косяками – они указывали на такие моменты, как облегчение репродуктивного поведения, физиологические преимущества и защита от хищников. При стайности уменьшение угрозы нападения хищников могло бы определяться разными причинами Согласно одной из гипотез, форма стаи имитирует очертания огромной рыбы и таким образом отпугивает хищника Согласно другому предположению, сбор рыб в стаю можно представить себе как поиск укрытия в открытом месте. Рыбы, находящиеся вне косяка, часто становятся жертвами хищников, в присутствии которых косяк обычно уплотняется. Наконец, многочисленность рыб в стае могла бы просто приводить хищника в замешательство

Для изучения связи между стайностью и защитой от хищников Зегерс использовал внутривидовой вариант метода адаптивной корреляции Он изучал на острове Тринидад пять популяций гуппи, подвергавшихся разному давлению отбора со стороны хищников Он обнаружил, что гуппи из областей с меньшим давлением такого отбора реже собирались в косяки, чем те, которые испытывали сильное давление Выращивая рыбок в лаборатории, Зегерс смог показать, что у гуппи, первоначально взятых из разных популяций, имеется генетический компонент, определяющий их различную стайную тенденцию

Хобсон сделал превосходный обзор различных типов взаимодействий между хищниками и их жертвами у рыб коралловых рифов Различные виды этих рыб адаптировались к поеданию мельчайших ракообразных, чистке других животных, нападению из засады, стайности и многим другим способам как хищничества, так и защиты от него

Мимикрия. И бейтсовская, и мюллеровская мимикрия – важные способы защиты от хищников. Интересная форма мимикрии была найдена Ллойдом у светляков Photuris Самки некоторых видов Photuris охотятся на светляков нескольких Других родов В процессе ухаживания самец летает, подавая вспышки в характерной видоспецифической последовательности до тех пор, пока не заметит видоспецифической реакции самки (см рис 5.2). Тогда самец летит к сидящей самке и спаривается с нею «Роковые женщины» из рода Photuris могут имитировать картину вспышек, свойственных самкам ряда других видов Таким образом они привлекают «чужих» самцов подобно самкам тех видов, к которым принадлежат эти самцы Однако самки Photuris не спариваются со своими «поклонниками», а нападают на них Опыты в полевых условиях позволили Ллойду продемонстрировать гибкость реакции этих самок Отыскав самку, он имитировал перед ней световые сигналы самцов нескольких видов последовательно Хищница-имитатор оказалась способной к быстрой перестройке и в ответ да все сигналы реагировала «правильно». Такая гибкость позволяет предполагать, что возможности нервной системы светляков значительно шире, чем это думали до сих пор.

Другие примеры. Рассмотрим еще три случая взаимодействия хищника и жертвы. Один из способов избегания хищников – это такие суточные ритмы активности, когда животное прячется в период наибольшего риска нападения и действует активно, когда этот риск минимален. Локкард исследовал в полевых условиях характер активности кенгуровых крыс. Он соорудил «искусственную луну», освещаемую кварцевыми йодидными лампами, и регистрировал число появлений диких кенгуровых крыс в зависимости от уровня освещенности. Оказалось, что характер активности этих животных определяется, по-видимому, уровнем ночной освещенности, а не внутренними часами.

Хищники научаются избегать добычу определенного типа. Хугленд и др. установили, что щуки и окуни начинают избегать колюшек после нескольких случаев знакомства с их иглами. Склонность колюшек к устройству гнезд на открытом месте и их смелый брачный наряд, по-видимому, связаны с наличием у них приспособления, вырабатывающего у хищников отрицательную условную реакцию.

Как уже говорилось, важно, чтобы хищники не уничтожали добычу попусту, поскольку это их главный пищевой ресурс. Можно даже усмотреть у хищников адаптацию для «разведения» добычи. Так, у «благоразумных» хищников существуют адаптации, которые, видимо, обеспечивают изъятие неприспособленных животных (отметим, что их и легче всего поймать), а избыточное уничтожение добычи сведено к минимуму – оно, правда, случается, но редко.

Исследовательское поведение

Гликмен и Сроджес с помощью метода адаптивной корреляции на филетическом уровне изучали в зоопарке Линкольн-Парка обследование новых предметов различными позвоночными (см. рис. 4.3). Сравнение в пределах одного отряда показало, что обследование предметов в условиях неволи связано с образом жизни в природном местообитании. Виды, добывающие пищу сложным способом и мало подверженные нападению хищников, по-видимому, более склонны к обследованию предметов, чем строго растительноядные виды, для которых риск нападения хищника велик. Рассел и Пирс проверили существование такой корреляции на группе австралийских сумчатых, у которых разные способы добывания пищи эволюционировали независимо от эволюции плацентарных млекопитающих. В соответствии с данными и предсказаниями Гликмена и Сооджеса оказалось, что более плотоядные Dasyuroides обследуют предметы интенсивнее, чем те сумчатые, которые питаются главным образом растительностью и насекомыми.

Исследовательская локомоция – излюбленный объект работ по генетике поведения. К сожалению, ее труднее связать с поведением в естественных условиях, чем половое поведение или взаимодействие хищника и жертвы. Разумнее всего предположить, что в природных условиях наиболее выгодны средние уровни исследовательской активности. Чересчур склонные к исследованию животные будут больше подвержены нападению хищников (например, хищных птиц, о чем уже говорилось выше). Кивотные с низкой исследовательской активностью не смогут полностью использовать ресурсы окружающей среды Результаты диаллельного анализа уровня активности в «открытом поле» в целом согласуются с таким предположением. При исследовании ин-бредных мышей и линий, подвергавшихся отбору мышей и крыс, был обнаружен промежуточный характер наследования этого признака. Значительное направленное доминирование высоких уровней локомоторной исследовательской активности в лабиринте не согласуется с приведенными выше соображениями.

При исследовании активности в «открытом поле» у 12 видов мышевидных грызунов был использован метод адаптивной корреляции на видовом уровне. В соответствии с общей тенденцией наземных полевых видов к уменьшению риска при поиске пищи их уровень активности оказался ниже, чем у полудревесных видов или обитателей пустыни. Относительная частота некоторых специфических актов поведения также обнаруживала связь с экологическими особенностями. Грызуны, живущие в пустыне, чаще поднимались на задние лапы – по видимому, потому, что в пустыне это увеличивает обзор, тогда как в густой траве такой прием неэффективен. Полудревесные формы больше прыгали, обследовали пространство и лазали, а обитатели полей обнаруживали наибольшую частоту дефекации, чаще застывали и умывались; обитатели пустыни больше грызли и царапали аппарат. Подобные корреляции между экологическими особенностями и поведением в лабораторных тестах нужно было бы исследовать и у других видов или групп видов.

Аллисон и Ван-Твайвер исследовали адаптивное значение сна с помощью метода адаптивной корреляции на филетическом уровне. Они смогли разделить изученные виды на две группы: одни («good sleepers») спят в течение каждых суток относительно долго, и у них отмечаются значительные периоды парадоксального сна (см. рис. 4.2); у других («poor sleepers») и сон в целом, и парадоксальный сон занимают меньше времени К первым, как правило, относятся хищники, которым мало кто угрожает, и животные, служащие добычей, но имеющие для сна безопасные убежища, ко вторым – те, которые служат добычей и не имеют надежных убежищ У морских свинок, кроликов и большинства копытных сон обычно короче, чем у макаков, кошек и сусликов

Относительно адаптивного значения сна высказывалось много теоретических соображений. Принято считать – исходя из теории и повседневного опыта, – что сон в первую очередь способствует восстановлению функций Активность в течение дня утомляет организм, и для пополнения ресурсов и отдыха необходим период покоя. Хотя это представление кажется разумным, оно мало чем подтверждено В связи с этим современные теоретики предпочитают рассматривать сон как «адаптивное нереагирование»: полагают, что животному выгодно какую-то часть суток быть неактивным В эволюции сон мог возникнуть как состояние, надежно обеспечивающее такую неактивность В соответствии с этим приуроченность сна к определенному времени суток, перерывы в нем и общую длительность сна у данного вида животных можно рассматривать как адаптацию, подавляющую активность в периоды наименьшей доступности пищи и максимальной опасности со стороны хищников То, что в раннем возрасте незрелорождающиеся животные очень много спят (см. рис 8.1), можно считать приспособлением, направленным на то, чтобы беспомощные детеныши оставались неактивными. Согласно другому взгляду, который ближе к традиционному, сон снижает ежедневные метаболические затраты, навязывая организму отдых. Парадоксальный сон, по-видимому, выполняет функцию «часового», периодически пробуждая животное и помогая таким образом замечать возможные источники опасности.

Фридман исследовал сон мышей различных инбредных линий методом диаллельных скрещиваний и нашел, что такие показатели, как доля парадоксального сна, число длинных и коротких периодов сна и общая доля суток, занятая сном, обнаруживают сверхдоминирование Эти результаты были интерпретированы как указание на то, что в природных условиях мышам выгодно иметь значительную общую длительность сна, наименьшее число перерывов, относительно равномерное распределение на протяжении суток и малую долю парадоксального сна.



Из книги: Дружилов С.А. Индивидуальный ресурс человека как основа становления профессионализма: Монография. – Воронеж: Научная книга, 2010. – 260 с.

ВЗАИМОСВЯЗЬ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ
АДАПТАЦИИ И РАЗВИТИЯ ПРОФЕССИОНАЛИЗМА ЧЕЛОВЕКА

Психологические словари в общем случае определяют адаптацию (от лат. аdapto – приспособляю) как приспособление строения и функций организма, его органов и клеток к условиям среды. Процессы адаптации направлены на сохранение гомеостаза. По мнению С. И. Степановой, адаптация лежит в основе стабильности целостного и в то же время противоречивого жизненного процесса. Автор выделяет внутренний и внешний аспекты противоречивости адаптационного процесса, поскольку процесс адаптации есть диалектическое единство согласования со средой и рассогласования с ней [Степанова, 1986].

1. Профессиональная адаптация
и профессиональное развитие

А. Б. Георгиевский, на основе сравнительного анализа большого числа определений адаптации, предложил свое обобщенное понятие адаптации: «Адаптация есть особая форма отражения системами воздействия внешней и внутренней среды, заключающегося в тенденции установления с ним динамического равновесия» [Георгиевский, 1989, с. 27].

Традиционно адаптация рассматривается как процесс и как результат . При рассмотрении адаптации как процесса выделяют его временные характеристики, стадии адаптации, рассматривают их протяженность. В рамках этого направления происходит выявление основных элементов адаптационного процесса, связанных в единую логическую и временнýю последовательность. Результативный аспект адаптации используется как основной элемент при оценке успешности адаптационных процессов в целом. Из всего разнообразия проявлений феномена адаптации нас интересует проявление адаптации в трудовой и профессиональной деятельности.

Ф. Б. Березин определяет психическую адаптацию как процесс установления оптимального соответствия личности и окружающей среды в ходе осуществления свойственной человеку деятельности , который позволяет индивидууму удовлетворять актуальные потребности и реализовывать связанные с ними значимые цели (при сохранении психического и физического здоровья), обеспечивая в то же время соответствие психической деятельности человека, его поведения требованиям [Березин, 1988].

Исследователь формулирует три критерия оценки психической адаптации в условиях определенной профессиональной деятельности [там же]:

1) успешность деятельности (выполнение трудовых заданий, рост квалификации, необходимое взаимодействие с членами группы и другими лицами, оказывающее влияние на профессиональную эффективность);

2) способность избегать ситуаций, создающих угрозу для трудового процесса, и эффективно устранять возникшую угрозу (предотвращение травм, аварий, чрезвычайных происшествий);

3) осуществление деятельности без значимых нарушений физического здоровья.

М. А. Дмитриева развивает и конкретизирует понятие психической адаптации, рассматривая проявление этого психологического феномена в профессиональной деятельности. Под психологической профессиональной адаптацией исследователь понимает процесс становления и сохранения динамического равновесия в системе «человек – профессиональная среда» [Дмитриева, 1991]. Профессиональная среда включает в себя объект и предмет труда, средства труда, цели и профессиональные задачи, условия труда и социальную среду. Адаптивность как способность человека к адаптации связывается с согласованием целей и результатов профессиональной деятельности. Автор в процессе адаптации человека к профессиональной деятельности выделяет ряд этапов: первичная адаптация, период стабилизации, возможная дезадаптация, вторичная адаптация, возрастное снижение адаптационных возможностей.

Общим показателем адаптированности, по М. А. Дмитриевой, является отсутствие признаков дезадаптации. Дезадаптация может возникнуть вследствие кратковременных и сильных воздействий среды на человека или под влиянием менее интенсивных, но продолжительных воздействий. Дезадаптация проявляется в различных нарушениях деятельности: в снижении производительности труда и его качества, в нарушениях дисциплины труда, в повышении аварийности и травматизма. Физиологические и психологические признаки дезадаптации соответствуют признакам стресса [Дмитриева, 1991].

П. Медавар (Sir Peter Brian Medawar), Нобелевский лауреат (1960 г.), к двум традиционным аспектам рассмотрения адаптации (как процесс и как результат ) добавил еще один: адаптация есть нечто такое, что организм или популяция вырабатывают у себя, чем они обладают в потенциале для успешного существования в условиях, которые изменяются в будущем. Это позволило А. А. Реану с соавторами [Реан, Кудашев, Баранов, 2002] рассматривать адаптацию не только как процесс и результат, но и как основание для формирования новообразований психических качеств (рисунок 4).

Аспект рассмотрения адаптации, связанный с формированием в ходе нее различных новообразований, в определенном смысле интегрирует два выделенных ранее подхода (процессуальный и результативный). Здесь объектом рассмотрения является совокупность психических свойств , которые сформировались (развились) в процессе адаптации и привели к тому или иному результату . При этом в состав новообразований авторы включают не только совокупность знаний, умений и навыков, полученных и сформированных у себя субъектом адаптации, но и сложную систему межличностного взаимодействия с профессиональным и социальным окружением.

(рисунок приводится в печатном варианте книги)

Рисунок 4 – Основные аспекты феномена адаптации
(по [Реан, Кудашев, Баранов, 2002])

Выделение формируемых при адаптации новообразований человека (как индивида, личности, субъекта деятельности и индивидуальности) позволяет полнее рассмотреть адаптационный процесс в его развитии. Как справедливо отмечал В. Т. Кудрявцев [Кудрявцев, 1985], развитие на любом уровне – это всегда порождение существенно нового.

Из рисунка 4 видно, что основополагающими измерениями адаптации остаются ее процессуальный и результативный аспекты. А новообразования человека-профессионала (включая его индивидный уровень, уровень личности, уровень субъекта деятельности и индивидуальности), выделяющиеся и формирующиеся внутри первых двух аспектов, затем надстраиваются и образуют собственное измерение профессиональной адаптации.

Соответственно, при рассмотрении профессиональной адаптации также следует выделять три взаимосвязанные аспекта: а) адаптация как процесс приспособления специалиста к изменяющимся условиям профессиональной среды, характеризующийся своими пространственно-временными механизмами; б) как результат этого процесса, характеризующийся степенью итоговой адаптированности человека; в) как источник новообразований, характеризующийся комплексом формируемых качеств профессионала. От соответствия этих трех компонентов зависит характер поведения специалиста, степень эффективности его взаимодействия в системе «человек – профсреда», психологические состояния человека в труде и др.

Обычно исследователи при рассмотрении профессиональной (или социально-профессиональной, подчеркивая при этом роль социального взаимодействия) адаптации выделяют два типа адаптационного процесса, характеризующихся, соответственно: 1) преобладанием пассивного , конформного принятия ценностных ориентаций; 2) с преобладанием активного воздействия человека на профессионально-социальную среду.

По С. Л. Рубинштейну проблема самосознания есть, прежде всего, проблема определения своего способа жизни. В самом общем случае можно выделить два способа существования человека в этом мире. Первый из них – это жизнь, не выходящая за пределы непосредственных связей, в которых живет человек. В этом случае в системе отношений человека доминируют его отношения к отдельным явлениям действительности, а не к жизни в целом. Второй способ существования выводит человека за пределы обыденности, он связан с осознанием ценностно-смысловых категорий [Рубинштейн, 1973].

Заслуживает внимания (с точки зрения интересующей нас проблемы профессионального развития человека) видение двух приведенных типов адаптационного процесса, предложенное Л. М. Митиной. Исследователь, опираясь на положения С. Л. Рубинштейна о двух способах жизни, выделила две модели (или стратегии) профессиональной адаптации [Митина, 2002]: модель профессионального функционирования (адаптивное поведение) и модель профессионального развития (творчество, личностный и профессиональный рост). В первой модели у человека доминирует пассивная тенденция, проявляющаяся в приспособлении, а отчасти, и в подчинении профессиональной деятельности внешним обстоятельствам. Во второй модели – модели профессионального развития – доминирует активная тенденция, проявляющаяся в стремлении к профессиональному самовыражению, самореализации.

При адаптивном поведении (I модель) в самосознании человека доминирует тенденция к подчинению профессиональной деятельности внешним обстоятельствам в виде предписанных требований, правил, норм. В деятельности специалист, как правило, руководствуется постулатом экономии собственных энергетических затрат (физических, эмоциональных, интеллектуальных и др.). При этом он пользуется, в основном, наработанными ранее алгоритмами решения профессиональных задач, проблем, ситуаций, превращенных в штампы, шаблоны, стереотипы.

При поведении профессионального саморазвития (II модель) человек характеризуется способностью выйти за пределы непрерывного потока повседневности, увидеть свой труд в целом и превратить его в предмет практического преобразования. Этот прорыв дает ему возможность стать хозяином положения , конструирующим свое настоящее и будущее, что позволяет внутренне принимать, осознавать и оценивать трудности и противоречия разных сторон профессиональной деятельности, самостоятельно и конструктивно разрешать их в соответствии со своими ценностными ориентациями, рассматривать трудности как стимул дальнейшего развития, как преодоление собственных пределов, возможность «приподнять потолки». Таким образом, вторая модель адаптации, по Л. М. Митиной, ориентирована на активное использование и развитие имеющегося у человека индивидуального ресурса.

А. А. Реан с соавторами считает, что типы адаптационного процесса, на самом деле, различаются не по критерию «активный – пассивный», ибо всякая адаптация есть проявление активности психики. И первый из названных типов (I модель) адаптации тоже характеризует активную адаптацию. Но здесь речь идет об активном приспособлении человека, об активном его самоизменении, самокоррекции в соответствии с требованиями профессиональной среды. Таким образом, если речь идет о процессе профессиональной адаптации, то пассивного принятия ценностных ориентаций первичного трудового коллектива (моно- или полипрофессиональной группы), составляющего персонал организации, без активного самоизменения человека быть не может. Исследователи критерием различного типа адаптационного процесса предлагает считать вектор активности, его направленность [Реан, Кудашев, Баранов, 2002]:

1) Направленность вектора активности «наружу» соответствует второй модели адаптации (модели профессионального развития – по Л. М. Митиной). Процесс адаптации характеризуется активным воздействием человека на профессиональную среду, ее освоение и приспособление к себе.

2) Направленности вектора активности «внутрь» соответствует первой модели адаптации (модели адаптивного поведения – по Л. М. Митиной).

Процесс адаптации связан с активным изменением человеком себя, с коррекцией собственных установок и привычных поведенческих стереотипов. Это тип активного самоизменения и активного самоприспособления к среде. И, как отмечает А. А. Реан, еще неизвестно, что с энергетической и эмоциональной точки зрения дается легче: изменение среды или изменение себя. Ибо конформное, пассивное принятие требований, норм, установок и ценностей профессиональной (да и социальной) среды без включения активного процесса самоизменения, самокоррекции и саморазвития – это всегда не адаптация, а дезадаптация. Это практически всегда (только лишь в различной степени выраженности) переживание человеком психологического дискомфорта, неудовлетворенности, ощущение собственной малости и, возможно, неполноценности.

Адаптация – это всегда активный процесс : будь то активное изменение профессиональной среды или активное изменение себя . Причем, это активное изменение себя, оставаясь процессом профессиональной адаптации (приспособления), может объективно протекать как процесс развития человека-профессионала, развития его профессионализма. Это наглядно можно представить на примере вхождения молодого специалиста в новую для него профессиональную среду со сложившимися профессиональными традициями и стилем совместной деятельности.

На этапе вхождения человека в новый для него трудовой коллектив, в организацию с установившимися правилами, традициями должна преобладать стратегия адаптивного поведения. Эта стратегия позволяет человеку конструктивно войти в технологический процесс, характеризующийся своими нормативами, освоить необходимые алгоритмы труда, определяемые внутренними правилами и распорядками, вписаться в сложившиеся информационные потоки, в систему деловых и межличностных отношений членов коллектива. При адаптивном поведении человек проходит процесс профессиональной социализации, связанный с «присвоением» накопленного социального и личностного опыта в коллективе.

3) В случае неприемлемости для человека по каким-либо причинам двух рассмотренных вариантов, адаптационный процесс протекает по типу активного поиска в социальном и профессиональном пространстве новой профессиональной среды , для которой адаптивный потенциал данного человека является достаточным. Мы считаем, что последнее обстоятельство является принципиально важным, ибо каждый человек обладает своим индивидуальным ресурсом профессионального развития (ИРПР), который может обеспечивать адаптацию и развитие его профессионализма в одних условиях, но не может обеспечить его адаптацию в других условиях.

Профессиональное развитие человека не ограничивается (и принципиально не может быть ограничено) развитием внутри одной, изначально выбранной профессии. По ряду причин человек может почувствовать ограничения в своем профессиональном развитии в рамках данной профессии. Отсюда следует, что сознательный уход из профессии целесообразно рассматривать как результат осознания кризисной ситуации, невозможность самореализации в профессии, необходимость изменения личностной и профессиональной перспективы. При этом невозможность самореализации затрагивает глубинные отношения личности.

Таким образом, сознательный уход из профессии рассматривается как форма преодоления профессионального кризиса. В процессе профессиональной адаптации, протекающей по третьему типу, человек выходит на осознанный выбор новой для него профессиональной деятельности. И тогда можно говорить о его дальнейшем профессиональном развитии.

В. М. Клищевская предлагает определять профессиональное развитие как любое закономерное изменение, в результате которого возникает новое качественное состояние содержания и структуры деятельности [Клищевская, 2001]. Такое определение дает возможность подойти к изучению психологических закономерностей развития человека-профессионала для определения места и роли сознательной смены профессии как к феномену профессионального развития в жизни человека. При этом показателями становления профессионала могут выступать изменения компонентов в психологической структуре деятельности.

А. А. Реан с соавторами выделяет еще один тип адаптационного процесса, названный им вероятностно-комбинированным, который является, по мнению автора, наиболее распространенным и эффективным с точки зрения адаптации. Вероятностно-комбинированный тип адаптации основан на использовании всех трех вышеприведенных «чистых» типов адаптации. Выбор того или иного варианта осуществляется в результате оценки человеком вероятности успешности адаптации при различных типах адаптационной стратегии (вектор активности «внутрь» или «наружу») [Реан, Кудашев, Баранов, 2002].

А. Р. Фонарев, основываясь, как и Л. М. Митина, на выделенных С. Л. Рубинштейном способах жизненного пути [Рубинштейн, 1973], предложил три модуса человеческого бытия [Фонарев, 2005]. Подход, развиваемый А. Р. Фонаревым, по нашему мнению, в наибольшей степени объясняет, каким образом используются индивидуальные ресурсы человека в его жизни и профессиональной деятельности, ведет ли их актуализация к прогрессивному развитию, стагнации или регрессу.

Исследователь дал следующее обозначение разновидностей этих модусов (от лат. modus – способ, образ, вид) человеческого существования исследователь: 1) обладание; 2) социальных достижений; 3) служения.

При модусе обладания , по мысли автора, «другой человек является только объектом, средством для достижения собственных целей, нравственные преграды отсутствуют вовсе, что делает истинный профессионализм невозможным» [Фонарев, 2005, с. 160]. Модус обладания рассматривается автором как «адаптация к условиям деятельности» [там же, с. 185].

При жизненном модусе социальных достижений основным отношением человека к жизни является соперничество, противопоставление себя другим, что, по мнению исследователя, «обусловливает повышенную тревожность, неуверенность в себе и является зачастую препятствием успешному становлению личности профессионала» [там же, с. 160]. А. Р. Фонарев рассматривает этот модус как промежуточный этап личностного становления профессионала, на котором, вследствие сильной устремленности к достижению поставленных целей, «появляется психологическая неустойчивость личности, что препятствует целостному взгляду на свою профессиональную деятельность» [там же, с. 188].

Возможность выхода на более высокий уровень профессионализма исследователь связывает с обретением человеком жизненного смысла, который «определяет условия возможности преобразования труда профессионала» [там же, с. 190]. А для этого, по мысли А. Р. Фонарева, необходимо возвыситься до модуса служения , который и обеспечивает «актуализацию и перестройку всей системы смыслов, а значит, и постоянное развитие личности» [там же, с. 196].

Приведенный выше подход созвучен идеям А. Ф. Лазурского (1874-1917 г.), который выделял три психологических уровня в зависимости от степени приспособления человека к среде. Низший уровень - это плохо приспособленные люди; среда накладывает на них особо сильный отпечаток, насильственно приспособляя к своим запросам и почти не считаясь с их врожденными особенностями. Средний – обретение человеком места в окружающей среде и использование ее в своих целях. Высший – уровень творчества, когда человек стремится среду переделать [Лазурский, 1997].

Таким образом, наиболее адаптированными оказываются люди, в пользуясь терминологией А. Р. Фонарева, модусом жизни которых является обладание . Менее адаптированными являются люди, ориентированные на социальные достижения; для них дезадаптирующим фактором является зависимость от кого-то или чего-то, невозможность стать первым хоть в чем то. Нарушение адаптации к деятельности в этом случае мы, вслед за М. А. Дмитриевой [Дмитриева, 1991] называем дезадаптацией . И наконец, самыми неадаптированными людьми являются те, которые ориентированы на творчество, на изменение, перестройку мира. Нарушение их адаптацией мы связываем с неадаптивной («сверхнормативной») активностью [Петровский, 1992; Хайкин, 2000; Алексеева, 2007].

Выделяемые А. Р. Фонаревым три модуса жизнедеятельности как этапы становления личности профессионала позволили исследователю выделить возможные личностные деформации, возникающие в процессе профессионального становления [Фонарев, 2005]. Эти личностные деформации мы рассматриваем как признаки нарушения адаптации, проявления дезадаптации. Проявляться признаки дезадаптации могут на каждом из этапов профессионального становления. При модусе обладания, по мнению исследователя, они проявляются в виде агрессивности и консервативности. При модусе социальных достижений – в самомнении, нетерпимости к критике, чувстве превосходства. Нарушение адаптации с соответствующими признаками дезадаптации могут, по Ф. Р. Фонареву, возникать и при модусе служения – это «темная духовность» т.е. гордыня, уныние, злоба» [там же, с. 267].

По нашему мнению, при выборе стратегии профессиональной адаптации человек оценивает: а) требования, предъявляемые к нему со стороны профессиональной среды; б) собственный индивидуальный ресурс профессионального развития в плане возможности изменения профессиональной среды или изменения себя как профессионала; в) цену усилий (физические и психологические затраты) при выборе стратегии изменения профессиональной среды или самокоррекции себя как профессионала. Ясно, что оценка всех этих параметров в большинстве случаев происходит на неосознаваемом, интуитивном уровне.

М. А. Дмитриева выделяет три основных аспекта профессиональной адаптации [Дмитриева, 1991]:

а) психофизиологический аспект – адаптация индивида к физическим условиям профессиональной среды;

б) собственно профессиональный аспект – адаптация субъекта деятельности к профессиональным задачам, выполняемым операциям, профессиональной информации;

в) социально-психологический аспект – адаптация личности к социальным компонентам профессиональной среды.

Важным аспектом профессиональной адаптации является принятие человеком профессиональной роли . При этом эффективность профессиональной адаптации в значительной степени зависит от того, насколько адекватно человек воспринимает свою профессиональную роль, а также свои профессиональные связи и отношения.

Оптимальное взаимоотношение между человеком-деятелем и профессиональной средой, достигаемое в процессе профессиональной адаптации, не представляет собой статического, раз и навсегда установившегося состояния. Изменение профессиональной среды, связанное, например, с внедрением современной технологии, с приходом нового руководителя, с приобретением иной профессии или должности, с переходом в другой цех или на другое предприятие, а также изменение потребностей, возможностей и целей самого человека, приводят к необходимости активизации процесса адаптации. Если рассогласования в системе невелики и не требуют больших усилий для их устранения, то можно говорить о ситуативной адаптации, время от времени неизбежно возникающей в процессе любой профессиональной деятельности. Если ситуация связана с коренным изменением профессиональной среды, переходом из одной профессиональной деятельности в другую, то речь идет о вторичной профессиональной адаптации человека.

Изменчивость – характерная особенность современного мира. Те технологические и социальные изменения, которые в прошлые столетия тянулись десятки лет, теперь могут произойти в считанные месяцы и недели, и это оказывает влияние на большинство людей. В современных условиях постоянно изменяются средства деятельности, профессиональные задачи, возникает необходимость приобретения новых знаний и умений. Поэтому процесс профессионализации следует рассматривать неотрывно от процессов непрерывной трудовой и профессиональной адаптации. В качестве индикатора профессиональной адаптации выступает эффективность выполняемой человеком деятельности.

Адаптация связана с изменением образов. А. И. Худяков считает, что обобщенный образ формируется в течение всей жизни человека [Худяков, 2001]; соответственно, в течение всей профессиональной жизни происходит трудовая и профессиональная адаптация. Необходимым условием достижения и сохранения профессиональной успешности в системе «человек – профсреда» является способность человека гибко изменять свою систему профессиональных образов в соответствии с изменением ситуации. Другими словами, реализация профессиональных способностей (актуальных, включенных в структуру выполняемой деятельности, и потенциальных, которые пока не включены в нее [Платонов, 1972]) возможна лишь в том случае, если носитель этих способностей адаптируется, т.е. «вписывается» в производственную и социально-экономическую реальность. Именно такая адаптация обеспечивает надежность профессиональной деятельности специалиста, его профессиональную устойчивость.

Основываясь на приведенных выше теоретических предпосылках, введем следующее рабочее определение. Вторичной профессиональной адаптацией мы будем называть процесс (и результат) формирования такого новообразования, в качестве которого выступает уникальная интериоризированная модель профессии и психическая модель деятельности в рамках новой профессии, которая может обеспечивать равновесие между требованиями профессиональной среды и особенностями конкретного человека.

Многие исследователи используют обозначение эффективности адаптации как синоним успешности адаптации. Но если понятие «эффективность труда» является сложившимся, то понятие «эффективность адаптации» пока не является таковым. Поэтому считаем необходимым остановиться подробнее на вопросе эффективности адаптации.

Традиционно эффективность труда рассматривается как соотношение полученного эффекта (пользы) и затрат, необходимых для получения данного эффекта. Очевидно, что в зависимости от того, какой аспект профессиональной адаптации (психофизиологический, собственно профессиональный или социально психологический – по М. А. Дмитриевой) является предметом рассмотрения, оценка его эффективности будет различной. Но в любом случае эффективность адаптации (как формы соответствующей психической активности, психической деятельности) определяется соотношением полезного эффекта к затратной стороне.

Мы считаем возможным рассматривать эффективность профессиональной психологической адаптации как отношение успешности деятельности (или, в субъективном ее выражении, удовлетворенности деятельностью и профессиональной средой, условиями труда и т.д.) к психологическим и психофизиологическим затратам («цене» деятельности). В свою очередь, субъективным выражением психологической и психофизиологической «цены» является оценка человеком «трудности» адаптации, индикаторами которых может быть, например, ухудшение самочувствия, соматовегетативные нарушения и другие признаки дезадаптации .

В. Н. Дружинин, основываясь на идеях В. М. Теплова, рассматривает «отношение успешности к «цене» (трудности) деятельности как способность к выполнению той или иной деятельности» [Дружинин, 1999, с. 12-13]. Поэтому, по нашему мнению, эффективность профессиональной адаптации может рассматриваться как оценка способности человека к профессиональной адаптации . Таким образом, чем выше удовлетворенность респондентов условиями труда и своим положением в коллективе, тем выше эффективность профессиональной психологической адаптации и проявления адаптивных способностей, и, соответственно, наоборот.

Представление о человеке лишь как об адаптирующемся существе ограничено и преодолевается в рамках анализа самодвижения деятельности. Этот же анализ приводит к представлению о неадаптивности как о возможно позитивном явлении. Она означает существование противоречивых отношений между целью и результатами функционирования целеустремленной системы: намерения не совпадают с деянием, замыслы – с воплощением, побуждения к действию – с его итогами. Это противоречие неизбежно и неустранимо, но в нем – источник динамики деятельности, ее реализации и развития. Недостижение цели побуждает продолжать деятельность в заданном направлении. Если же результат богаче исходных устремлений, то при участии механизмов рефлексии это стимулирует не продолжение, но развитие деятельности. Неадаптивность – это также особый мотив, направляющий развитие личности и проявляемый в надситуативной активности [Петровский, 1992; Хайкин, 2000; Алексеева, 2007].

Неадаптивность может выступать и как дезадаптивность – в случае постоянной неуспешности попыток реализовать цель или же при наличии двух и более равнозначимых целей. Это может свидетельствовать о незрелости личности, невротических отклонениях, дисгармонии в сфере принятия решений; или же может быть следствием экстремальности ситуации.

В качестве важнейшего критерия (и индикатора) профессиональной адаптации мы рассматриваем эффективность профессиональной деятельности. Процесс профессиональной адаптацию следует рассматривать как непрерывный, постоянно активизирующийся в изменяющихся условиях профессиональной среды.

2. Изучение влияния
ценностных ориентаций учителей
на их профессиональную адаптацию

Реформы в системе образования, внедрение новых программ и типов обучения, касающиеся каждой конкретной школы, остро ставят проблему адаптации учителя к изменениям профессиональной среды.

Критериями социально-психологической адаптации учителей могут служить отношения к школе (в целом и в частности), к руководителю, к коллегам по работе, к ученикам; удовлетворенность условиями труда, своим положением в коллективе, содержанием работы и т.д.

Психофизиологическими критериями дезадаптации можно считать ухудшение самочувствия, негативные эмоциональные проявления, ощущение усталости, соматовегетативные нарушения, нарушения сна, снижение мотивации к деятельности и т.д.

Исследование проводилось на выборке 113 человек (учителя общеобразовательных школ г. Новокузнецка). 52 учителя имеют возраст до 40 лет и 61 учитель старше 40 лет. Большинство исследуемых (79%) имеют стаж работы по специальности свыше 10 лет. Цель исследования – выявить зависимость профессиональной психологической адаптации от ценностных ориентаций учителей и их отношения к работе.

Для проведения исследования применялись следующие методики:

1) Опросник для оценки появлений удовлетворенности профессиональной средой учителя средней школы (автор – Р. Х. Исмагилов) характеризует следующие показатели: отношение к учебному заведению, к работе, к ученикам, к руководителю; удовлетворенность условиями труда, своим положением в коллективе [Практикум по психологии…. 2001, с. 122-126]. Опросник позволяет выявлять уровни социально-психологической адаптации в соответствии с предлагаемой шкалой [там же, с. 116].

2) Опросник для оценки психосоматических проявлений дезадаптации в профессиональной деятельности (автор – О. Н. Родина) оценивает ухудшение самочувствия, соматовегетативные нарушения, нарушения сна, снижение мотивации к деятельности и др. [там же, с. 147-151].

3) Социологическая анкета, выявляющая ценностные ориентации учителя (автор – И. В. Кулакова) [Вержицкий, Кулакова, 2000].

Анкета предлагает проранжировать ценности, касающиеся жизни в целом (такие как здоровье, интересный круг общения, счастливая семейная жизнь, творчество, душевное спокойствие, обеспеченная жизнь, общественное признание, познание) в порядке их значимости лично для респондентов. В анкету включено задание, предлагающее оценить, какие факторы в большей степени влияет на эффективность работы (профессиональная компетентность, политика государства, личная инициатива и настойчивость, отношения с руководством, удачное стечение обстоятельств, упорная работа, личное здоровье и т.д.).

В качестве показателя адаптации мы рассматривали уровень психологической составляющей эффективности профессиональной деятельности учителей. Психологическая составляющая эффективности деятельности определялась как отношение успешности деятельности (или, в субъективном ее выражении, удовлетворенности профессиональной деятельностью и профессиональной средой) к психофизиологическим затратам («цене» деятельности, в качестве которой выступают ).

При дальнейшей интерпретации мы опираемся на формулировку В. Н. Дружинина, основанную на идеях В. М. Теплова (1961 г.), согласно которой отношение продуктивности деятельности к «цене» деятельности (выраженное в виде формулы) трактуется как способность к выполнению той или иной деятельности, что и выражено исследователем в виде соответствующей формулы [Дружинин, 1999, с. 12-13].

Таким образом, отношение показателя удовлетворенности профессиональной деятельностью и профессиональной средой к показателю психосоматические проявления дезадаптации может рассматриваться, с одной стороны, как психологическая составляющая эффективности профессиональной деятельности, с другой – как показатель уровня проявления специальной способности . В данном случае речь идет о способности человека к социально-профессиональной адаптации .

В том и другом случае полученный показатель отражает эффективность психологической адаптации (как отношение результативной ее стороны к затратной (в субъективных оценках, даваемых испытуемыми). Для каждого испытуемого был подсчитан коэффициент, обозначенный как «эффективность психологической адаптации» (Э Ψ). Он вычислялся по следующей формуле:

где У 1 – удовлетворенность условиями труда; У 2 – удовлетворенность положением в коллективе (показатели У 1 и У 2 выявлялись по опроснику Р.Х.Исмагилова.); Д – интегральный показатель опросника О. Н. Родиной, характеризующий психосоматические проявления дезадаптации.

Таким образом, чем выше удовлетворенность респондентов условиями труда и своим положением в коллективе, тем выше эффективность профессиональной психологической адаптации и проявления адаптивных способностей, и, соответственно, наоборот.

В зависимости от значения коэффициента эффективности группа испытуемых была поделена на три подгруппы. Для сравнения были использованы две крайние (полярные) подгруппы, условно названные как «эффективно адаптирующиеся», или, более кратко, « адаптированные »
(1,06 < Э Ψ < 3,0) и «неэффективно адаптирующиеся», или « неадаптированные » (0,12 < Э Ψ < 0,44).

Подгруппа «неадаптированных» насчитывает 36 респондентов, две трети из которых (69 %) имеют возраст до 40 лет и 80,5 % имеют стаж более 10 лет. Подгруппа «адаптированных» насчитывает 28 респондентов, 68 % которых в возрасте более 40 лет и у 82,1 % стаж более 10 лет. Таким образом, первое отличие этих подгрупп: при относительно равном стаже работы, «адаптированные» гораздо старше.

Подгруппы имеют достоверные различия по общему уровню удовлетворенности профессиональной средой и уровню психосоматических проявлений дезадаптации. «Неадаптированные» учителя характеризуются достоверно меньшей удовлетворенностью условиями труда (критерий Стьюдента, t = 5,63; p < 0,001), своим положением в коллективе (t = 6,11; p < 0,001). У них более негативное отношение к учебному заведению (t = 2,80; p < 0,01), к работе (t = 5,14; p < 0,001), к ученикам (t = 3,72; p < 0,001), к руководителю (t = 2,93; p < 0,01).

Среди учителей в возрасте до 30 лет число дезадаптированных относительно высокое (61% от всех обследованных учителей этого возраста). У них чаще отмечают ухудшение самочувствия : снижение общей активности, ощущение усталости, негативные эмоциональные проявления. Мы связываем это с высокой психофизиологической «ценой» деятельности.

С возрастом, число адаптированных учителей увеличивается. Однако здесь следует отметить, что уровень адаптации/дезадаптации связан с возрастом педагогов не прямо, а через опосредствующие ценностные представления . Доля адаптированных учителей возрастает также по мере роста их профессионального стажа.

Было обнаружено, что для исследуемой группы в целом проявления дезадаптации связаны, в первую очередь, с субъективной оценкой учителями значимости условий своего труда. Обнаружено, что у респондентов, для которых субъективная значимость условий труда в системе их трудовых ценностей очень велика, дезадаптация проявляется сильнее. С другой стороны, имеет место и обратный процесс – чем менее адаптирован человек, тем большее значение он придает условиям своего труда.

Малая эффективность психологической адаптации проявляется в ухудшениях самочувствия респондентов, а именно: у учителей с низкой психологической адаптацией отмечается:

–более высокое значение уровня эмоциональных нарушений (4,23 балла у «неэффективно адаптирующихся» против 0,01 балла у «эффективно адаптирующиеся»);

– повышенное ощущение усталости (4,39 и 0,82 соответственно);

– снижение общей активности (2,29 и 0,82 соответственно), нарушение цикла «сон-бодрствование» (5,84 и 1,57 соответственно), соматовегетативные нарушения (13,39 и 5,21).

Для анализа ценностных ориентаций учителей был введен коэффициент жизненных ценностей (К Ц). Для его подсчета из ценностей, предложенных учителям для ранжирования в социологической анкете И. В. Кулаковой, были выделены две группы ценностей [Вержицкий, Кулакова, 2000]. К первой группе были отнесены жизнеобеспечивающие ценности, в том числе витальные (от лат. vitalis – жизненный) иили гедонистские (от греч. hedone – наслаждение). К ним относятся такие ценности, как материальное благополучие (Ц 1), здоровье как ценность (Ц 2), удовольствия от жизни вообще (Ц 3). Рассчитывался показатель витальных ценностей Ц В в виде суммы составляющих:

Ц В = Ц 1 + Ц 2 + Ц 3

Во вторую группу вошли ценности более высокого, духовного, экзистенциального порядка: душевное равновесие, спокойствие, познание (возможность повышения образования, расширение кругозора, общей культуры), творчество (возможность творческой деятельности). Подобно расчету показателя Ц В, был вычислен показатель духовных ценностей (Ц Д).

Используя полученные показатели, для каждого респондента был рассчитан коэффициент жизненных ценностей (К Ц) по формуле (Приводится в печатном варианте книги ):

В ходе анализа результатов нашего исследования было выявлено, что ценностные ориентации у «адаптированных» и «неадаптированных» также различаются. Первые предпочтение отдают:

– общественному признанию, уважению (4,11 балла у «адаптированных» против 4,00 балла у «неадаптированных»);

– интересному кругу общения (4,71 балла против 4,06 балла соответственно);

– познанию, расширению кругозора (3,11 против 3,00 соответственно);

– душевному равновесию (4,50 и 3,86 соответственно);

– творчеству, возможности творческой деятельности (3,50 и 2,53 соответственно).

В подгруппе «неадаптированных» учителей, напротив, зарегистрирован более высокий средний балл, характеризующий приверженность респондентов таким жизненным ценностям, как:

– обеспеченная жизнь (5,11 балла у «неадаптированных» против 4,86 балла у «адаптированных»);

– здоровье (8,47 балла против 7,29 балла соответственно);

– счастливая семейная жизнь (7,44 против 7,02 соответственно);

– интересная работа (5,64 и 5,11 соответственно);

удовольствие от жизни вообще (1,17 и 1,11 соответственно).

Дезадаптация проявляется в эмоциональных сдвигах, испытуемые связывают возникновение эмоциональных сдвигов с тем, дает ли работа ощущение защищенности (коэффициент корреляции r = 0,75; p < 0,01). Эмпирическим путем подтверждена следующая зависимость: чем больше защищенности и уверенности в завтрашнем дне дает работа, тем меньше респонденты отмечают негативные эмоциональные сдвиги и тем меньше проявляется их дезадаптация.

Таким образом, установлено расхождение подгрупп в направлениях жизненных приоритетов: у учителей, входящих в подгруппу «адаптированных», наблюдается склонность к ценностям духовного порядка, в то время как учителя, отнесенные к подгруппе «неадаптированных», в большей степени тяготеют к витальным ценностям.

Отметим, что аналогичные результаты были получены нами ранее (на выборке 86 человек) при исследовании зависимости удовлетворенности компонентами профессиональной среды от ценностных ориентаций учителей [Дружилов, Хашина, 2003].

Для исследуемой группы педагогов в целом уровень адаптации / дезадаптации определяется работой (самой по себе, ее наличием) как важнейшей смыслообразующей ценностью (r = 0,28; p < 0,01). Замечено, что с возрастом (свыше 40 лет), когда человек сформировался как профессионал, определил свое место в мире, такая взаимосвязь ослабевает. Значимыми становятся такие ценности, как профессиональная компетентность , возможность общаться с интересными людьми (r = 0,27; p < 0,05). В то же время в системе ценностей возрастает значение счастливой семейной жизни (r = 0,25; p < 0,05). Можно констатировать и то, что учителя, отнесенные к этой возрастной группе, в большей степени, чем молодые, ценят удачное стечение обстоятельств (r = 0,34; p < 0,01).

Педагоги, входящие в группу «неадаптированных», связывают эффективность профессиональной психологической адаптации (r = 0,42; p < 0,01) с тем, насколько интересна работа (при этом респонденты предъявляют высокие требования к условиям и уровню организации труда, обеспечению возможности для творческой деятельности). Обнаружено, что отношение учителей этой подгруппы к работе как к сверхценности приводит к повышенным эмоциональным сдвигам , к дезадаптации.

В то же время для учителей, отнесенных к группе «адаптированных», эта связь выражена слабо, у них также ниже требования, предъявляемые к условиям и организации труда. Значимость интересной работы для этих учителей в большей степени соотносится с удовлетворенностью своим положением в коллективе (r = 0,55; p < 0,01), а также с состоянием здоровья (r = 0,50; p < 0,01).

Мы считаем, что указанная взаимосвязь является более конструктивной, так как локус контроля у педагогов, вошедших в группу «эффективно адаптирующихся», сосредоточен внутри них самих, в то время как «неэффективно адаптирующиеся» учителя декларируют свои требования к внешней среде относительно интересной работы.

В группе «неадаптированных» учителей установлено наличие отрицательной корреляционной зависимости между ценностями витального характера (необходимость материально обеспечивать себя и свою семью) и показателем эффективности профессиональной психологической адаптации (r = – 0,41; p < 0,05).

Для педагогов, входящих в подгруппу «адаптированных», подобной зависимости не наблюдается. Эффективность профессиональной психологической адаптации у них тем выше, чем более их устраивает условия и организация труда (r = 0,44; p < 0,05). При этом они не требуют от работы ни предоставления возможности для их личностного развития (r = – 0,53; p < 0,01), ни защищенности и уверенности в завтрашнем дне (r = – 0,65; p < 0,01). Это свидетельствует о большей их самодостаточности . Педагоги, рассчитывающие на свою активность, собственные силы, более успешно адаптируются к условиям профессиональной и социальной среды.

Анализ результатов исследования позволяет сделать следующие выводы:

В двух подгруппах, статистически достоверно различающихся по уровню социально-психологической профессиональной адаптации, доминируют различные ценности. у учителей из подгруппы «неэффективно адаптирующихся» наблюдается склонность к витальным ценностям, в то время как учителя, входящие в подгруппу «эффективно адаптирующихся», тяготеют к ценностям экзистенциального порядка.

Для подгруппы «неадаптированных» эффективность психологической адаптации связывается с тем, насколько интересна работа (где человека «должны » устраивать условия и организация труда, есть возможность творческой деятельности). Для респондентов из подгруппы «адаптированных» (или «эффективно адаптирующихся») значимость интересной работы связывается с удовлетворенностью своим положением в коллективе и здоровьем (как ценностью, на которую ориентируется человек). На основе исследований мы приходим к следующим двум выводам:

1) Налицо расхождение в профессиональной стратегии: локус контроля у «адаптированных» сосредоточен внутри них самих, в то время как «неадаптированные» декларируют свои требования внешней среде относительно интересной работы.

2) Система отношений к компонентам профессиональной среды, ценностные ориентации являются необходимой составляющей индивидуального ресурса профессионального развития человека, обеспечивающей эффективность его социально-профессиональной адаптации.

3. Эффективность деятельности и
индивидуальный ресурс профессионального развития

Профессионализм как интегральное качество человека предполагает его способность выполнять сложную деятельность систематически и на высоком профессиональном уровне в самых разнообразных условиях. Это означает, что если человек является профессионалом , то его деятельность должна быть (по определению) всегда эффективной, надежной и качественной. Но тогда снижение основных объективных показателей (прежде всего, эффективности, качества и надежности), характеризующих деятельность человека-профессионала, свидетельствует о его профессиональной дезадаптации [Дружилов, 2003 (е )].

Эффективность деятельности зависит от профессионализма людей. Рост профессионализма человека отражается на повышении на его эффективности: «частные» показатели эффективности будут возрастать, но степень их увеличения будет различной.

При изучении индивидуального ресурса профессионального развития человека (ИРПР) мы рассматриваем его как построенную в познавательных целях модель системы психических свойств, имеющую определенный состав элементов и образующих, – в своей взаимосвязи, – соответствующую стохастическую структуру. В качестве элементов указанной системы рассматриваются психологические факторы, в качестве системообразующего фактора – эффективность деятельности и ее составляющие.

Ранее было показано, что интегральная эффективность деятельности складывается из отдельных составляющих, определяемых соответствующими критериями эффективности и их весовым коэффициентом. Отсюда следует, что профессиональная адаптация также должна рассматриваться критериально . Это означает, что человек может быть хорошо адаптирован по одному критерию (например, к компонентам физиологической среды), но недостаточно адаптирован по другому критерию (например, к операционально-функциональным компонентам) и дезадаптирован по третьему критерию (например, к компонентам социальной среды). Соответственно, и вектор индивидуального профессионального развития человека (рассматриваемого как активная форма его адаптации) будет определяться вкладом соответствующих «векторов».

Поскольку каждый из показателей эффективности деятельности обеспечивается своей подсистемой индивидуальных качеств человека, то индивидуальный потенциал профессионального развития человека также будет складываться из подсистем психологических факторов, обеспечивающих в своем сочетании развитие профессионализма человека и эффективную профессиональную деятельность.

Эффективность профессиональной деятельности (как и ее составляющие) определяется совокупностью психологических факторов, которые могут быть диагностированы. Для выявления значимых психологических факторов, влияющих на профессиональную адаптацию и на эффективность профессиональной деятельности, целесообразно из всего контингента обследуемых выделить подгруппы, статистически достоверно различающиеся по уровню эффективности. Это означает, что члены первой подгруппы демонстрируют высокую, а члены второй подгруппы – низкую эффективность деятельности. Такие подгруппы формируются как по интегральному критерию эффективности, так и по каждому из частных критериев эффективности.

средние значения психологических факторов для включенных в данную подгруппу респондентов, а также их дисперсия. Совокупность психологических факторов, характеризующих подгруппы с высокой профессиональной эффективностью (по интегральному, либо по каждому из частных критериев), статистически достоверно отличающихся от одноименных психологических факторов, но характеризующих подгруппы с низкой эффективностью (по соответствующему критерию) определит состав модели системы ИРПР.

Совокупность значимых корреляционных связей между психологическими факторами и показателями эффективности, выявленными для подгрупп с высокой эффективностью деятельности (по соответствующему критерию) определит структуру подмодели ИРПР. Для корректного выявления структуры подмодели ИРПР требуется проведение дискриминантного анализа корреляционных связей между психологическими факторами, выявленных в полярных группах (высокоэффективных и низкоэффективных по соответствующему критерию).

Нами совместно с Е. В. Дворцовой была изучена эффективность профессиональной деятельности продавцов книжных магазинов, пришедших из разных профессий и проходящих вторичную профессиональную адаптацию [Дружилов, 2002]. В качестве одной из целей исследования мы ставили определение состава и структуры индивидуального ресурса профессионального развития человека.

Были выделены различные психологические факторы, статистически достоверно определяющие вклад в ту или иную составляющую общей эффективности. Эти факторы были объединены в следующие группы: операциональный блок (знания, умения, навыки), блок личностных факторов, мотивационный блок, блок системы отношений, блок самооценки, блок познавательных процессов (память, внимание). Раскроем подробнее содержание этих блоков, обозначая при этом применяемые методики.

Блок личностных факторов. Обнаружено, что на эффективность деятельности и на профессиональную адаптацию оказывают влияние факторы А, В, С, Е, G,H, Q3, выявляемые с помощью широко известного опросника Кеттелла.

Мотивационный блок. С помощью опросника В. Э. Мильмана определялась структура мотивации [Ильин, 2000]: мотивация на комфорт, на жизнеобеспечение, на общение, на творческую активность.

Блок «психологической адаптации/дезадаптации ». В этот блок включены следующие факторы: показатели удовлетворенности компонентами профессиональной среды, определяемые с помощью опросника Р. Х. Исмагилова [Практикум по психологии…, 2001]; показатели рабочего состояния (самочувствия, соматовегетативных нарушений и др.), определяемые с помощью опросника О. Н. Родиной [там же]; показатели уровня развития адаптационных способностей (многоуровневый опросник А. Г. Маклакова) [Маклаков, 2001], а также показатели тревожности, определяемые по известной методике Спилбергера-Ханина.

Блок системы отношений включает профессиональную Я-концепцию, систему отношений к профессии, к выполняемой деятельности, к себе как к профессионалу.

Блок познавательных процессов включает характеристики оперативной памяти, а также распределения и концентрации внимания.

Операциональный блок содержит выявленный посредством экспертной оценки уровень профессионализма работника, включающий оценку его взаимодействия с объектом труда, с предметом труда, со средствами труда, а также с коллегами.

Есть основания считать, что совокупность этих блоков отражает состав и структуру индивидуального ресурса профессионального развития (ИРПР), обеспечивающего эффективность профессиональной деятельности человека, и может быть рассмотрена для подгрупп сотрудников с различным уровнем эффективности. В таблице 3 приводятся весовые коэффициенты и ранги каждого из указанных выше блоков факторов, оказывающих влияние на общий (интегральный) показатель эффективности и на его отдельные составляющие.

Таблица 3 – Вклад блоков факторов в общую эффективность
деятельности и ее отдельные составляющие

	Блоки факторов, влияющих на эффективность деятельности (весовой коэффициент и ранг вклада факторов)
Составляющие эффективности	Блок личностнных факторов	Мотивационный блок	Блок психол. адаптации/дезадаптации	Блок системы отношений	Блок познавательных функций	Операциональный блок
Эффективность общая	0.063 VI	0.139 IV	0.183 III	0,077 V	0,24 II	0,298 I
Экономическая	0.081 V	0.094 IV	0.338 II	0.122 III	0 VI	0.365 I
Психологическая	0.209 II	0.143 IV	0.459 I	0.189 III	0 V-VI	0 V-VI
Социальная	0.135 II	0.049 IV	0.03 VI5	0.043 V	0.119 III	0.619 I
Клиентоцентрированная	0.092 IV	0.068 V	0.039 VI	0.165 III	0.243 II	0.393 I

Было установлено влияние блоков факторов на частные составляющие эффективности для рассматриваемого вида деятельности (далее порядок расположения блока в тексте определяется его рейтингом).

Экономическая составляющая эффективности определяется факторами, входящими в состав следующих блоков: операционального, мотивационного, личностных факторов, самооценки, системы отношений. Психологическая составляющая эффективности определяется факторами, входящими в состав личностного блока, а также блоков системы отношений и самооценки.

Социальная составляющая эффективности определяется составляющими операционального блока, блоков личностных факторов и самооценки, а также мотивационного блока.

Клиентоцентрированная составляющая эффективности определяется операциональным блоком, блоками самооценки, системы отношений, познавательных процессов, личностных факторов и мотивационным блоком.

Обнаружено, что из личностных факторов статистически значимый вклад в общую эффективность деятельности вносят такие качества, как добросовестность, смелость в общении, эмоциональная устойчивость. В структуре мотивации фактором, способствующим повышению эффективности является мотив творческой активности , а мотив на достижение комфорта понижает эффективность.

Таким образом, определены психологические факторы, обеспечивающие профессиональную адаптацию к новой профессиональной деятельности, влияющие на ее эффективность и способствующие развитию профессионализма человека. При этом эффективность деятельности мы связываем с проявлением профессионализма человека и его возможностью противостоять дезадаптирующим факторам среды.

Данное исследование не исчерпывает полного состава психологических факторов, входящих в ИРПР человека. Как показали наши исследования, приведенные выше, эффективность профессиональной адаптации учителей в большой степени определяется их ценностными ориентациями, являющими важнейшей составляющей индивидуального ресурса человека.

Показатели удовлетворенности могут быть определены, например, с помощью опросника Р. Х. Исмагилова (см. [Практикум по психологии…. 2001, с. 115-126]).

Показатели дезадаптации могут быть определены, например, с помощью опросника О. Н. Родиной [Практикум по психологии…. 2001, с. 147-151].

td colspan=»6″ width=»555″

В каждой из сформированных подгрупп вычисляются

С целью установления меры неадаптивности поведения лиц с нарушениями речи были исследованы акцентуации личности заикающихся и больных, страдающих ринолалией, с помощью методики Г. Шмишека (1970).

Удалось установить, что во всех рассмотренных группах, за исключением взрослых заикающихся, акцентуации в среднем несколько повышены. Удалось выявить две отчетливые тенденции: уменьшение акцентуаций с возрастом (дети, страдающие ринолалией, по этому показателю примыкают к младшим школьникам, так как их средний возраст 10, 0±2, 4 года), при одновременном относительном повышении акцентуаций в группах женского пола по сравнению с группами мужского пола. Среди младших школьников это различие еще не выражено. Достоверными они становятся среди девочек по сравнению с мальчиками старшего школьного возраста и у женщин по сравнению с мужчинами. Какой-либо связи выраженности акцентуаций со степенью речевого дефекта ни в одной группе не обнаружено.

Анализ представленности отдельных акцентуаций показал, что чаще всего у заикающихся наблюдаются эмотивность (в среднем по всем группам 15, 3 балла), циклотимичность и экзальтированность, свидетельствующие об их повышенной эмоциональной возбудимости, неустойчивости. Именно такие особенности можно было предположить на основании результатов оценки их внимания и памяти. Имеющиеся акцентуации можно рассматривать в качестве первичных факторов, вызывающих некоторые отклонения в протекании у заикающихся психических процессов.

При сравнении показателей акцентуаций заикающихся с другими категориями испытуемых выявлено следующее. Различные группы испытуемых отличаются не только средней степенью выраженности акцентуаций (наибольшей у больных, страдающих сердечно-сосудистыми заболеваниями и язвенной болезнью, I наименьшей - у спортсменов), но также и коэффициентом вариативности выраженности акцентуаций. Так, например, у спортсменов при наименьшем среднем показателе наиболее велик контраст между отдельными из них; наиболее выражены гипертимность (14, 1 балла) и экзальтированность (13, 9 балла), но зато особенно низки дистимия (7, 8 балла) и тревожность (4, 5 балла).

Поскольку акцентуации могут рассматриваться как проявление тактик психической адаптации в какой-либо конкретной жизненной ситуации, в частности болезни, различие поведения рассмотренных групп испытуемых иллюстрирует разные тактики взаимодействия субъекта со средой. Наглядно профили акцентуаций логопедов, заикающихся и спортсменов представлены на рисунке 11. Можно видеть сходство профилей первых двух категорий испытуемых и существенное отличие от них данных спортсменов, для которых, по всей вероятности, представленный профиль является адаптивным. Следует, однако, признать эти данные условно нормативными, поскольку они отражают приспособление личности к весьма специфическим обстоятельствам и не могут служить эталоном поведения, например, для заикающихся.

Обращает на себя внимание «тотальная» выраженность большинства акцентуаций у больных с сердечно-сосудистыми заболеваниями, что может рассматриваться как признак существенного снижения адаптивных возможностей этой категории больных не только в силу их повышения, но и в силу их недифференцированности. Впрочем, сравнение внутри групповой корреляции акцентуаций заикающихся и логопедов свидетельствует, что, несмотря на сходство усредненного профиля, между ними выявляется существенное различие; показатели акцентуаций заикающихся достоверно более связаны между собой. Данные факторного анализа акцентуаций взрослых заикающихся свидетельствуют, что первый фактор образуют характеристики эмоционального-аффективного ряда (характеристики, относимые К. Леонгардом к темпераменту), проявляющиеся в дистимичности и тревожности без выраженных колебаний настроения и экзальтированности, что согласуется с только что описанными результатами.

Рис. 11. Выраженность акцентуаций в шкальных баллах у трех категорий испытуемых: ось абсцисс - номера акцентуаций (I. Гипертимность; II. Эмотивность; III. Тревожность; IV. Демонстративность; V. Дистимия; VI. Сверхнастойчивость; VII. Сверхаккуратность; VIII. Циклотимичность;IX. Неуправляемость; X. Экзальтированность); ось ординат - выраженность акцентуаций в баллах

Таким образом, несмотря на умеренную выраженность, акцентуации заикающихся свидетельствуют о снижении их психической адаптации за счет уменьшения дифференцированности реакций на различные жизненные ситуации. В определенном смысле можно говорить о проявлении у них дефицита акцентуаций.

Речь реализуется в процессе интерперсональных взаимодействий (общения), которые подчинены определенным закономерностям. Оценить их позволяет тест многоаспектной квантификации межличностных отношений Т. Лири.

Методика предполагает количественную оценку восьми первичных характеристик, представленных в таблице 16. Максимальная выраженность каждой характеристики (октанты) соответствует 16 баллам, т.е. максимальному количеству утверждений, относящихся к одной характеристике, которую испытуемый считает свойственной ему.

Таблица 16. Перечень характеристик интерперсонального поведения в интерпретации теста Т. Лири

Достоверные различия детей и взрослых, а также их зависимость от пола заикающихся по этому показателю не выявлены. Средний балл для всех обследованных групп составил 7, 6 ±3, 0. Полученные характеристики свидетельствуют о том, что в целом у заикающихся отсутствуют дезадаптивные варианты межличностных отношений. Они соответствуют умеренной степени выраженности коммуникативных черт.

При сравнении результатов обследования заикающихся разно-то возраста и детей, страдающих ринолалией, по отдельным октантам оказалось, что октанты представлены во всех группах довольно однородными величинами, разница между крайними показателями составляет, за редким исключением, не более полутора-двух баллов. Наиболее контрастные отношения наблюдаются в группе детей, страдающих ринолалией, между VII и VIII октантами, составляя разницу в баллах, равную 2, 9. Эти показатели свидетельствуют о сочетании склонности к чрезмерной конформности и отзывчивости.

При вычислении вторичного показателя доминантности она оказалась максимальной у заикающихся старшего школьного возраста (2, 9) и минимальной отрицательной, т.е. переходящей в подчиняемость у детей, страдающих ринолалией (-0, 4). Наибольшую доброжелательность обнаруживают взрослые заикающиеся (2, 2), а наименьшую, граничащую с враждебностью, - заикающиеся старшего школьного возраста (-0, 2).

Сопоставление ранговых распределений выраженности коммуникативных черт при разных адаптивных тактиках поведения позволило установить достоверное преобладание доминантности у лиц с флегматической адаптивной тактикой по сравнению с другими. Сопоставление с помощью ранговой корреляции данных заикающихся, здоровых лиц и больных неврозами показало, что все три группы различаются между собой. В целом у заикающихся более выражены по сравнению с другими факторами несамостоятельность, бескорыстие и кротость, что сближает их со здоровыми лицами. Больным неврозами более свойственны такие противоречивые черты, как кротость и упрямство. Сравнение заикающихся и больных неврозами по тому, как изменяется картина коммуникативных отношений при выполнении теста с ориентацией на «Я идеального», показало, что заикающиеся выражают стремление к большему доминированию по сравнению с «Я реальным», и это сближает их с больными неврозами. Заикающиеся обнаруживают большую удовлетворенность доброжелательностью, чем больные неврозами, что можно связать со спецификой социальных оценок сравниваемых контингентов больных, т.е. теми нениями о себе, которые они слышат от окружающих.

Следует отметить некоторые отличия заикающихся мужчин и женщин. Для первых характерна несамостоятельность, бескорыстие, властность, для вторых ~ кротость, непримиримость, упрямство. В развернутом виде эти характеристики могут быть представлены для мужчин как следующие: экстравертированное дружеское поведение, желание сотрудничать, склонность к конформизму, предпочтение хороших социальных отношений; ответственное, деликатное поведение, выбор дружеского способа общения, помощь другим, завязывание эмоциональных контактов; активное компетентное поведение и авторитет, основанный на способности человека. Для заикающихся женщин характерны несколько иные формы поведения: скромность, робость, эмоциональная сдержанность, способность подчиняться; приемлемые проявления жестокости, резкости, когда она учитывает ситуацию; приемлемый критический подход к социальным отношениям.

Первичные показатели больных неврозами по тесту Лири носят в целом более адаптивный характер, чем у заикающихся, и демонстрируют преимущественно уступчивость, скептицизм и добросердечие.

Отличаются вторичные интегративные показатели. Для мужчин, больных неврозами, при оценке «Я реального» характерна подчиняемость и незначительно выраженная враждебность, для женщин - подчиняемость (в меньшей степени по сравнению с мужчинами) и доброжелательность. При оценке «Я идеального» по сравнению с «Я реальным» наблюдается стремление мужчин и женщин доминировать, причем более выраженное у мужчин, а также стремление стать более доброжелательным.

Для заикающихся мужчин при оценке «Я реального» характерно умеренное доминирование, а для женщин - умеренная подчиняемость, но и те и другие, подобно больным неврозами, стремятся доминировать, в данном случае в отличие от больных неврозами в большей мере это стремление выражено у женщин. Что же касается доброжелательности, то она умеренно выражена у заикающихся мужчин и женщин в оценке «Я реального» и незначительно выражена тенденция к ее увеличению при оценке «Я идеального», т.е. заикающиеся более удовлетворены своей доброжелательностью, чем больные неврозами, что, возможно, связано со специфической системой социальных оценок сравниваемых контингентов больных.

Таким образом, структура коммуникативных отношений больных неврозами и больных с нарушениями речи отличается как по первичным, так и по вторичным показателям. При этом первичные показатели оказываются более напряженными, с тенденцией к дезадаптивным вариантам у заикающихся. Больные неврозами примерно одинаково не удовлетворены своей подчиняемостью и мерой доброжелательности; заикающиеся не удовлетворены главным образом недостаточной, по их мнению, доминантностью, а своей доброжелательностью они в основном удовлетворены.

Похожая информация.

Адаптивное поведение - поведение, изменяющееся в соответствии с изменениями среды. Адаптивное поведение состоит в том, чтобы подчиняться и приспосабливаться к ближайшему социальному окружению. Самореализация при этом неотъемлема от умения избегать конфликтов, от готовности идти навстречу ожиданиям социальной среды, от способности соответствовать требуемым социальным ролям.

Адаптивное поведение имеет чаще всего нормативный характер и не выходит за пределы господствующих внутри общности поведенческих стереотипов.

Термин «социальное отклонение» означает поведение индивида или группы, которое не соответствует общепринятым нормам, в результате чего эти нормы ими нарушаются. Социальные отклонения могут принимать самые разные формы: преступники, отшельники, гении, аскеты, святые и т.д.

Во все времена общество пыталось подавлять, устранять нежелательные формы человеческой жизнедеятельности их носителей. Методы и средства определялись социально-экономическими отношениями, общественным сознанием, интересами правящей элиты. Проблемы социального «зла» всегда привлекали интерес ученых.

Один индивид может иметь отклонения в социальном поведении, другой в личностной организации, третий и в социальной сфере, и в личностной организации. Социологов интересуют, прежде всего, культурные отклонения, то есть отклонения данной социальной общности от норм культуры.

Исследователи отклоняющегося поведения отводят значительное место в своих работах анализу мотивации детей и подростков при осуществлении ими тех или иных правонарушений. Мотивация, по определению психологов, представляет собой процесс побуждения личности к совершению тех или иных действий. Наиболее частыми мотивами отклоняющегося поведения подростков специалисты называют:

1) попытки самоутверждения;
2) протест против действительности, несправедливости взрослых;
3) стремление обратить на себя внимание взрослых;
4) корыстные цели и т.д.

Для определения особенностей отклоняющегося поведения детей и подростков столь же значимым является выяснение причин, толкнувших их на нарушение социальных норм жизни. Исследователи выделяют достаточно широкий спектр причин. В качестве таких причин чаще всего выступают:
дефекты семейного воспитания, приводящие к искажению нравственных качеств личности;
деформация ценностных ориентаций (несоответствие потребностей возможностям);

Отрицательное влияние ближайшего окружения;

Эмоциональная неразвитость;
недостаточная правовая информированность;
незнание социальных норм;
развод родителей;
смерть близкого человека;
низкая досуговая культура;
особенности эмоционально-волевой сферы (неумение противостоять негативным влияниям, «держать удар», безволие);
психическое заболевание и т.д.

Большинство указанных причин в той или иной мере связаны с факторами неблагополучия родительской семьи.

24. Причины и факторы девиантного поведения школьников.

Отклонения в поведении детей и подростков могут быть обусловлены следующими группами причин:

а) социально-педагогической запущенностью, когда ребенок, подросток ведет себя неправильно в силу своей невоспитанности, отсутствия у него необходимых позитивных знаний, умений, навыков или в силу испорченности неправильным воспитанием, сформированностью у него негативных стереотипов поведения;

б) глубоким психическим дискомфортом, вызванным неблагополучием семейных взаимоотношений, отрицательным психологическим микроклиматом в семье, систематическими учебными неуспехами, несложившимися взаимоотношениями со сверстниками в коллективе класса, неправильным (несправедливым, грубым, жестоким) отношением к нему со стороны родителей, учителей, товарищей по классу и т.д.;

в) отклонениями в состоянии психического и физического здоровья и развития, возрастными кризами, акцентуациями характера и другими причинами физиологического и психоневрологического свойства;

г) отсутствием условий для самовыражения, разумного проявления внешней и внутренней активности; незанятостью полезными видами деятельности, отсутствием позитивных и значимых социальных и личных жизненных целей и планов;

д) безнадзорностью, отрицательным влиянием окружающей среды и развивающейся на этой основе социально-психологической дезадаптацией, смещением социальных и личных ценностей на негативные.

Особую роль и значение в этой цепи причин играет социально-педагогическая безнадзорность детей и подростков, развивающаяся на фоне равнодушного, невнимательного отношения к ним окружающих. В итоге зарождаются чувства одиночества, заброшенности, своей ненужности, незащищенности. Возникают чувства протеста, отчуждения, неприязни по отношению к взрослым, стремление к объединению, кооперации, самоорганизации на основе единомыслия, общности судьбы, интересов и склонностей.

Недостаток позитивного социального опыта, неразвитость и несформированность мировоззрения, системы ценностных ориентации, этических норм и эстетических вкусов способствуют выбору подростками негативных, противоправных сфер приложения своей активности, что неизбежно отражается на их поведении, на формировании личности, социального облика. Значительную роль в этом процессе играет отсутствие своевременной, необходимой педагогической, психологической, социальной и медицинской помощи детям и подросткам.

25. Девиантное поведение детей и подростков в аспекте деятельности практического психолога.

Адаптивное поведение на психическом уровне в широком смысле можно определить как совокупность саморегулирующихся процессов, обеспечиваемых врожденными или приобретенными психофизиологическими и психическими механизмами. Протекание этих процессов детерминировано объективными (характеристики среды) и субъективными (индивидуально-личностные особенности субъекта) условиями; данные процессы лежат в основе деятельностей, составляющих поведение, направленное на достижение полезного результата, не противоречащего особенностям и/или личностным смысловым установкам субъекта, а также в основе эмоциональной регуляции и переживания осуществляемого поведения.

Концепция структуры адаптивного поведения, рассмотренная выше, предполагает учет в психологическом анализе поведения ряда основных принципов.

Первый принцип - уровневая организация адаптивного поведения, согласно которой оно реализуется на разных уровнях и каждый уровень обладает собственной спецификой.

Второй принцип - полифункциональная структура поведения, согласно которой на каждом уровне реализуются функции отражения, действования, эмоционального регулирования.

Третий принцип - оптимальность структуры поведения, когда адаптивное поведение формируется с учетом оптимального, наиболее приемлемого для субъекта способа достижения полезного результата в имеющихся условиях.

Согласно этим принципам в основе разных видов адаптивного поведения на каждом уровне и в пределах каждого уровня будут лежать разные функциональные системы и соответственно разные условия и факторы.

Каждый случай нарушения работы функциональных систем приводит к специфическим нарушениям поведения в целом. Задачей психологического синдромного анализа становится выявление основы, деструкция которой приводит к определенной форме нарушения поведения.

Отклоняющимся (девиантным) поведением принято называть социальное поведение, не соответствующее установившимся в данном обществе нормам (И. А. Невский). Известный социолог И. С. Кон уточняет определение девиантного поведения, рассматривая его как систему поступков, отклоняющихся от общепринятой или подразумеваемой нормы, будь то нормы психического здоровья, права, культуры или морали. В соответствии с концепцией адаптивного поведения любая девиация приводит к нарушениям адаптации (психической, социальной, социально-психологической, средовой).

Девиантное поведение подразделяется на две большие категории. Во-первых, это поведение, отклоняющееся от норм психического здоровья, подразумевающее наличие явной или скрытой психопатологии (патологическое). Во-вторых, это асоциальное поведение, нарушающее какие-то социальные, культурные и особенно правовые нормы. Когда такие поступки незначительны, их называют правонарушениями, а когда серьезны и наказываются в уголовном порядке - преступлениями. Соответственно говорят о делинквентном (противоправном) и криминальном (преступном) поведении.

С. А. Беличева классифицирует социальные отклонения в деви-антном поведении следующим образом:

корыстной ориентации: правонарушения, проступки, связанные со стремлением получить материальную, денежную, имуще-

ственную выгоду (хищение, кража, спекуляция, мошенничество

агрессивной ориентации: действия, направленные против личности (оскорбление, хулиганство, побои, убийство, изнасилование);

социально-пассивного типа: стремление уйти от активного образа жизни, уклониться от гражданских обязанностей, нежелание решать личные и социальные проблемы (уклонение от работы, учебы, бродяжничество, алкоголизм, наркомания, токсикомании, суицид).

Таким образом, асоциальное поведение, различающееся и содержанием, и целевой направленностью, может проявляться в различных социальных отклонениях: от нарушений норм морали до правонарушений и преступлений.

Асоциальные проявления выражаются не только во внешней поведенческой стороне, но и в деформации внутренней регуляции поведения: социальных, нравственных ориентации и представлений.

Под отклонениями в поведении детей и подростков понимаются такие его особенности и их проявления, которые обращают на себя внимание и настораживают воспитателей (родителей, учителей, общественность). Эти особенности поведения не просто свидетельствуют об отклонениях от общепринятых норм, требований, но несут в себе зачатки, истоки будущих проступков, нарушений нравственных, социальных, правовых норм, требований закона, представляют собой потенциальную угрозу субъекту поведения, развитию его личности, окружающим его людям, обществу в целом.

Отдельные поступки значимы. не сами по себе, а лишь в связи с тем, какие особенности личности, тенденции развития за ними скрываются. Следовательно, придавая поступкам, поведению ребёнка, подростка ту или иную направленность, содержание, значимость, мы тем самым оказываем произвольное, целенаправленное влияние на развитие процессов или механизмов, лежащих в основе нравственных и иных свойств и качеств ребенка. И наоборот, препятствуя тем или иным поступкам, поведению, мы создаем помеху, задерживаем развитие соответствующих свойств и качеств личности ребенка, подростка (И. А. Невский).

Таким образом, отклоняющееся поведение детей и подростков, с одной стороны, может рассматриваться как симптом, сигнал, признак зарождения и развития (тенденция) соответствующих особенностей личности, с другой - выступать в качестве проводника воспитательного влияния на развитие личности, средства ее формирования или целенаправленного воздействия на ее.формирование (т.е. воспитательного средства).

Рассматривая поведение как феномен, свидетельствующий о том или ином состоянии личности, тенденции ее развития, мы

должны помнить, что одни и те же внешне сходные особенности поведения могут свидетельствовать о разных процессах, происходящих в психике индивида.

Поэтому, квалифицируя ту или иную особенность поведения ученика как отклонение, психолог должен учитывать условия, стабильность, частоту ее проявления, особенности личности, характер, возраст ученика и многое другое. И только после этого можно выносить то или иное суждение или тем более определять меру воздействия.

Иногда ученик буквально загоняется в прокрустово ложе того или иного мнения о нем, оценки его поведения. На него "Навешивается соответствующий ярлык, под который подгоняются система оценочных суждений о нем и характере его взаимоотношений с окружающими. Совершается грубейшая педагогическая ошибка, чреватая тяжелыми последствиями. Напротив, угодные или удобные по каким-либо причинам особенности поведения (услужливость, не критичность, внимательность к учителю, готовность поступить ожидаемым образом и т.п.) расцениваются учителем как положительные, поощряются им, а ученик преподносится классу в качестве образца для подражания.

Проявления отклонений в поведении детей и подростков, их нравственном и социальном развитии могут быть самыми различными в зависимости от индивидуальных особенностей и личностных проявлений, конкретных условий и обстоятельств жизни и деятельности. Как правило, их можно свести в следующие группы: ситуативные, временные проявления или реакции, вызванные провоцирующими обстоятельствами, и устойчивые формы отклонений в поведении, развивающиеся по тому или иному типу, обусловленные неблагоприятными условиями жизни и-деятельности вообще.

Поведенческие реакции вызываются неблагоприятными обстоятельствами или условиями жизни, действующими однократно или систематически. В последнем случае изменения в поведении, приводящие к той или иной реакции, накапливаются и проявляются постепенно или приводят к резкому срыву. Примером могут служить реакции отказа, протеста, ухода, агрессии. Форм проявлений этих реакций может быть очень много. Они всегда возникают в ответ на ту или иную психологическую ситуацию и с ее устранением исчезают. Но если ситуации часто повторяются, наслаиваются, то реакции закрепляются, возникают устойчивые психологические образования (комплексы), приводящие к развитию того или иного типа поведения.

Так формируется активно-приспособительное или пассивно-приспособительное поведение: деструктивно-агрессивное, направленное на революционную перестройку, изменение деятельности группы и своего собственного поведения в ней; деструктивно-

компенсаторное, когда перестройка деятельности группы и своего поведения сопровождается и закрепляется крупной уступкой ее требованиям. Особое место занимает компенсаторно-иллюзорная форма поведения, когда неудовлетворение потребности и притязания, устойчивый психологический дискомфорт подростка находят выход в искусственном возбуждении, опьянении, одурманивании себя расторможенностью общения, музыкой, танцами, никотином, алкоголем, наркотиками, токсическими и лекарственными веществами.

По сути дела, речь идет о компенсаторном поведении, которое выражения в крайних формах конформизма или нонконформизма.

Можно выделить различные виды девиантного поведения, формой выражения которых являются различные варианты социальной дезадаптации.

Девиантное поведение

Дезадаптивное поведение:

аффективное,

депривированное,

аутичное,

суицидальное,

аддиктивное.

В основе:

нарушения психического и

личностного развития,

психическая депривация,

психологический дискомфорт.

Асоциальное поведение: =агрессивное,

дслинквентное (противоправное), криминогенное (преступное). В основе:

нарушения социализации, социально-педагогическая запущенность,

деформации регуляции поведения,

социальная дезадаптация, .десоциализация.

Адаптивное поведение способствует приспособлению человека к требованиям социальной среды, к предметной и социальной деятельности. Этот вид поведения чаще всего связан с внешней конформностью. Неадаптивное поведение (активность) направлено не только и не столько на самоизменение человека, его внешнюю конформность, сколько на преобразование деятельности и отношений. Его результатом преимущественно становится внутренняя конформность. Такой ребенок, подросток не идет на поводу у обстоятельств, а старается справиться с ними. Неадаптивное поведение не является синонимом отклоняющегося, хотя на каком-то этапе и при каких-то условиях человеку приходится становиться субъектом, имеющим собственное лицо, мнение, поступки и действия. Приводя на первых порах к дезадаптации, такое поведение способствует интеграции ребенка в группе сверстников, его самовыражению и самоутверждению.

В отличие от этого варианта все виды отклоняющегося поведения все более увеличивают разрыв человека с социумом, приводят к социально-психологической дезадаптации и деградации личности.